- Кто же, как не ходжа, войдет в наше положение?
- Увязли в войнах, когда займемся мирными делами?
Хатипахун приготовился прочитать наставление людям, но его заслонил Заман:
- Отцы, матери! Гази-ходжа обязательно войдет в ваше положение. Но у него не хватит времени принять каждого из вас. Если я выслушаю и все запишу, а потом сообщу Гази-ходже - что вы скажете?
- Вот это уже дело! А кто ты, сынок? - спросил седобородый ремесленник.
- Я один из помощников Гази-ходжи.
- Спасибо тебе, сынок, пусть будет по-твоему, - согласился белобородый.
- Нам всего-то и нужно, чтобы просьбы дошли до Гази-ходжи!
Расстроенные пренебрежительно-грубым обращением Хатипахуна, люди начали было озлобляться, но теперь, удовлетворенные, окружили Замана. Те, у кого были заготовлены прошения, вручили их, а остальные, оставив четырех человек для изложения жалоб Заману, разошлись по домам.
- Этот безбородый, видно, не из добропорядочных? - тихо спросил у Хатипа толстый мулла.
- Именно так, господин, - ответил Хатипахун, провожая злобным взглядом Замана. - Он выкормыш красного по имени Пазыл. Смерть избавила нас от того мерзавца, а время избавления от этого никак не приходит.
- О всевышний! Красный, говорите? - Толстый мулла вытаращил глаза.
Стук запряженной парой лошадей коляски оборвал их разговор. Оба склонились почти до земли перед Сабитом-дамоллой.
2
Вечером того дня, когда Ходжанияз вступил в Кашгар, было устроено большое пиршество. Каждому из окружения Ходжанияза - в соответствии с его положением - были преподнесены подарки, однако никаких бесед ни о внешних, ни о внутренних делах не было. Они частично начались лишь сегодня после завтрака.
- Когда ваше высокопревосходительство сражались за освобождение северной части родины, - начал Сабит-дамолла, - мы тоже отважно боролись за изгнание врагов из Алтышара и вот, всевышнему было угодно, создали Восточнотуркестанскую республику.
- Так, - качнул головой Ходжанияз.
- Мы наладили отношения с Турцией и Афганистаном. А теперь считаем необходимым установить связи с соседом - Советским Союзом, Индией, а также с Англией и даже с Китаем.
- А они дадут нам винтовки? - вдруг спросил Ходжанияз.
Сабит удивился неожиданному вопросу и растерялся, не зная, что ответить, но на помощь пришел Гаип-хаджи:
- Дело, наверное, не только в том, ваше превосходительство, чтобы брать винтовки. Нам сейчас, как осиротевшему козленку, нужно сосать тех, кто дает молоко…
- Говорите яснее, что хотите сказать! - перебил его Ходжанияз.
- Надо принимать любую помощь. Без поддержки какого-нибудь большого государства мы не сможем обеспечить освобождение, - резко ответил Гаип-хаджи.
- Не скроем - мы получили от англичан оружие и готовы взять еще, если будет необходимо. Братская Турция - наш верный союзник. А с красной Россией… - Сабит чуть помолчал. - С красной Россией мы думаем ограничиться лишь торговыми отношениями.
- Говорят, у русских открытая душа, без коварных замыслов, как у других, а, дамолла? - спросил Ходжанияз.
Гаип-хаджи тут же ответил:
- Возможно, их душа открыта для других, не для нас.
В разговор вступил молчавший до сих пор Махмут Мухит:
- Мы больше занимались военными действиями, у нас не было времени определять внутреннюю и внешнюю политику. Теперь это время настало.
- Конечно, конечно. Сегодня я заговорил об этом лишь в порядке сообщения, - смутился Сабит-дамолла.
- Шамансур так и остается в стороне, с вами не объединяется? - снова задал каверзный вопрос Ходжанияз.
- Я положил все силы на укрепление единства. Республика - плод моих стараний. А Шамансур держится в стороне. Хочет создать отдельное Хотанское падишахство, - тяжело вздохнул Сабит.
Да, Шамансур очень на это рассчитывал. В недавнем прошлом Томур, присвоивший себе китайское звание "сычжана" - командира дивизии, занял Кашгар и обвинил Сабита-дамоллу в заговорщических связях с Шамансуром. Заключил в тюрьму. После убийства Томура дунганами Сабит вышел из заключения. Десятого июля 1933 года Сабит-дамолла, Шамансур и старший его брат Махамматимин (Бурга) объявили о создании в Хотане и Яркенде Восточнотуркестанской исламской республики под их управлением, о чем была опубликована декларация. В том же году, 12 ноября, управление республикой перешло в Кашгар и официально оформилось здесь. Вот о чем коротко поведал сейчас Сабит.
- И этот пройдоха посмел так вознестись? - разозлился Ходжанияз.
- Как только ваше превосходительство сядет на президентский трон, мы сможем в совершенстве решать вопросы укрепления внутреннего и внешнего единства, - иронически заговорил Гаип-хаджи.
Сабит, прикрывая его насмешку, повел речь о другом:
- Мы готовы сегодня провести церемонию вашего вступления на президентскую должность и официально объявить об этом.
Он рассказал о порядке церемонии, ее политическом значении, о том, как торжественно она проводится в других странах, а затем кратко изложил суть политической программы республики.
- Зачем такая пышность? Все равно нам не сравняться с большими государями. Я привык вершить дела на коне, - возразил Ходжанияз, а Гаип-хаджи злорадно подумал: "Не говорил ли я, что из дикого дехканина президента не сделать?"
- И это верно, - согласился Сабит, - но высокие государственные должности захватывать не полагается.
- Когда полностью освободим родину, говорите о "троне" или еще о чем хотите, и пусть будет по-вашему. А сейчас надо бросить все силы на разгром врага! - стоял на своем Ходжанияз, не очень любивший официальные торжества.
- Мы должны объявить народу, что ваше превосходительство стали президентом, - упорствовал Сабит. - Вам необходимо официально принять эти обязанности.
- Ну хорошо, только без излишних торжеств, не беспокойте народ.
- Пусть будет по-вашему, - согласился Сабит-дамолла.
3
Назиры во главе с Сабитом-дамоллой хоть и не стали, по желанию Ходжанияза, устраивать пышных торжеств, однако все вышли на улицу, встретили его с почестями и ввели в президентский кабинет.
- Ваше превосходительство хаджи, - обратился Сабит, когда все сели, - от имени присутствующих деятелей, а также всего народа поздравляю вас с сегодняшним благословенным днем, когда вы заняли президентское кресло!
- Будьте благословенны… благословенны! - встали все, поздравляя.
- Восточнотуркестанская республика с благотворного дня своего возникновения готова была принять ваше высокопревосходительство на почетный президентский пост. И вот сегодня мы достигли наших мечтаний. Да будет эта радость вечной…
- Аминь! - оборвал речь Сабита Хатипахун.
Более известные и более высокие по званию знатные ахуны с ненавистью посмотрели на него и сморщились.
- Если его высокопревосходительство господин президент позволит, - продолжал Сабит, - я представил бы опору нашей республики - министров-назиров.
- Хорошо, дамолла, пусть будет по-вашему, - разрешил Ходжанияз.
- Вот этот господин - назир внутренних дел, - Сабит показал на низкорослого хмурого человека.
- Знаю этого турфанца. Садись, брат, - улыбнулся Ходжанияз вставшему Юнусбеку.
- А вот наш военный назир Оразбек, - с особым ударением произнес Сабит-дамолла.
Оразбек вскочил, отдал по-военному честь. Вроде не было в нем ничего особенно примечательного, но лицо выражало какую-то бесстрашную удаль.
- Сколько у вас солдат? - Ходжанияз очень внимательно взглянул на Оразбека.
- Регулярных более трех тысяч, а если добавить добровольцев, то дойдет до шести тысяч, - четко ответил Оразбек.
- Маловато. Нужно больше. У Шэн Шицая и Ма Чжунина много солдат, и оружие хорошее.
- Под руководством вашего превосходительства мы конечно же создадим национальное войско, способное противостоять любым врагам. - Сабит-дамолла выразительно посмотрел на назиров.
- Да, так будет. За это нужно взяться всеми силами, - заключил Ходжанияз.
- Али-дамолла - назир финансов.
- Новые деньги выпускаете? - обратился Ходжанияз к Али, растерянно захлопавшему глазами.
- По указанию его превосходительства главного назира, господин.
- А дороговизна, я слышал, растет?
- Мы только начинаем заниматься финансовыми делами, - пришел на выручку Сабит-дамолла. - Условия военного времени подорвали наше хозяйство, и трудности с материальным обеспечением в самом деле большие.
- А господа пройдохи вздувают цены? - веско добавил Ходжанияз.
"Вай-вай! Вот это припечатал! - возликовал Заман. - На хаджи-ака нужно воздействовать народными жалобами". И он подтолкнул стоявшего рядом Сопахуна. А Гаип-хаджи злился: "За самое слабое место ухватил, бешеная борода! Кто его подучил?" И назиры пришли в удивление от таких вопросов.
- Нужно покарать обманщиков народа, несущего бремя войны! - подал голос Махмут Мухит.
- Есть еще поганцы, для которых личная выгода дороже свободы родины. Они замышляют даже вывезти свои богатства в Индию и Афганистан. Мы разрабатываем меры пресечения подобных нарушений и осуществим их после утверждения вашим превосходительством. - Главный назир сумел смягчить и этот вопрос. - Вот его святейшество - наш назир по делам религии и наследования имущества, - Сабит представил человека в длиннейшем халате, с огромной чалмой на голове.