- Вы слегка осунулись, друг мой, вероятно, от дорожных мучений. Их не миновать, пока не проведем сюда железную дорогу.
- Совершенная правда, эти поездки - одно мученье.
- Как идут торговые дела?
- Неплохо… Господин уже освоился с нашими местами?
- Благословеннейший край, если бы не отсталость. Но я так занят, что не замечаю, как летят дни.
- А у меня от радостных вестей душа чуть не в раю.
- О-о! Какие же это вести? - улыбнулся Шэн Шицай.
- Говорят, вы получили повышение. Именитые люди то и дело повторяют ваше имя.
- Ну, это, наверное, не совсем так, - усмехнулся Шэн Шицай, не любивший грубой лести, - я еще не знаком с местной знатью.
- В Урумчи много влиятельных людей, которые станут для вас надежной опорой. Могу познакомить, если желаете.
- Всему свое время. Где вы остановились?
- В доме бая Да Рози.
- Хотелось бы услышать, что думают баи о кумульских событиях….
- Как бы вам сказать… - замялся Юнус, не ожидавший подобного вопроса.
- Ну, например, нет ли у смутьянов доброжелателей среди баев?
- Естественно, баи и муллы не сочувствуют восставшим. А вот среди простолюдинов кривотолков хватает.
- Ну-ну, друг мой, что же вы слышали? - подбодрил его Шэн.
- Говорят, что восставшими руководит Ходжанияз. И что они скрываются в горах, И что солдаты ничего с ними не могут сделать… Люди так и говорят.
- Когда вы проезжали через Кумул, что-нибудь заметили?
- Баи начали припрятывать свое добро, цены повысились, чувствовалась какая-то тревога..
- Хо-джа-ни-я-зи, - произнося по частям это имя, Шэн Шицай походил на голодного пса, заглатывающего длинный кусок шкуры, которую он не смог прожевать. - Он имеет влияние среди народа?
- Известно, что в горах его любят. Но ван-ходжа относится к нему иначе: он вмешивался в дела кумульского дворца, защищая горцев…
- Вы верно оцениваете обстановку, друг. Есть ли среди смутьянов грамотные люди? - Шэн Шицай прямо и требовательно смотрел в глаза Юнусу.
- Кажется, у них есть какой-то лекарь, появился неизвестно откуда.
- Лекарь?
- Одни утверждают, будто бы он из Кульджи, другие - что чуть ли не из Внешней Монголии.
- Вот как? - Шэн Шицай вскочил с места. По его сведениям выходило, что мятеж вспыхнул из-за девушки. Известие о лекаре, появившемся невесть откуда, заставило по-иному взглянуть на события. "Кто знает, а вдруг этот лекарь подослан извне… И кумульские события не случайная вспышка, а организованное восстание, готовое вылиться в народную войну… Как все это сложно…"
- Что еще вы знаете об этом лекаре? Когда он появился?
- Я сказал лишь то, что слышал. Возможно, все это просто болтовня. Чего не наплетут люди…
- Зря люди ничего не говорят. Благодарю за вести. Я представлю вас председателю Цзинь Шужэню. Пусть он услышит из ваших уст все, что вы видели и слышали.
- Я увижу господина чжуси?.. Как мне отблагодарить вас? - Юнус, поднявшись с места, прижал руки к груди.
- Сведения, которые вы можете сообщать, для нас ценнее любых подарков, ценнее самых дорогих бриллиантов.
- Есть еще одна новость. Хотя… Не знаю даже, как вам сказать…
- Говорите, говорите. Между нами не место тайнам, Ю-шангун.
- Говорят, что этот лекарь отправился в Цинхай…
- В Цинхай? - Шэн Шицай торопливо закурил и нервно сделал несколько затяжек. - Для чего?
- Это неясно. В спутники он взял известного вожатого караванов Моллахуна.
- Вот как! - Шэн Шицай быстро стал что-то заносить в записную книжку. - Вы узнали это от Моллахуна?
- Нет, мне рассказал владелец караван-сарая в Кумуле.
- Как вы думаете, с кем хочет встретиться этот подозрительный лекарь?
- Скорее всего с головорезом Ма Чжунином.
- Вы проницательны и рассуждаете здраво, дорогой Ю-шангун. Верю, что вам еще предстоит занять высокий пост.
- Благодарю вас, - Юнус сгорбился в поклоне.
- Ма Чжунин давно ищет повода вторгнуться в Синьцзян. Здесь он начинает грабить таких баев, как вы, и, насытившись, вернется к себе.
- Я слышал об этом опасном разбойнике, - поддакнул Юнус. - Ма Чжунин опаснее Ходжанияза.
- Лекарь, о котором вы сообщили, опаснее их, ибо стремится объединить силы обоих разбойников.
- Неужели нельзя предотвратить опасность, Шэн-дажэнь?..
- Ходжанияза и Ма Чжунина объединяет мусульманство. И у мусульманских баев пока нет оснований быть настроенными против них, - задумчиво заговорил Шэн Шицай, как бы вводя Юнуса в тонкости политики. Делая выводы из услышанного, он сказал о том, что знамя ислама объединит не только Ходжанияза и Ма Чжунина, оно может сплотить и двинуть против китайцев враждующие между собой народности и племена. Здесь, в Синьцзяне, где духовная отсталость пустила глубокие корни, люди легко откликались на религиозные призывы.
- Баи сохранят свою преданность Китаю, поверьте мне, - сказал Юнус.
- Суть не в том, дорогой друг, чтобы ручаться за них, а в том, чтобы заставить их активно действовать против мятежников.
- В этом вы положитесь на меня! - Юнус ударил себя в грудь.
- Спасибо, Ю-шангун! Господин чжуси будет доволен вами. - Шэн Шицай похлопал Юнуса по плечу и подумал: "Хоть ты и осел, но осел преданный".
На следующий день по протекции Шэн Шицая Цзинь Шужэнь принял Юнуса и назначил его советником правительства по обеспечению войск, прибывающих из центра в Илийский округ. Эта должность при известной ловкости могла стать источником немалых доходов. Обрадованный Юнус-байвачча не мешкая выехал в Кульджу.
Шэн Шицай проводил своего "друга" до Хунсанцза, что в пяти километрах от Урумчи. Когда он возвратился домой, жена встретила его радостными возгласами:
- Посмотри-ка на эти драгоценности - целое состояние! Какой щедрый этот Юнус!
- Не очень-то радуйся, подарки полагается отдаривать, - холодно бросил муж, умеряя ее восторги.
- Вот это уж ни к чему! С него довольно, что ты раз-другой покажешь ему белизну своих зубов!
- Не давай волю аппетиту. А то кусок застрянет в горле…
- Я забочусь о будущем, Шицай. Чего мы только не натерпелись! Забыл, как пили соевую воду? И зачем жить в этом собачьем краю, если нельзя себя обеспечить?..
- Повторяю еще раз: не жадничай - споткнешься через неделю.
- Ах, как надоела твоя осторожность! Я ведь забочусь о твоих детях. Пришел час - наполняй орехами карман…
- Не торопись. Вначале нужно пустить корни поглубже, а там все легко пойдет.
- Наконец-то ты заговорил разумно, милый мой…
- И ты наконец-то не споришь со мной… Нас пригласили на званый обед.
- Куда?
- К уйгурским баям.
- Вот как… Значит, надо одеться хорошенько.
- Напротив. Не выряжайся, как жены других чиновников.
- Почему?
- Если ты будешь держать себя попроще, жены чаньту начнут льнуть к тебе. И я легче найду путь к сердцам их мужей.
- Поняла…
- На обеде много не говори. Пусть болтают другие.
- Для тебя и обед - политика?…
- Мы должны использовать каждую возможность… Так вот, повторяю: меньше говори - наблюдай за другими и слушай…
Глава седьмая
1
Цзяюйгуань - городок-крепость на стыке провинций Ганьсу, Цинхай и Синьцзян, на самой границе уйгурских и китайских земель. Здесь, в этом городке, скапливаются огромные массы переселенцев, выходцев из внутренних районов Китая, чтобы совершить последний, самый трудный бросок на запад. Много людей погибает при переходе через пустыню, но голод и безысходная нужда-толкают их в этот тяжкий путь, в конце которого, по слухам и легендам, каждого ждут необъятные участки плодороднейшей земли, сытость и богатство.
У Пазыла в Цзяюйгуане было свое важное дело. Потому-то и прибыл он сюда после полудня, на "джипе" Ма Чжунина. И хотя стоял еще апрель, на узких улочках было душно, пыльно и многолюдно. Навстречу нескончаемым потоком двигались люди, прикрывавшие жалкими лохмотьями лишь нижнюю часть тела, - с нищенскими узелками, с привязанными за спиной ребятишками. Серые, как апрельская пыль, лица, впалые, лишенные жизни глаза, выпяченные ребра…
- Что это за люди? - спросил Пазыл у шофера-дунганина, когда пришлась притормозить: поток стал так плотен, что, несмотря на настойчивые гудки, пробиться сквозь него оказалось невозможно.
- Пробираются в Синьцзян, - ответил шофер.
- Бездомные… Неужели они надеются дойти?
Шофер пожал плечами.
- Эти бедняги довольно выносливы. Могут питаться травой и корнями.
Людская масса двигалась вплотную к машине, обтекая ее с обеих сторон. "Сколько трупов останется в сухих, горячих песках впереди…" - думал Пазыл.
Наконец толпа немного поредела, можно было продолжать путь. Хозяин постоялого двора, увидев шофера в военной форме, поспешно распахнул ворота.
- Прошу, прошу, дорогие гости, - пригласил он, склонив голову.
- Найдется свободная комната?
- Все заняты, не знаю, что и делать…
- Ночевать мы не останемся.
- Тогда отдохните в моей комнате. - Хозяин помог Пазылу выйти из машины, а затем провел приехавших к себе.
- Есть ли среди постояльцев синьцзянцы? - спросил Пазыл, поперхнувшись спертым воздухом комнаты.
- Были, но сегодня утром уехали, - ответил хозяин, открывая окно.
- Куда?
- В Кумул. Это были люди известного бая Юнуса.
- Не было ли среди них одного молодого джигита?..
- Как же, как же. Его зовут Замани, очень приятный господин. Он меня хорошо отблагодарил, - не без намека сообщил хозяин.