Тебе нужна любовь твоей семьи, Девон. И я искренне надеюсь, что скоро ты найдешь и свою любовь. Жизнь, наполненная любовью, облегчит твои страдания. Я в этом уверена.
Приезжай домой, и мы поможем тебе найти хорошую жену. Ты должен найти любовь, Девон, дорогой мой мальчик. Ибо она исцеляет. И дает надежду.
Вот что тебе нужно, дорогой мой сын. Жена, которая нежно любит тебя…"
- Хватит, - рявкнул герцог.
На глаза Энн навернулись слезы, и буквы стали расплывчатыми. Она подняла голову. Похоже, герцога раздражало это письмо.
- Ваша мать очень хочет увидеть вас, - с серьезным выражением заявила Энн. - Она скучает. Ради всего святого, почему бы вам не поехать и не повидаться с семьей?
- Я не могу увидеть свою семью.
- Вы не поедете, потому что слепой? Но вряд ли их это беспокоит. - Энн подумала о своей матери, которая стыдилась своей болезни, стыдилась собственного падения и того, что не смогла позаботиться о дочери. Единственное, что хотелось Энн, чтобы мать была жива. Все остальное казалось не важным. - Они просто хотят, чтобы вы были рядом.
- Я думал, Эштон заплатил тебе за мое обслуживание, - фыркнул герцог, - а не за чтение лекций.
Его слова прозвучали для Энн как пощечина, но герцог прав. Она немного забылась.
- Простите. Отныне я буду использовать свой язык, только чтобы доставить вам удовольствие, ваша светлость.
- Проклятие, - простонал Девон. - Даже когда ты ведешь себя покорно, я чувствую себя последним подлецом.
Энн следовало остановиться, но она просто не могла.
- Должна сказать вам еще кое-что. Ваша мать права. Вы не должны здесь оставаться. Вы действительно заслуживаете того, чтобы найти свое счастье.
- Ну, это уже больше, чем кое-что. И я ни на ком не женюсь, покуда не вижу.
- Но ведь существуют гораздо более важные вещи, чем женская внешность…
- Я не женюсь, пока меня приходится водить по собственному дому, как собаку на поводке, - сердито заметил герцог. - Я не стану превращать жену в дрожащий комок нервов, в какой превратилось большинство слуг в этом доме, потому что они меня боятся. Ты думаешь, я хочу влюбиться в женщину, а потом приговорить ее к жизни с лунатиком, который не в состоянии контролировать приступы ярости, который порой ползает на животе, представляя, будто в него стреляют пушки? Которому может присниться ночной кошмар, и он задушит молодую жену в супружеской постели.
- Я не верю, что вас невозможно исцелить.
- Ангел мой, признай свое поражение. Я ценю твой приятный голос и роскошное тело, но решение принято: ты должна вернуться домой, где будешь в безопасности.
- У меня не осталось денег, ваша светлость.
Энн не собиралась раскрывать ему так много, но ее охватило отчаяние.
- А как насчет оплаты, которую обещал Эштон?
Энн совсем забыла об этом, поскольку этой оплаты, конечно, не существовало. Лорд Эштон понятия не имел, что она здесь.
- Лорд Эштон мне не заплатит. Ведь вы меня оттолкнули.
- Я тебя не отталкиваю. У меня нет другого выбора, кроме как отправить тебя домой.
- Мне хочется сделать то, о чем меня просил лорд Эштон. Но на самом деле, ваша светлость, мне хочется доказать вам, что я буду хорошей любовницей.
У Энн вдруг заурчало в животе.
- Ты хоть что-нибудь съела из того, что я послал тебе на завтрак? - нахмурился герцог.
- Нет, ваша светлость. Я хотела поговорить с вами и нервничала так, что кусок в горло не лез.
- Ну что ж, мой ангел, - вздохнул герцог, - ты должна позавтракать.
Ну вот, она сделала это.
После того как Энн дернула колокольчик и герцог дал указания своему робкому лакею, завтрак прибыл почти мгновенно. С этого момента Девон тщательно избегал разговора о ее смелой просьбе. Однако по крайней мере он не отказал прямо.
В борделе Энн узнала об ожидании все. Ожидание нового клиента. Ожидание побега. Она никогда не отличалась терпением, когда была маленькой. Всякий раз, когда приходилось ждать, выражала недовольство и вела себя совсем не как леди: топала ногами, ходила кругами, заламывала руки.
Точно так же она чувствовала себя, когда три лакея принесли огромные подносы, кофейник, тарелки с золочеными ободками и серебряные приборы.
- Что вам положить, ваша светлость? - подскочила Энн, чтобы налить герцогу кофе.
Девон отмахнулся от идеи поесть. Очевидно, ветчина, сосиски, хлеб и копченая селедка предназначались ей.
- Ешь, любовь моя, - хрипло сказал герцог, когда она подала ему в руки чашку кофе. - Твой бедный желудок урчит от голода.
Это была правда, но Энн чувствовала себя неловко. Она нерешительно начала есть. Герцог притих, и Энн поняла, что он прислушивается. Чтобы убедиться, что она действительно ест, заподозрила Энн.
Наконец она положила вилку и нож, взяла чашку кофе и неожиданно для себя сделала шумный глоток. Красивые губы герцога тронула улыбка.
- Хорошо, Сэриз, я могу тебе как-то помочь? Если ты уверена, что Эштон не заплатит, я хочу сделать тебе подарок. Что-нибудь этакое, чтобы помочь, пока ты не найдешь другого любовника в городе. Деньги защитили бы тебя от хозяйки борделя…
- Нет! - слишком резко воскликнула Энн, и у герцога удивленно поползли вверх брови.
Энн с трудом сглотнула. Дело было не только в том, что она не могла вернуться в Лондон. По правде говоря, ей не хотелось искать другого любовника. Ей понравился герцог. Он был гораздо нежнее и добрее тех мужчин, которых она знала раньше, если не брать в расчет отца и деда.
- Я не хочу принимать подаяния, ваша светлость. Я предлагаю честное соглашение.
- Я не могу завести любовницу, дорогая моя. Да еще такую восхитительную, как ты. Это невозможно.
- Но мне понравилось… доставлять вам удовольствие. - Даже произнеся эти слова, Энн знала, что это не сработает.
- Ангел мой, я не хочу отправлять тебя в Лондон навстречу опасности. Но я хочу услышать от тебя правду. Мне кажется, лучше всего начать именно с этого. Расскажи мне все.
- Что все? - увильнула от прямого ответа Энн.
- В каком борделе ты работала? - с тихим стоном поинтересовался Девон. - Как зовут твою хозяйку? И что конкретно ты сделала, что она решительно настроена убить тебя? Это ведь не из-за того, что ты сбежала, любовь моя. Ты обокрала ее?
- Нет! - Господи, разве не была бы ее жизнь намного легче, если бы она начала воровать?
- Тогда в чем твое преступление, любовь моя?
Убийство. Но Энн не могла рассказать ему об этом.
- Я ничего у нее не украла. Просто сбежала.
- Она должна что-то хотеть от тебя, чтобы тебя преследовать. Или это желание мести.
Герцог был лишен возможности видеть, но сохранил проницательность и ум, и Энн задыхалась от паники, пытаясь придумать правдоподобную историю, а не выкладывать ему правду о том, как она обнаружила, что Мадам Син выкрала трех молодых девчушек и собиралась продать с аукциона их невинность.
Ничего этого она не могла рассказать герцогу. Энн понятия не имела, какие подробности просочились в прессу. Но она должна указать ему причину своего побега, в которую он поверит.
- Моя Мадам содержала нас как пленников.
- Как пленников? Ты хочешь сказать, вам не позволяли выходить на улицу?
- Нет, никогда. - В голосе герцога Энн уловила скептические нотки. - Мадам боялась, что мы сбежим. Она держала нас взаперти, пока мы не поняли, что у нас нет реального пути к спасению.
- Однажды меня держал под стражей француз, - поскреб подбородок герцог. - Необычайно неприятный опыт. Я сочувствую тебе. Но это ведь не все, да?
Энн захлестнули противоречивые чувства. С одной стороны, его мягкий голос вызвал прилив тепла и надежды, а с другой - еще более глубокий и холодный страх.
- Это все. К-когда я сбежала, я доказала, что это возможно. Очевидно, другие девушки последовали за мной. Наша Мадам лишилась контроля. Своей власти.
О, как Мадам наслаждалась своей властью над ними. Вспоминалась триумфальная усмешка Мадам, когда охранник Мик Тейлор втащил в ее кабинет Энн и девочек. Мадам угрожала отдать Энн клиентам, которые получали удовольствие, избивая женщин и причиняя им боль. Младшую из девочек она ударила по щеке, потом пригрозила старшей, Вайолет, предупредив, что, как и Энн, отдаст ее самым жестоким клиентам. Энн прижала к себе перепуганных девочек, решив не отпускать их от себя. Мадам хладнокровно достала пистолет и нацелила его в голову Вайолет. "Отпусти их, Энн, глупышка, - сказала она, - или я выстрелю этой между глаз".
В следующее мгновение в руках у Энн оказалась кочерга, и она с криком ярости ударила ею по пистолету. Мадам отшатнулась в сторону и оступилась, а кочерга обрушилась на ее голову…
- Сэриз? - Герцог осторожно поставил кофейную чашку.
- Я знаю, - глубоко вздохнула Энн. - Мадам ничего не стоит заплатить человеку, который отыщет меня и убьет.
- Откуда ты, мой ангел, с таким очаровательным голосом и правильной речью, присущей леди? Как ты оказалась в борделе?
О, это были коварные вопросы. В прессе ее называли "маленькой герцогиней". Надо быть осторожной. Лучше избежать рассказов о собственном прошлом.
- Я жила в лондонском борделе, но родилась в деревне. Мать овдовела и стала… работать экономкой. Потом она потеряла место и привезла меня в город, чтобы найти работу. Я была очень маленькой, но научилась говорить правильно.
Все это было сплошной выдумкой.
- Она оказалась в борделе, ангел мой, и взяла тебя с собой?
- Нет, она работала швеей. Потом она умерла, а я оказалась в борделе. Мне больше некуда было пойти.
Вот это было правдой.