Его горло сдавило от переполнявших его эмоций. Тихо выругавшись, он обнял ее. Она дрожала и всхлипывала под ним. Скоро его грудь стала мокрой от ее слез.
Два года назад он пришел бы в ужас, если бы кто-нибудь сказал ему, что однажды он будет рад видеть ее слезы.
Кристиано действительно им обрадовался. Ведь они были редким проявлением ее чувств. Он понял, что, если хочет попытаться убедить ее поговорить с ним, более подходящей возможности у него не будет. Лучше сделать это сейчас, когда она слаба и уязвима.
Это жестоко? Возможно. Она уже обвинила его в жестокости.
Он никогда не принадлежал к тем людям, которые отступают на полпути к цели.
Убрав с ее лица влажные волосы, он вытер ее щеки и прогнал сомнения в правильности своих намерений.
Ее дыхание было неровным, но ничто не указывало на возможный приступ астмы. Это означает, что он может с ней поговорить без вреда для ее здоровья.
Ее глаза покраснели, губы припухли от его поцелуев. Его сердце сжалось от сочувствия, но ему нельзя медлить, если он не хочет, чтобы она успела вернуть на место защитные барьеры.
Он все еще находится внутри ее. Их ничто не разделяет. Он осознал, как ему этого не хватало, и решил вернуть все, что они потеряли.
Взяв ее за подбородок, он повернул ее лицо и встретился с ней взглядом.
– Теперь скажи, что не любишь меня.
Лорел чувствовала себя измотанной физически и эмоционально. Ей хотелось зарыться лицом в подушку, но она не могла этого сделать, поскольку была придавлена к матрацу тяжестью тела Кристиано. Его темные глаза требовали у нее ответа.
Чувствуя его внутри себя, она заерзала под ним, пытаясь высвободиться. Ее внутренние мышцы напряглись, и Кристиано тихо выругался.
– Не двигайся, – сказал он.
– Тогда ты отпусти меня.
– Я никуда не уйду, пока ты не признаешься в своих чувствах.
В его голосе слышалась решимость, и Лорел поняла, что он не успокоится, пока она не скажет то, что он хочет услышать. Но она не собиралась ему уступать.
– Я не могу нормально дышать. Ты слишком тяжелый.
Их близость была для нее одновременно приятной и мучительной. Ее бедра снова задвигались против ее воли. Чертыхнувшись, он положил руку ей на бедро, остановив ее:
– Я же сказал, не двигайся.
– Мне нужен свежий воздух.
– Трусиха.
Она трусит? Нет, она сильная. Условия, в которых она росла, сделали ее такой. Кроме того, она давно поняла, что жизнь – это постоянный выбор.
Тогда что она делает в постели Кристиано?
"Это плохой выбор", – подумала она, затем вспомнила, что на этот выбор у нее были тысячные доли секунды.
– Ты очень привлекательный мужчина, Кристиано, и у нас с тобой только что был секс.
– Я заметил. – Его губы изогнулись в довольной ухмылке. – И что ты чувствуешь?
– Я чувствую себя глупо.
Хотя она не сказала слова, которые он хотел услышать, он продолжал улыбаться.
– Ты лгунья, tesoro. Ты все еще меня любишь.
– Ты такой самодовольный. Мир не вертится вокруг тебя.
– Для тебя вертится. Признай это.
Она снова заерзала под ним:
– Слезь с меня, иначе мне придется сделать тебе больно.
– Ты сильна, но я еще сильнее. Скажи, почему ты от меня ушла. Почему не накричала на меня, не стала выяснять отношения, пытаться все уладить?
– Потому что я не хотела ничего улаживать. – Она не привыкла чувствовать себя такой беспомощной, как сейчас. – Ты эгоистичный мерзавец, и я не хочу провести с тобой остаток жизни. Мы не подходим друг другу.
– Мы прекрасно друг другу подходим. – Он наклонил голову, и его теплое дыхание коснулось ее губ. – Возможно, я мерзавец, но я тебя люблю.
Ее сердце начало таять. Он всегда знал, что сказать, чтобы лишить ее душевного равновесия.
– Ты это переживешь.
Хрипло рассмеявшись, он легонько коснулся губами ее губ:
– Скажи, под каким количеством мужчин ты кричишь в среднем за неделю?
– Ты отвратителен.
– Я честен, – ответил Кристиано, – и мне бы хотелось, чтобы ты тоже была со мной честной. По-моему, то, что у нас есть, стоит того, чтобы это защищать, иначе бы меня здесь не было. – Он снова повернул ее подбородок и встретился с ней взглядом. В его глазах больше не было веселья. – Скажи это. Скажи "я тебя люблю".
– Потому что мы только что занимались сексом? Ты думаешь, что твое мастерство в постели способно расстраивать память? Наша близость чисто физическая, Кристиано. В ней нет места эмоциям.
Пробурчав что-то себе под нос, он наконец вышел из нее и, перекатившись на спину, разочарованно запустил пальцы в свои волосы.
– Ты сводишь меня с ума, и знаешь об этом.
– То же самое могу сказать о тебе. – Она хотела, чтобы Кристиано ее отпустил, но, когда он это сделал, испытала чувство потери.
– Почему женщины так любят драматизировать? – произнес он с раздражением, застигнув ее врасплох.
– Прошу прощения?
– Да, я совершил ошибку. – Он развел руки в стороны. – Мне следовало там быть, но меня не было. Почему случившееся встало между нами непреодолимой стеной? Да, это было неприятно, но неужели ты готова убить нашу любовь из-за одного-единственного дня, когда я принял неверное решение?
Неприятно?
Туман в ее голове вмиг рассеялся, и к ней начал возвращаться дух сопротивления.
– По крайней мере, ты согласился с тем, что принял неверное решение, – сказала Лорел. – Это что-то новенькое.
Кристиано посмотрел на нее как на бомбу с непонятным механизмом:
– Если бы я знал, как ты расстроишься, я, очевидно, сделал бы другой выбор, но мои переговоры с потенциальными партнерами из Латинской Америки достигли решающей стадии.
Лорел вспомнила, что она испытала, когда врач вошел в ее палату и сообщил ей ужасную новость. Кристиано понятия не имел, через что она прошла. Она ничего ему не сказала, потому что это уже не имело значения.
– Значит, ты говоришь, что решение было неправильным, из-за моей реакции. Что если бы я была терпеливой сицилийской женой, твое поведение было бы приемлемым.
– Та сделка была очень выгодной. Не появись я там в тот день, я потерял бы контракт.
– То есть ты хочешь сказать, что та сделка была для тебя важнее меня, и ты ни о чем не жалеешь, потому что она принесла тебе большую прибыль?
– Ты извращаешь все, что я говорю.
– Я ничего не извращаю. В моей голове все четко и ясно.
– Все. С этой историей покончено. Я не вижу смысла оглядываться назад.
– Приятно знать, что ты не убиваешься из-за этого. Мне бы не хотелось, чтобы твоя нечистая совесть не давала тебе спать по ночам.
– Я просто хочу сказать, что размышлять о прошлом – это бесполезная трата времени и сил. Его нельзя изменить.
– Да, но глядя на прошлые поступки человека, можно понять, как он будет вести себя в будущем. Это называется учиться на ошибках. Тебе это не очень удается. Возможно, потому, что твой эгоизм не дает тебе видеть дальше собственного носа.
Возмущенная его реакцией, Лорел соскочила с кровати, подошла к лежащей на полу сумке и схватила ее.
Кристиано смотрел на нее с недоверием:
– Что ты делаешь, черт побери?
– Ухожу отсюда. До того, как ты сюда ворвался и воспользовался сексом как оружием, я начала собираться.
– Я не использовал секс как оружие. – Его глаза опасно заблестели. – С его помощью я лишь пытался пробить твою твердую скорлупу.
– Эта скорлупа нужна мне для того, чтобы защищаться от людей вроде тебя.
– Я любил тебя и люблю до сих пор, – произнес он низким голосом. – Я женился на тебе, взял на себя обязательства, но, очевидно, это ничего для тебя не значило и не значит.
– Ты никогда меня не любил, Кристиано. Ты любил вызов, процесс завоевания. Возможно, тебе нравился тот факт, что я была единственной женщиной, которая не таращилась на тебя, когда ты проходил мимо, и которой было наплевать на твои деньги и твой статус. Я не знаю наверняка. Знаю только, что это не любовь. Единственная вещь, которую ты когда-либо любил по-настоящему, – это твоя работа. Она для тебя на первом месте. Ничто так тебя не возбуждает, как получение выгодного контракта.
– Я любил тебя, но ты этого боялась. Твоя проблема состоит в том, что ты боишься себе позволить в ком-то нуждаться.
– И это сводит тебя с ума, не так ли? Ты не можешь иметь отношения с кем-то, кто в тебе не нуждается. Тебе не нужно равенство. Ты хочешь, чтобы твоя партнерша от тебя зависела, потому что это позволяло бы тебе чувствовать себя всесильным. Ты заставил меня нуждаться в тебе. Ты напирал и напирал, пока не пробил брешь в броне, которую я создавала всю свою жизнь, а затем уехал и оставил меня одну, беззащитную и растерянную. Я ненавижу тебя за это. – Она подняла с пола свои трусики, затем достала из сумки джинсы, которые положила туда за несколько секунд до того, как он ворвался в комнату.
– Тогда почему ты мне это не сказала, когда уходила? Повела себя как трусиха?
– Чтобы выжить, – ответила она, одеваясь.
– Я вернулся из той поездки, готовый предложить тебе свою поддержку. Ты ничего мне не сказала, кроме "я от тебя ухожу".
Потому что у нее не было слов, чтобы выразить все то, что она тогда испытывала.
Лорел тяжело сглотнула.
– Мне было больше нечего тебе сказать. – Надев красную футболку, она выпустила волосы из-под ворота. Кристиано наблюдал за ее движениями, и она запретила себе вспоминать, как он запускал пальцы в ее волосы. – Разговор окончен. У меня через час самолет.
– В нем будет на одного пассажира меньше.