Лила положила конфету на кончик языка и отправила ее в рот.
Элизабет потерла лоб.
- У меня голова сейчас лопнет.
Лила посмотрела на сестру с сочувствием.
- Как все проходило до моего появления? Со стороны, скажу честно, ты смотрелась отлично. Да и он тоже недурен.
- Он - само обаяние.
- Я бы тоже могла позволить себе быть обаятельной, будь у меня миллиарды.
Элизабет предпочла не заметить иронии.
- Не думала, что он окажется таким искренним, таким человечным. Я думала, что увижу бездушного бизнесмена, у которого одно лишь дело на уме. Знаешь, он произвел на меня хорошее впечатление.
- Если честно, Лиззи, то ты просто купилась на дешевые приемы. Надо больше читать литературы по психоанализу. Он скользкий, как бильярдный шар, но играть умеет - этого у него не отнимешь. Неужели ты не поняла, что все в нем - наигранное? Наслаждайся его обаянием, но не попадайся на крючок.
- Мне он понравился.
- Так и должно быть.
- Он попросил меня о свидании.
- В самом деле?
Лила отпила чаю и, отставив чашку на столик, с недоверчивым выражением лица подалась вперед.
- Только не надо говорить "в самом деле" таким тоном. Это будет деловое свидание.
Лила криво усмехнулась, и в глазах ее заплясали чертики:
- Да уж, только бизнес!
- Я уверена, что так и будет. И не понимаю, почему ты столь подозрительно к нему относишься.
- Не понимаешь? Тогда я тебе объясню. Он, конечно, великолепен и величествен, как горная вершина. Но такого типа мужчины всегда вызывают у меня, женщины бывалой, сомнения. Я просто не могу им доверять. Как правило, самое спелое и вкусное на вид яблочко всегда с червоточиной.
Элизабет устала. Возможно, ей никогда больше не придется с Адамом и словом перемолвиться. Возможно, он даже лишит ее права заниматься торговлей в его отеле после выходки Лилы.
- А что ты вообще здесь делаешь? Разве ты не должна быть на работе? И что это ты на себя нацепила?
- Форма одежды зависит от типа клиентов, - с грубоватым смешком ответила Лила. - Тебе что, мой наряд не по вкусу?
Лила покружилась по помещению, и Элизабет ничего не оставалось, как признать, что вызывающий костюм Лиле к лицу.
- Я надела все это специально для одного из моих клиентов. У него был паралич нижних конечностей - последствие аварии на мотоцикле. Он внушил себе, что люди относятся к байкерам с предубеждением. Я просто хотела продемонстрировать ему широту собственных взглядов.
Элизабет вдруг вспомнила свой разговор с Тедом о мотоциклах и поездках верхом и вновь погрузилась в мечты. Лицо ее приняло привычное отсутствующее выражение…
Лила вернула ее к действительности:
- Так ты записала для меня свои фантазии?
- Нет.
Лила мгновенно раскусила сестру, заметив, что та лжет, но тут в магазин зашел покупатель. Он явно испытывал затруднения - осматривался и волновался. Элизабет понимала, что мужчина чувствует себя неловко среди женских вещей. Наверное, то же ощущает женщина в магазине скобяных товаров, разыскивая гайку определенного размера с нужной резьбой. Та же растерянность отражалась во взгляде и жестах посетителя. Но Элизабет умела найти подход к любому покупателю.
- Чем я могу вам помочь, сэр?
- Я ищу что-нибудь для жены. Подарок к годовщине свадьбы.
- У нас богатая коллекция духов в хрустальных флаконах. Хотите взглянуть?
Лила воспользовалась случаем, чтобы уйти "по-английски". Запахнув шаль, она на цыпочках направилась к двери. Проходя мимо мужчины, толстоватого и лысеющего, она успела шепнуть ему:
- Забудьте про духи. Если хотите приобрести что-нибудь стоящее - купите-ка лучше красный атласный пояс для чулок.
- …на праздник в субботу вечером.
Последние слова Мэтта с трудом дошли до сознания Элизабет, проникнув сквозь путаницу мыслей, связанных с визитом Адама Кавано. Элизабет наколола на вилку кусочек мяса, но так и не успела донести его до рта, изумленно глядя на Мэтта.
- Праздник?
- Ну да, осенний фестиваль в школе, мама, - теряя терпение, пояснила Мэган; очевидно, Мэтт говорил о предстоящем мероприятии уже несколько минут, но его слова не проникали в сознание матери.
Мэган пошла характером в Джона. Организованная, если не сказать педантичная, она всегда входила в детали любого дела, все у нее было под контролем. Пока мать витала в облаках, Мэган внимательно слушала.
- Ах да, конечно! Осенний фестиваль, - спохватилась Элизабет.
Действительно, еще неделю назад Элизабет прилепила скотчем на дверь холодильника памятку, чтобы не забыть о важной дате. Своей рукой толстым маркером она записала на листке из блокнота дату и три восклицательных знака. Уже неделю, открывая холодильник, она натыкалась на это напоминание. У нее действительно что-то с головой… Теперь, покосившись, Элизабет увидела прикрепленный рядом с запиской нарядный и для большей надежности запаянный в пластиковый пакет пригласительный билет с рисунком, изображавшим фонарь из тыквы и шесть веселых привидений.
- Что, уже в эту субботу?
- С семи до половины десятого, - проинформировала Мэган. - И мы хотим остаться до конца, верно, Мэтт?
- Да, мама! Конкурс рисунков с призом - плеером для компакт-дисков - начнется около девяти пятнадцати, так что раньше нам уходить нельзя. Тед так сказал.
- Тед? Какое отношение к этому имеет Тед?
- Я его пригласил пойти с нами.
Элизабет с громким стуком уронила вилку на тарелку.
- Ты, верно, шутишь! Не может быть! Скажи, что ты меня разыгрываешь, Мэтт! - сурово проговорила Элизабет, обретя дар речи.
Мэтт, несколько встревоженный реакцией матери, осторожно взглянул на нее снизу вверх и, опасаясь сказать лишнее, лишь кивнул, скупо добавив:
- Пригласил. Сегодня после обеда.
- И что он ответил? - Элизабет со страхом ждала ответа.
- Он сказал, что непременно пойдет.
Элизабет прикусила губу, чтобы с языка случайно не сорвалось одно из бранных слов, не предназначенное для нежных детских ушек.
- Как ты мог так поступить, Мэтт, не посоветовавшись со мной? Я не могу поверить…
- Она сказала, что можно.
- Кто сказал?
- Моя учительница, мисс Бланчард. На праздник должны прийти мама и папа. У всех других ребят в классе есть и мама, и папа. А у меня нет папы. Вот я и спросил ее, могу ли я пригласить кого-нибудь еще, и она разрешила. - Нижняя губа у Мэтта отвисла и начала подрагивать. - Но ты не разрешишь Теду пойти с нами. Ты не разрешишь нам повеселиться. Ты ничего нам не разрешаешь! Ты вредина! Ты самая вредная мама на свете!
В слезах мальчик вылетел из-за стола, опрокинув стакан с молоком. Элизабет не стала его останавливать. Уронив голову на руки, она тупо смотрела, как лужица молока растекается по столу и тонкой струйкой стекает на кафельный пол, но не могла заставить себя пошевелиться.
Для Мэтта трудные времена наступили еще в детском саду, когда он осознал, что у всех детей есть отцы. У большинства ребят папы жили в семье, но даже если родители были разведены, все равно каждый знал, что у него есть отец, которого он, если захочет, сможет увидеть и поиграть с ним. Мэтт был совсем крошкой, когда погиб Джон, так что он не помнил отца. Элизабет показывала сыну фотографии. Когда он вырос и начал задавать вопросы, Элизабет потратила не один час, пытаясь объяснить Мэтту, что у него был папа, но умер. Однако пятилетний ребенок так и не понял, что такое покойный отец, и, конечно, не смог вспомнить или представить его по фотографиям.
- Мама, молоко растеклось. Мне убрать?
Элизабет подняла голову и погладила дочь по прямым пшенично-русым волосам.
- Нет, дорогая, я сама. Но все равно спасибо за предложение.
- Я сказала Мэтту, что ему стоило вначале спросить тебя.
- Я поговорю с ним, когда он успокоится.
- Ты разрешишь Теду пойти с нами?
Дочь говорила проникновенным тоном, не по годам серьезным, и эта неожиданная для ребенка мудрость сразила Элизабет. Она почувствовала себя припертой к стенке. Каждой маленькой девочке нужен отец, и Мэган так же нуждалась в отцовском внимании, как и ее брат, хотя и не говорила об этом.
- Конечно, он может пойти, - ответила Элизабет с вымученной улыбкой.
Перемыв посуду, она поднялась в спальню сына. Мэтт лежал поперек кровати, сжимая в руках медвежонка Пуха. На щеках остались следы от слез. Элизабет присела на край кровати и нагнулась, чтобы поцеловать его в лоб.
- Прости, что я на тебя накричала.
Он ничего не ответил, только сдавленно всхлипнул.
- Я просто очень удивилась, и все.
Элизабет терпеливо объяснила, почему ему следовало поставить в известность о своих намерениях мать, прежде чем идти к соседу и приглашать его.
- Но я думаю, что на этот раз все вышло не так уж плохо, - заключила Элизабет.
Затуманенные глаза ребенка мгновенно прояснились.
- Так он может пойти?
- Если захочет.
- Классно! Просто здорово!
"Да, здорово", - подумала Элизабет. После того как дети легли спать, она вновь принялась размышлять и пришла к выводу, что Тед Рэндольф мог пылать тем же "энтузиазмом" по поводу приглашения, как и она по поводу того, что его пригласили. Возможно, он притворился обрадованным и принял приглашение только из жалости к ее детям. Возможно, стоит дать ему шанс отказаться от навязанного похода на детский праздник, не потеряв при этом лица…