* * *
Джейн вернулась из России с развороченной душой. При всей своей любви к Москве она не могла там оставаться дольше. В Париж она возвратилась с удовольствием - в утончённой атмосфере этого города ей жилось достаточно комфортно. Джейн надеялась, что интенсивная работа и прекрасная французская столица излечат её от русской хандры. Ведь Париж имеет удивительную энергетику! Он изящен в любое время года: затейливая архитектура, живописные платаны, цветы и бесподобное голубое небо. Кажется, роскошная Belle Epoque утвердилась в Париже навсегда. С такими мыслями Джейн подъезжала к дому, в котором она снимала квартиру вместе с двумя подругами.
Дом располагался в дорогом, аристократическом районе города, и Джейн имела возможность наблюдать милое обаяние безмятежной буржуазной жизни тех парижан, которые, возможно, с рождения не знали иного образа существования. Сама Джейн перебралась в этот округ сравнительно недавно, сменив своё прежнее недорогое жилье на это - более удобное и респектабельное. Джейн пригласила к себе двух русских девушек, чтобы не скучать одной. Каждая из них работала моделью с разной степенью успешности. У каждой из троих была своя история, свой график, свои проблемы, и в эту квартиру по вечерам они приносили яркие эмоции, невинные сплетни мира fashion people и неизменные девичьи секреты.
Джейн открыла дверь. В просторной, светлой и красиво убранной квартире царила тишина. Джейн поставила сумки, наскоро освежилась и приступила к своим обычным делам. Прежде всего, она перебрала разноцветные длинные конверты, сложенные аккуратной стопкой в её комнате. Потом открыла ноутбук и внимательно просмотрела электронную почту. Сообщений скопилось немало. Джейн распечатала некоторые из них на принтере, а остальные безжалостно удалила. Затем она разложила все бумаги на столе и призадумалась. Топ-модель прикидывала, какие предложения заслуживают внимания.
"Господин Анисимов ошибался, - иронично подумала она. - Нам не суждено увидеться на Mega Yacht Show. Туда обычно привозят начинающих, совсем юных девушек-моделей. И лишь на один торжественный выход могут пригласить топ-модель со звёздным статусом. Но это буду не я. Мне предстоит другая работа. Вот-вот начнётся Миланская Неделя Высокой моды, потом эпицентр модных событий сместится в Лондон. И это хорошо".
Работа стала для неё окном в огромный мир. Этот мир благоволил ей. Она нашла в нём своё достойное место.
Джейн уточнила время. О, даже в день приезда она не могла расслабиться! Вскоре она должна была ехать в студию довольно известного в Париже мастера фешн-фотографии, которого многие девушки называли просто Симон. Они условились по поводу этой рабочей встречи давно, ещё до её отъезда в Москву.
К прибытию Джейн все декорации в студии были уже расставлены. Симон всегда тщательно готовил постановочные съёмки, выстраивал определённую драматургию, погружая девушек в некое замышленное им действо. Однако он понимал, что не должен отнимать драгоценное время у своей модели, а Джейн доверяла ему и выполняла все его указания. Работая, они успевали дружески болтать.
- В тебе что-то изменилось! - заметил фотограф.
- Эти перемены к лучшему или к худшему?
- В тебе стало больше женщины! Появилась какая-то тайна, какое-то свечение изнутри. Я постараюсь это запечатлеть! Ты бесподобна!
- Ты щедр на комплименты, Симон! Все знают, как ты любезен. А ко мне ты ещё и очень добр, - сказала Джейн.
- Нет-нет! Словно бог хлопнул в ладоши, и ты преобразилась! Так бывает, когда девушки влюбляются. Признайся, у тебя была какая-то love story, там, в России! Ну, скажи, ты расколола-таки, наконец, свой орех Краткатук? С кем ты его вкусила? - не унимался приметливый фотограф. - Ну, же! Не скрытничай! Расскажи мне о России! Откуда в тебе эта таинственная истома?
- Тебя трудно провести, Симон, - улыбнулась Джейн. - Как-нибудь расскажу. Вначале мне самой надо всё осмыслить. А вот ты мне скажи - случалось ли в твоей практике такое, чтобы кто-то очень богатый скупил акции модных агентств, журналов, и специально разваливал карьеру определённой модели? Не давал возможности публиковать её снимки, приглашать на дефиле?
- Странный вопрос! - воскликнул Симон. - Ты меня этим разочаровала. Я ждал от тебя жгучих признаний о безумных любовных ночах! Что, попала в сферу интересов русской мафии, и не угодила кому-то из них? Никогда не связывайся с людьми, которые имеют дурную репутацию! Ладно, отвечу за себя. Успокойся, девочка. Я свободный художник, и я снимаю то, что хочу. Никто не заставит меня изменить моё мнение о моей модели. Я работаю не ради денег. Они у меня уже есть. Я снимаю для удовольствия, для истории, для людей. Я ловец прекрасных, неповторимых мгновений. И не один я такой. Твой друг Стив, к примеру.
Симон имел в виду американского фотографа Стивена Мейзела, который помог Джейн обрести популярность в самом начале её карьеры.
- Спасибо тебе, Симон. Что-то подобное я хотела услышать, - поблагодарила Джейн.
Вечером в квартире собрались все её обитательницы, и пространство комнат заполнилось музыкой и девичьим щебетанием.
- Джей, вообрази, Наоми Кемпбелл опять отбила жениха у одной актрисы! - высказалась одна подруга. Её звали Ольга.
- Наверно, опять у какой-нибудь белокожей блондинки! - улыбнулась Джейн.
- Парень решил, что жизнь проходит мимо, и он так и не узнает прелестей чернокожей женщины! - вставила другая девушка по имени Марина.
- Да! Помнишь, Джей, эту нашумевшую историю с женихом самой Умы Турман! Вот было переполоху! - напомнила Ольга.
- Бедный парень! - пошутила Джейн. - Его ждёт публичный позор. Наоми всё равно его бросит, и это непременно осветят в жёлтой прессе!
- Наоми и Тайра Бэнкс любят повторять одну неприличную поговорку! - сказала Ольга.
- На чёрную вскочит - белую не захочет! - со смехом выпалила Марина.
- Да, это их девиз! Слушай, ну, а тебе в Москве не удалось закрутить какой-нибудь особенный романчик? - спросила Ольга.
- Ничего такого, о чём хотелось бы рассказать, - уклончиво сказала Джейн.
- Слушай, Джей, мы видели по телевизору передачу о начале масштабной рекламной компании Московского ЦУМа! - вспомнила Марина.
- И что же? - уточнила Джейн.
- Говорили, будто среди возможных кандидаток на звание First Face рассматривалась твоя кандидатура! Но, в конце концов, пригласили Милу Йовович! Это правда? Тебе предлагали контракт? - спросила Марина.
- Нет, не правда, - ответила Джейн.
- Жаль, а то бы твоё лицо висело на фасаде ЦУМа! - воскликнула Ольга.
- Ну, ладно, хватит обо мне. Лучше расскажите, как ваши дела? Как поживали, какие успехи? - спросила Джейн.
- Представь - я почти заключила контракт на участие в рекламе духов! - сказала Ольга.
- Вот это новость, так новость! - одобрила Джейн. - С этого и надо было начинать. И что, когда приступаешь к работе? Ну, давай, давай, рассказывай!
- Не тут-то было! Всё дело застопорилось из-за названия. Парфюмерша оказалась пламенной еврейкой, и назвала свои духи "Шайло", - начала свой грустный рассказ Ольга. - На иврите это означает что-то вроде "дар богов".
- По-моему, вполне неплохо звучит, - сказала Джейн. - Запоминается сразу.
- Да, по-моему, тоже! Но знаешь, кому не понравилось?!
- Кому?!
- Анжелине Джоли!
- Иди ты! А она-то тут причём?
- Её приёмную дочь так зовут - Шайло! Она вообразила, что это попытка нажиться на ассоциации с именем её малолетней девчонки! Представь, подала судебный иск. Сейчас моя парфюмерша доказывает, что даже не знала об этом. Она и правда не знала.
- Мало ли как кого зовут, да, девочки? - вставила Марина. - И как эта Джоли только узнала обо всём! Неужели ей своих миллионов мало?
- Вот именно! - горячо подхватила Ольга. - Но я пока осталась без контракта.
- Ничего, всё образуется, - успокоила Джейн. - Даже если духи переименуют, то почему бы тебе их не рекламировать? Насколько мне известно, эта Джоли странноватая, очень принципиальная, но отходчивая. Она заберёт иск, вот увидите.
- Ну, давай, теперь ты расскажи, как там, в Москве? Как принимали? С кем повидалась? К маме в Казань ездила?
Девушки говорили то по-французски, то по-русски, вворачивая ещё и словечки из профессионального и молодёжного сленга. Эта взрывная, спонтанная смесь языков могла бы показаться варварской щепетильным французам, но Джейн отходила душой, беседуя с подругами таким шаловливым образом. Она была готова говорить о чём угодно, лишь бы не оставаться одной, наедине со своими мыслями.
ГЛАВА 11
На исходе декабря
Промелькнула осень. Джейн интенсивно работала. За это время она побывала в трёх странах. Опять сменялись города и отели, а её счёт в банке неуклонно увеличивался. Каждый день Джейн окружало множество людей. Ей восторженно рукоплескали на показах в Милане и в Лондоне. В Нью-Йорке публика реагировала менее эмоционально, но в целом выступления прошли тоже довольно успешно.
Чего только ни выдумывали дизайнеры - эти диктаторы моды! В Италии её гримировали под актрису сороковых годов прошлого столетия. В Америке наряжали в платье, которое являлось точной копией того самого легендарного красного одеяния, в котором Жаклин Кеннеди выходила замуж за Аристотеля Онассиса. Псевдоисторические костюмы Джейн опять меняла на современные наряды - ведь зрители ждали новизны.
Джейн работала азартно, и всё успевала. Каждый день ранние подъёмы по утрам. Кофе на ходу. И репетиции, репетиции. А потом показы.