Он бросил удивленный взгляд на девушку, и когда она улыбнулась ему, и понял, что его маленькая кошечка просто шутит.
Но он был не в настроении шутить.
- Нет. Я пытался спариться с тобой, котенок. Мой волк пытался, так или иначе, и я не остановил его. - Он посмотрел вниз на свои колени, осмотрел презерватив, и выдохнул. - Он не порвался. Так что мы в порядке.
- Ох. - Ее взгляд скользнул, что то, рассматривая слева от него. Потом опять вернулся к его лицу. - Что ты имеешь в виду, говоря, что твой волк хотел спариться со мной?
- Мой волк хотел, связать тебя со мной навсегда. Мне очень жаль. Я не думал.
- Да ладно. Я просто думала, что ты меня снова пометил.
- Я это и сделал.
Он пытался скрыть свои эмоции. Теперь он был уверен, что привязал ее к себе еще крепче, и она пахла им сильнее, чем раньше.
А ведь Антон хотел отказаться от нее, после того что натворил. Он боялся причинить ей еще больше вреда. Но сейчас поздно соглашаться на любую другую самку, чтобы заменить Шеннон в сезон спаривания. Если она уйдет от него сейчас, его волк сойдет с ума, и будет искать ее до конца жизни, а найдя, мог причинить ей еще больше боли.
Он не хотел делиться с ней этими фактами, боясь, напугать свою кошечку, и теперь он действительно нуждался в ней, хотел, чтобы она осталась. И что еще хуже, его потребность в ней будет длиться намного дольше, чем брачный сезон.
Он чувствовал, что ее кровь уже меняется, образуя с ним более глубокую связь, и ощущал удовлетворение его внутреннего зверя этим фактом.
- Никто не пострадал. - Она подарила ему храбрую улыбку. - Я в порядке.
- Мне очень жаль, - продолжал извиняться Антон.
- Мне действительно не больно, - заверила она его.
Он поднял влажную ткань от ее плеча и вздрогнул. Это был не просто какой-то укус любви, чтобы отметить ее. Нет, он травмировал ее так, что отпечатки его зубов на ее бледной коже останутся на ней навсегда.
Он, возможно, также начал влюбляться в Шеннон. Такие глубокие укусы подразумевают спаривание, только в этот момент оборотень может так травмировать женщину своим укусом. А это был верный признак влюбленности и желания сделать ее своей парой навсегда.
Успокойся, приказал он своему волку, прижимая к коже Шеннон влажное полотенце и в тоже время желая ее снова. Он пытался остановить кровотечение и сдержать своего волка, в результате прикусил свой язык до крови.
Антон склонился к её плечу и лизнул рану. Шеннон испуганно вздрогнула, и тут же расслабилась, открывая ему еще больший доступ к слегка саднящему укусу.
- Это быстрее залечит ранку, - пробормотал он между облизываниями.
- Ты меняешь меня, - прошептала девушка. - Я не знаю, что ты делаешь со мной и как делаешь, но я хочу тебя снова. И мне почти больно от этой потребности.
Из его горла вырвался приглушенный стон. Казалось, что его сексуальный маленький котенок отправилась в горячку вместе с ним. Как он хотел бы сделать это по окончании брачного сезона, привязать ее к себе навсегда, и ему было наплевать на все последствия. А то, что их будет куча, он не сомневался. Как не сомневался и в том, что их связь после его укуса стала крепче, и будет усиливаться в дальнейшем, пока он не свяжет себя с ней навсегда.
Ему просто нужно держать себя под контролем. Ну да, удачи с этим, - усмехнулся Антон. Его член болезненно напрягся. Он снял использованный презерватив и потянулся за другим.
Глава 11
Я действительно мурлыкаю, подумала Шеннон, постепенно просыпаясь, переваривая эту новость, в то время как ее горло гудело, грудь вибрировала, и Антон продолжал поглаживать ее по спине.
Шеннон проснулась окончательно, растянулась на его большом теле и прислушалась к странному шуму исходящему от нее, пытаясь свыкнуться с происходящими изменениями, пока ее затуманенный мозг приходил в сознание.
- Мне нравится этот звук, котенок, и твоя реакция на меня, на мои ласки, - прошептал нежный голос ей на ушко.
Она подняла голову и шум прекратился. Антон улыбнулся ей. Она не могла не улыбнуться в ответ.
- Доброе утро, - прошептала девушка.
- Болит?
Она ощупала свое тело.
- Нет. Я…, - румянец окрасил ее щеки. - Я хочу тебя снова, - и девушка стыдливо спрятала лицо у него на груди.
- Ты определенно тоже в горячке милая.
- Я не понимаю. Со мной раньше никогда такого не было.
Антон продолжал поглаживать ее спину, играя пальцами и ладонями на изгибах ее попки, а затем вновь возвращаясь к спине.
- Я думал об этом. И мне кажется, что знаю, в чем причина.
- Хорошо. Просвети, потому что все это пугает меня немного. - Она не хотела лгать, и действительно хотела объяснений. - Мне немного страшновато. Такое ощущение, что я больше не знаю свое тело.
- Ты жила среди людей, с той поры как твой отец погиб. И твои инстинкты притупились. А после встречи со мной все спящие инстинкты в тебе пробудились разом.
- Понятно. И это унизительно.
Антон нахмурился и его рука замерла.
- Почему?
- Всегда думала, что я не из трусливых. А теперь запрыгиваю на тебя или на ближайшее дерево всякий раз, когда мне становится действительно страшно. Подумай об этом. Твоя мать, скорее всего, думает, что я жалкая. Будь я полностью оборотнем, рыкнула бы на нее, хоть как то попыталась бы защитить себя. Но я оборотень лишь на четверть. Я побежала в душ и запрыгнула на тебя, чуть не сбив с ног.
Его тело мгновенно отреагировало, и Антон усмехнулся.
- Думаю, это восхитительно.
- Ты ничего не боишься, тебе меня не понять. Это как срабатывает переключатель внутри меня, мой мозг отключается, и следующее что я осознаю, как отрываюсь от земли, и запрыгиваю на тебя или на то, что повыше. Я говорю себе, остановиться, спуститься вниз и быть смелой, но мое тело меня не слушает.
- Ты частично пума, а я волк. Мой вид обычно убивает твой. Это естественно для тебя, убегать и забираться повыше. Это сильный инстинкт, прочно укоренившийся в твоих генах, - Его рука поглаживала ее попку. - Черт, иногда я вижу, кроликов и делаю несколько шагов в их сторону, прежде чем прихожу в себя и останавливаюсь. Меня разрывает желание преследовать их и съесть. Я имею с этим дело всю жизнь, и до сих пор борюсь с такими импульсами.
- В самом деле?
- Да. Я мог бы рассказать тебе о многих неловких ситуациях, в которые попадал, пока брал под контроль своего зверя.
- Например? Расскажи мне.
- В средней школе мне понравилась одна девочка. Мне казалось, я влюбился, она была такой горячей цыпочкой. А я пятнадцатилетний подросток на пике гормонального взрыва. И я пригласил ее на свидание, купил цветы, и очень нервничал, потому что не знал как ведут себя на свиданиях люди. Девушка открыла дверь, держа на руках свою любимую кошку. Увидев меня, ее коша сошла с ума, зашипела и выскочила за дверь. И я побежал за ней, прежде чем понял что делаю. Загнал бедную кошку на дерево, а сам стоял под ним и все о чем думал, как ее оттуда достать и убить. Когда Салли прибежала посмотреть, что происходит, я отвернулся, скрывая свое лицо, так как начал меняться. Не мог говорить, потому что мой голос стал глубже и грубее. Она подумала, что я урод и каким-то образом напугал ее кошку. А я просто ушел, напоследок сильно пнув дерево. В последствии Салли избегала меня и враждебно смотрела каждый раз, когда наши пути пересекались в коридорах, пока не уехала из города два года спустя.
Шеннон печально улыбнулась.
- Мне жаль.
- Пришло время моего первого забега со стаей, первый на который меня допустили, понимаешь, половое созревание, и мысли о сексе были, в то время как навязчивая идея. Просто ядерный взрыв гормонов, как человека, так и моего волка. - Он сделал паузу. - Вероятно, ты не захочешь услышать всю историю.
- Рассказывай дальше.
Антон покраснел.
- Представь себе гормонально - неустойчивого подростка на его первом забеге со стаей. Мы раздевались под деревьями, там были все эти обнажённые женщины. И я адски возбудился, и понял, что это заметил каждый член стаи. Я не мог снять свои трусы. Реагировать, таким образом, вне брачного сезона считается грубостью. Это был обычный забег стаи, который мы проводим ежемесячно, празднуя полнолуние. Это своего рода наша версия праздника и способ для стаи сделать что-то вместе. Мой отец понял, почему я стоял, не снимая трусов, и приказал мне вернуться домой. Когда я уходил, отец прокричал мне вслед, чтобы я подрочил как следует, когда доберусь до дома. Я хотел умереть от стыда на месте.
У Шеннон от удивления отвисла челюсть.
- Он не мог так сказать!
- Он это сделал. Я никогда не забуду смех и шутки, за своей спиной, пока бежал всю дорогу домой. Я не говорил с ним два дня. Это смутило меня достаточно, и я никогда после этого не участвовал в других забегах стаи.
- Твой отец повел себя, как осёл! - в ее голосе звучал гнев.
- Отец считает, что подобная жестокость сделает нас крепче и жестче. - Антон вздохнул. - Так что нет никакого позора в твоем страхе и инстинктах оборотня, Шеннон. В пищевой цепочке, нас все бояться, - Он вдруг усмехнулся. - Бьюсь об заклад, ты никогда не имела такой проблемы с мышью.
- Нет. - Она вдруг рассмеялась. - Я никогда не думала об этом, но в моей первой квартире соседи постоянно жаловались на полевых мышей всё лето, но я никогда не видела, ни одной в своём доме.
Антон усмехнулся.
- От тебя исходит слабый аромат пумы. У мышей хороший нюх, так что они избегали бы тебя в любом случае.
- Так ты думаешь, быть рядом с тобой помогает моей крови меняться, вытаскивает наружу все инстинкты моего вида?
- Да.