16
Салли и Элейн отправились на Баркли-сквер попрощаться с герцогиней перед отъездом в Корнуолл. Элейн была приятно взволнована предстоящей поездкой и ее детская непосредственная радость словно оживила старый притихший дом. Даже слуги улыбались при виде счастливого личика девочки. Их лица разглаживались и делались моложе, они будто забывали о своих годах и привычке ворчать по каждому поводу.
Герцогиня была в гостиной. Она сидела на софе у окна, укрытая старой, немного вытершейся норковой накидкой. Пожилая леди очень обрадовалась приходу Салли и Элейн. Ей очень полюбилась милая, добрая, сообразительная девочка с солнечной улыбкой и прекрасными манерами.
- Мы пришли попрощаться, - сказала она герцогине и тут же добавила: - Нам очень жаль, что вы не едете вместе с нами.
Герцогиня улыбнулась, и Салли вдруг поняла, какой красивой была эта дама когда-то. Сколько бы лет ей сейчас ни было, она не утратила своего неповторимого очарования.
- Спасибо, дорогая, - ответила она Элейн, - но, к сожалению, я бы доставила вам слишком много хлопот. Достаточно с вас одного инвалида.
- Но Энн не будет инвалидом долго, - запротестовала Элейн. - Мисс Гранвилл говорит, что она быстро поправится на морском воздухе. Она уже вставала и ходила вчера. Все было хорошо, только Энн жаловалась, что еще нетвердо держится на ногах.
- Так всегда бывает, когда долго пролежишь, - заметила герцогиня и спросила у Салли: - Как здоровье вашей сестры?
- Поразительно хорошо, учитывая все обстоятельства. Но в Корнуолл она отправится все-таки в карете "скорой помощи". Доктор и слышать не желает о поездке на поезде.
- Правильно, - одобрила герцогиня.
- А мы поедем на поезде, - радостно сообщила Элейн. - В спальном вагоне! Ну, разве не здорово?
- Да, дорогая, просто чудесно, - согласилась герцогиня и взглянула на Салли.
- Мистер Данстен все устроил, - тихо проговорила Салли.
- А почему бы и нет? Он хочет, чтобы его ребенку было удобно, - заметила герцогиня.
Салли казалось, что взгляд герцогини пронзает ее насквозь. Девушка не сомневалась, что герцогиня считает, что мистер Данстен питает интерес к ней, Салли. Но рассказывать об истинном положении дел ей не хотелось. Хотя герцогине наверняка понравилась бы столь романтическая история. Салли только улыбнулась пожилой даме в ответ.
Но кое-что сегодня заставляло Салли нервничать. Энн поручила сестре ходатайствовать перед герцогиней за ее внука, Монтагью.
- Я обещала герцогу, что попытаюсь помочь, - сказала в то утро Энн. - Я не могу нарушить обещание, а сама сейчас не в состоянии пойти на Баркли-сквер. Поговорить о Монтагью необходимо до отъезда.
- Но здесь уж ничего не поделаешь, дорогая, - пыталась успокоить сестру Салли. - Ты сможешь обо всем поговорить после возвращения.
- До этого еще далеко, герцог будет разочарован. Кроме того, герцогине очень много лет…
Сестры замолчали, думая об одном и том же: герцогиня может не дожить до возвращения Энн.
- Сделай все возможное, Салли, - умоляла Энн. - Ты намного тактичнее меня в сложных ситуациях.
- Но мне будет очень трудно, - сопротивлялась Салли. - Она не знает меня так близко, как тебя, и может счесть подобные разговоры дерзостью с моей стороны.
- Ты умеешь говорить так, что это никогда никому не покажется дерзостью, - убеждала сестру Энн. - Кроме того, ты всегда добиваешься того, чего хочешь.
- В самом деле? - удивилась Салли.
- А разве нет?
- Не всегда. Пока не получается то, чего я очень-очень хочу.
- О, Салли, что ты имеешь в виду? Ну-ка, расскажи мне!
Салли покачала головой.
- Секрет, - сказала она и хитро улыбнулась, как бывало в детстве. - Но я сделаю все что смогу для внука герцогини, если у меня появится хоть малейший шанс.
- Какая ты хорошая, Салли, я буду просто счастлива, если тебе что-нибудь удастся.
- Не очень сильно надейся, - предостерегла Салли.
И вот теперь Салли смотрела на герцогиню и никак не могла решиться начать такой личный, даже интимный разговор. Элейн, не в силах усидеть на месте, с интересом рассматривала многочисленные безделушки: серебряные и фарфоровые чаши, табакерки, хрустальные флаконы для духов, шкатулки из слоновой кости.
- А что это, герцогиня? - спросила Элейн, взяв маленький серебряный ножичек удивительно тонкой работы, который даже можно было достать из маленьких ножен.
- Думаю, он предназначался для разрезания бумаги, - ответила герцогиня. - Когда-то давно дети подарили мне эту вещицу на Рождество. Стебби тогда было всего двенадцать. Наверное, он купил этот ножичек в Лондоне, собираясь домой на каникулы.
- Он такой красивый! - восхитилась Элейн.
- А есть у вас фотографии детей, когда они были маленькими? - спросила Салли, надеясь расположить герцогиню к откровенной беседе.
Герцогиня усмехнулась:
- Фотографии? Да у меня их сотни! Я, бывало, заставляла своих компаньонок вклеивать фотографии в альбомы, чтобы избавиться от их нудного нытья. Все альбомы вон в том книжном шкафу за роялем, если хотите посмотреть.
- Я бы с удовольствием, - откликнулась Салли. Она подошла к шкафу и нашла там целую стопку альбомов в голубых кожаных переплетах с золотыми герцогскими коронами. Она выбрала один наугад и отошла с ним к окну. Элейн с нетерпением смотрела на свою гувернантку, а затем спросила:
- Пока вы будете рассматривать фотографии, мисс Гранвилл, можно я навещу Долтона?
- Конечно, иди, дорогая, - разрешила герцогиня, прежде чем Салли успела произнести хоть слово. - Я ведь знаю, почему ты хочешь пойти к нему. Колотый сахар любишь? Когда я была маленькой девочкой, я тоже обожала это лакомство. Иди, иди, дорогая, только не ешь слишком много. А то мисс Гранвилл рассердится на меня.
- Не буду, - пообещала Элейн и опрометью бросилась из комнаты.
- Забавно, до чего все дети одинаковы, - заметила герцогиня, когда дверь за Элейн закрылась. - Мы грызли этот сахар в детстве, потом мои дети частенько бегали в буфетную. У Долтона там скопились большие запасы этого сахара, когда началась война. Думаю ни один визит моих детей не обходился без посещения буфетной. Да, меняются обычаи и моды, но дети всегда одинаковы.
- И это прекрасно, - с улыбкой ответила Салли, - и для нас, и для них. Пусть они не думают об атомных бомбах и реактивных двигателях, пока не минуют возраст, когда радуются кусочку сахара.
- А разве этот возраст проходит? - спросила герцогиня. - Разве мы все не ищем этот сахар так или иначе в любом возрасте?
- Пожалуй, вы правы, - признала Салли.
- Иногда находим, иногда - нет. Мне повезло. - Герцогиня тихонько вздохнула.
Салли открыла альбом на первой странице.
- Думаю, вам очень повезло, что у вас такая чудесная семья. Посмотрите, вот фотография, где сняты все. Какая вы здесь красавица! И дети такие милые!
- Принесите сюда!
Салли подсела к герцогине.
- Я помню, как делалась эта фотография, - сказала пожилая леди. - Тогда в Чейн приехал фотограф из Лондона. Конечно, все хотели выглядеть наилучшим образом, поэтому возникло немало споров и заминок. У Стебби пошла кровь из носа, и никак не удавалось ее остановить. Потом девочки начали ссориться, и одна другую схватила за волосы, а Кэтрин - да, кажется, Кэтрин - разревелась. Помню, муж на них очень рассердился. Мы все пошли в гостиную в весьма мрачном настроении. Фотография вышла бы ужасной, если бы Адриан, мой второй сын, не рассмешил бы нас всех. Он был такой чудесный мальчик. У него отлично получалось изображать других людей. И вот, когда мы все расположились, как велел фотограф, Адриан вдруг голосом викария провозгласил: "Помолимся!" Мы все рассмеялись, и фотография получилась отличная. Вот Адриан, - сказала герцогиня и указала на маленького улыбающегося мальчика рядом с отцом.
- Это он погиб в автокатастрофе? - тихо спросила Салли.
Герцогиня кивнула:
- Иногда я думаю, что все к лучшему. Если бы он не погиб, его бы убили на войне. Он наверняка захотел бы стать летчиком или придумал что-нибудь еще столь же безумное; но на самом деле он был уже не призывного возраста, и это разбило бы ему сердце. Он всегда хотел делать все лучше и быстрее всех. Милый Адриан! Он был просто моим сыном, а не одним из Чейнов.
- У него ведь есть сын, не так ли? - осторожно спросила Салли.
- Да, - ответила герцогиня после короткой паузы.
- Он похож на отца? Он тоже хочет делать все лучше и быстрее других?
- Не знаю, - ответила герцогиня. - Я не вижусь с ним.
- Как печально, - сказала Салли и, заметив, как глаза герцогини потемнели, быстро продолжила: - Я всегда считала, что это очень печально, когда члены семьи теряют связь друг с другом. У нас мало родственников, и я всегда завидовала большим семьям. Мой отец всегда считал, что семья не может считаться полноценной, если родственники не поддерживают отношения друг с другом. Однажды он рассказал мне о необыкновенном случае, который произошел с ним. Не хотите ли послушать эту историю?
Салли говорила с замиранием сердца, боясь, что малейшее упоминание о внуке сердило и волновало герцогиню.
- Да, продолжайте, - произнесла она через минуту не очень любезно. - Послушаем вашу историю.