Энн с облегчением вздохнула, конечно, у нее просто разыгралось воображение. С трудом она подала руку мистеру Данстену и улыбнулась.
- Очень любезно с вашей стороны, мистер Данстен. Присаживайтесь.
Роберт Данстен пододвинул стул и удобно уселся.
- Я хочу поблагодарить за чудесные цветы, которые прислали вы и Элейн, - смущенно сказала Энн.
- Рад, что они вам понравились.
- Я первый раз в жизни получила орхидеи.
Роберт улыбнулся:
- Я рад, что нам удалось подарить вам что-то особенное, ведь я вижу - мы далеко не единственные!
- Да, многие были очень добры ко мне. Мне даже стыдно лежать здесь, когда всем остальным приходится трудиться из-за меня еще больше.
- Ваша сестра очень хорошо работает. Не знаю, что бы мы без нее делали, - с уважением произнес Роберт Данстен. - Элейн пошла сегодня вместе с ней к герцогине. Моя дочь называет ее "герцогиня Энн".
- Она наверняка будет рада. Я очень волнуюсь о герцогине. Так много еще нужно бы доделать.
- Могу заверить вас, мисс Гранвилл, что пока вы пробудете здесь, обо всем позаботятся.
Было в его голосе что-то странное, незнакомое, но Энн теперь точно знала, что и Роберт Данстен - добрый человек, и вся ее робость исчезла.
"Не такой он и грозный", - думала Энн, вспоминая его появление в их крошечной комнатке. Сейчас она видела, что он еще совсем молодой человек с очень серьезным симпатичным лицом. Мистер Данстен внимательно разглядывал фотографию ее отца.
- Несомненно, мне знакомо это лицо, - сказал он.
- Это мой отец.
- Его зовут А.К. Гранвилл?
- Да, Артур Кристофер.
- Странно! Я знал его. Только мне и в голову не пришло связать вашу фамилию с фамилией блестящего корнуоллского историка.
- Действительно, мой отец опубликовал несколько книг о Корнуолле. Где вы с ним познакомились?
- Он приезжал в Лондон читать лекции, и мне повезло получить приглашение на ужин, там мы и познакомились. У нас тогда состоялся очень интересный разговор. Приблизительно через год я обнаружил в книге вашего отца ссылку на пьесу одного испанского писателя, которую я очень хотел прочитать. Она не издавалась у нас в стране, и я написал вашему отцу, чтобы узнать, нет ли у него экземпляра этой пьесы и не одолжит ли он мне ее на время. Я отправил письмо через его издателей. Помню, в адресе был указан городок, название которого начиналось с Сент…
- Сент-Читас.
- Да, да! Он прислал и книгу, и комментарии к пьесе, которые мне очень помогли.
- Думаю, я хорошо помню книгу, о которой вы говорите, - медленно произнесла Энн. - В ней еще были довольно забавные иллюстрации испанского художника по фамилии де Перес.
- Неужели вы ее читали!
- Конечно, не в оригинале. Мой испанский не настолько хорош, но отец сделал для меня подстрочный перевод. Наверное, он хотел когда-нибудь издать эту пьесу, но не успел, как и многое другое. Но мне книга очень понравилась и хорошо запомнилась.
- Как интересно! - воскликнул Роберт Данстен и продолжил разговор об Артуре Гранвилле и его работах, о других книгах, о литературе вообще. А уж в этом Энн разбиралась.
Когда Роберт Данстен встал, она с удивлением обнаружила, что прошло всего полчаса.
- Я не должен утомлять вас, мисс Гранвилл. Но можно мне еще раз навестить вас?
- Конечно, - с радостью отозвалась Энн, но вдруг вспомнила о своем решении и заколебалась.
- Вы передумали? - спросил Роберт Данстен.
- Нет, дело не в этом. Просто завтра или послезавтра меня переведут отсюда в другую палату. Я попросила доктора Кэри перевести меня в общую.
- Но почему?
- Все очень просто. Видите ли, я не могу позволить себе отдельную палату.
- Но это абсурд!
- Вовсе нет. Честно говоря, великолепные книги моего отца покупали весьма немногочисленные знатоки, вроде вас. После смерти он оставил бездну человеческой признательности, любви и уважения, но совсем мало денег.
- Но в таком случае, - начал Роберт Данстен, - как почитатель таланта вашего отца, я…
Энн отрицательно покачала головой:
- Пожалуйста, мистер Данстен, не говорите то, что собирались сказать. Я бы ни за что не завела этот разговор, если бы вы не пожелали прийти еще раз. Я просто не хочу смущать вас.
- Но неужели вы не позволите мне…
- А неужели вы думаете, что позволю? Вы достаточно хорошо знаете Салли. Может, мы и бедные, но гордые. Мы - из Корнуолла!
- Но вы даже не даете мне договорить, - запротестовал Роберт Данстен.
- Было так приятно поговорить с вами. Я не хочу ни о чем спорить.
- Я очень боюсь спорить с вами.
- И прекрасно. Меня бы это очень утомило, - с улыбкой ответила Энн. - А теперь могу я попросить вас об одолжении?
- Конечно.
- Пообещайте мне кое-что, - легко и просто попросила Энн, даже не замечая, какие теплые, дружеские отношения возникли между ними.
- Хорошо. Обещаю.
- Не говорите Салли, что я собираюсь перейти в другую палату. Она рассердится. Но я надеюсь, что успею перебраться до того, как она узнает. Тогда уже будет поздно что-либо менять.
Роберт Данстен неожиданно рассмеялся. Он смеялся, как человек, не привыкший к веселью.
- Никогда не встречал подобных людей, - воскликнул он. - Все мисс Гранвилл всегда поступают по-своему?
Энн кивнула и улыбнулась:
- Обычно да!
- Я сдержу обещание. И непременно навещу вас снова, где бы вы ни были.
На секунду он задержал ее руку в своей. Затем взял шляпу и трость и, попрощавшись, вышел. Энн смотрела, как затворилась за ним дверь, вспомнила все детали разговора и в конце концов произнесла вслух:
- Он хороший. Мы ошибались на его счет.
Затем взглянула на корзину орхидей и добавила:
- Как странно! Он так богат, но так одинок!
Салли очень жалела Элейн, но Энн теперь точно знала, что и отец девочки достоин сочувствия. Она думала обо всем, что рассказывала Салли: о ленивых слугах, о мрачной квартире, о недостатке счастья. Энн очень ясно представляла Роберта Данстена, сидящего в одиночестве в своей библиотеке вечер за вечером, не имея рядом никого, с кем он мог бы поговорить, обсудить свои удачи в бизнесе, кто помог бы ему в трудные моменты жизни.
- Он одинок, ужасно одинок! - шептала Энн.
Она вспомнила о трех маленьких диван-кроватях, на которых спали она, Салли и Мэриголд. Кровати стояли очень тесно, но было что-то по-настоящему теплое и умиротворяющее в обстановке их комнатушки. И тут Энн пришло в голову, что в общей палате может оказаться не так уж плохо. По крайней мере она избавится от удручающего одиночества.
А в это время Салли с Элейн были с визитом у герцогини. Та сидела на постели, набросив на плечи горностаевый палантин. По словам Элейн, она немного смахивала на ведьму. Герцогиня горько жаловалась:
- Сколько еще ваша сестра собирается болеть? Невыносимая девчонка! Я совсем заброшена - за мной некому ухаживать. Вся прислуга кажется мне полоумной, а сиделке всегда оказывается пора уходить, стоит ее попросить о чем-нибудь.
- Энн очень беспокоится за вас, - сказала Салли.
- Так и должно быть! - заявила герцогиня. - Молодые люди не должны болеть. Старухам, вроде меня, тяжело обходиться без молодой поросли рядом.
- Энн сказала, что пока мы можем помогать вам, - вмешалась Элейн. До этого момента она произнесла только "здравствуйте" и во все глаза разглядывала герцогиню.
- Она так сказала? - переспросила герцогиня, слегка улыбнувшись. - И что же вы будете делать?
- А что вы хотите, чтобы я сделала? - спросила Элейн. - Я могу почитать вам. Я только не очень гладко произношу длинные слова. Или я бы могла составлять букеты. Мисс Гранвилл говорит, что у меня это хорошо получается.
- Да, Энн всегда составляла букеты, - подтвердила герцогиня, - а теперь это делает горничная. Вы только посмотрите: не букет, а веник. Как мне не хватает моей компаньонки!
- Мы тоже очень скучаем по ней, - тихо проговорила Салли.
Слова ее прозвучали так искренне, что это произвело впечатление на герцогиню.
- Вы хорошие девочки, - неожиданно объявила она. - Вы так любите друг друга, так преданы друг другу. Другая ваша сестра заходила навестить меня позавчера вечером. Та, у которой такое необыкновенное имя.
- Мэриголд, - подсказала Салли.
- Да, именно - Мэриголд. А вчера она в свой обеденный перерыв принесла мне книгу из библиотеки. Очень мило с ее стороны. Она такая красивая девушка.
- Мы тоже так думаем.
- Уверена, многие мужчины считают так же. А вот вы не так красивы, как сестры, детка.
Салли улыбнулась:
- Да, я гадкий утенок в семье.
- Я бы так не сказала, - возразила герцогиня. - По словам ваших сестер, вы самая разумная в семье, так что, возможно, и у вас все будет хорошо в конце концов.
- Все зависит от того, что вы подразумеваете под словом "конец"?
Герцогиня с минуту помолчала:
- Вы все приехали в Лондон на поиски своей судьбы или просто желая найти себе мужа? Думаю, что когда вы добьетесь исполнения своих тайных желаний, это и будет концом некоего периода вашей жизни.
- Сомневаюсь, что нам так повезет, - ответила Салли, а затем поспешила сменить тему, будто герцогиня затронула слишком интимную сторону их жизни. - Можем ли мы с Элейн что-нибудь сделать для вас? Мы хотели бы помочь вам.
- Интересно, такая прыть появилась из-за того, что мой вопрос показался вам слишком личным, чтобы обсуждать его при ребенке? - спросила герцогиня со свойственной ей проницательностью, о которой не раз говорила Энн.