Ив снова побагровел, и капитан уж было подумал, что он сейчас зайдется в новом приступе кашля. Однако вопреки его ожиданиям, хотя шея Ива снова напружилась и жилы на ней опять приобрели багровый оттенок, никакого взрыва не произошло. Напротив, Ив, явно неимоверным усилием воли обретя вдруг спокойствие, заметил:
- Что ж! Ладно! Ступайте себе, куда хотите! Но клянусь, и недели не пройдет, как вы горько пожалеете, что меня нет с вами! Все вы - генерал, Мари Дюпарке, да и вы сами, капитан!.. Да-да, все вы, ох как горько вы пожалеете, что с вами не будет Ива Лефора!.. Ну да ладно, что с вами делать, отправляйтесь! Будете потом локти кусать, да слишком поздно!.. Плывите себе хоть ко всем чертям!..
Он снова громко засопел, производя звуки, похожие на шум мехов, используемых для раздувания огня в винокурнях, потом почесал подбородок и изобразил некое подобие любезной улыбки.
- Послушайте-ка, дружище, был бы вам чувствительно признателен, если бы вы перед отплытием оказали мне одну услугу. Вот какое дело… У всех здешних святош такие постные физиономии, что один их вид может свести в могилу человека, здорового не только телом, но и душою. Я знаю только одного священника, который способен рассмешить до слез, а уж можете поверить, чего мне больше всего не хватает с тех пор, как меня заперли в четырех стенах мрачной кельи, так это хорошего смеха!.. Так что уж будьте милосердны, загляните к отцу Фовелю и передайте ему, что я хотел бы с ним повидаться…
- К отцу Фовелю?..
- Само собой, к отцу Фовелю, а к кому же еще? Думается, это единственный монах, который смог бы понять дьявола, если бы тому - вместо того чтобы осуждать его, даже не выслушав - дали хоть немного высказаться! Тысяча чертей, ведь даже дьяволу надо дать шанс защитить себя от нападок! Уверен, я бы неплохо позабавился, выслушивая его доводы!..
- Хорошо, дружище, я непременно загляну к отцу Фовелю, можете на меня положиться. Прямо сейчас, как попрощаюсь с вами, так и отправлюсь…
ГЛАВА ВТОРАЯ
Золотая Гренада
Фрегатам потребовалось четыре дня, чтобы совершить путешествие, которое обычно при благоприятном ветре занимало не более нескольких часов. Однако Карибский бассейн, знаменитый скрещением всех ветров, в это время года встретил их полным безветрием, сильно задержавшим в пути.
Наконец вдали показалась земля, которую Байардель, со слов лоцмана экспедиции Пьера Дюбюка, назвал Гренадою.
Медленно, с прямо-таки кошачьей осторожностью, корабли приблизились к берегу.
У них не было никакого окончательного плана нападения. Ибо, несмотря на полезные сведения, полученные от Дюбюка, они еще многого не знали о нравах и повадках местных дикарей. Единственное, что было им доподлинно известно, - это то, что те самые несговорчивые и самые кровожадные из всех дикарских племен. Уэль де Птипре, атаковавший их несколько лет назад и, несмотря на солидное вооружение и многочисленность войска, оттесненный этими жестокими воинами назад в море, предпочитал не делиться воспоминаниями о своем позорном приключении.
Немногое, что удалось узнать Дюпарке из своих бесед с индейцами-караибами, живущими на Мартинике, сводилось к тому, что гренадские индейцы внешне всегда преисполнены самых что ни на есть благих намерений, предпочитают ни в чем не перечить собеседнику, особенно если тот щедро поит и вволю кормит их, однако в конце концов ведут себя, словно дети малые. В тот момент, когда они уже вроде бы окончательно выказывают готовность пойти на самые решительные уступки - вдруг без всякого предупреждения нарушают все уговоры и соглашения и без всякого зазрения совести убивают тех, в честь кого лишь накануне устраивали пышные празднества, принимая как самых дорогих друзей.
А стало быть, по замыслу генерала, основной целью экспедиции было скорее истребить эти туземные племена, чем одержать над ними победу, а потом с позиции силы попытаться прийти с ними к каким-нибудь соглашениям. Единственная закавыка состояла в том, что он не знал ни численности воинов, с которыми ему предстоит иметь дело, ни места, где выгоднее всего вынудить врага к решающей битве.
А потому фрегаты не спеша шли вдоль берега, стараясь изучить местность и разглядеть скопления хижин, дабы выявить, где прячутся наиболее многочисленные племена, которые следовало бы истребить в первую очередь.
Дюпарке с подзорной трубою в руке стоял на капитанском мостике, рядом с ним находилась Мари, одетая в мужское платье, которое было ей очень к лицу, делая из нее очаровательного пажа, какого только можно было себе представить. Прелестные глаза неотрывно следили за мужем, и она тотчас же обращала взор в ту сторону, куда поворачивалась его подзорная труба.
Байардель приказал спустить почти все паруса на флагманском фрегате "Бон-Портская Дева", он теперь замедлил ход, что позволяло Дюпарке, не упуская ни малейших подробностей, изучать ближние берега.
Как и Мари, он любовался нагромождением гор, которые, казалось, зависали где-то между небом и землею, точно гигантский театральный занавес, разрисованный безвестным художником живыми и яркими красками.
Однако не видно было ни одной хижины, ни единого вигвама, словно берег был совершенно необитаем. Не считая, разумеется, двух других фрегатов, следовавших в кабельтове позади флагмана. На палубах собрались солдаты из колонистов с оружием наизготове, судя по их воинственному виду, они были готовы в любую минуту ринуться в бой.
Дюбюк приблизился к стоявшим особняком Мари, Жаку и капитану Байарделю. Дюпарке тотчас же заметил его присутствие.
- Сударь, - обратился он к нему, - честное слово, у меня такое впечатление, будто этот остров необитаем! Похоже, здесь нет ни одной живой души… Вы вполне уверены, что эта ваша Каренажская бухта и вправду находится где-то в этой части острова?
- На западном берегу, генерал, - ответил лоцман. - Голову даю на отсечение, что где-то здесь, на западном берегу, только вот не припомню, на какой широте. Однако гавань эта так велика и так хорошо просматривается со стороны моря, что никак нельзя пропустить ее, если мы и дальше будем плыть так же близко от берега.
- А вам не кажется, Жак, - заметила Мари, - что было бы куда благоразумней, если бы индейцы не знали о нашем приближении? Зачем нарочно показываться им на глаза?
- Да затем, - ответил ей генерал, - что для нас было бы выгодней, если бы они напали на нас первыми.
- Впрочем, - вступил в разговор Дюбюк, - даже если эта часть острова и впрямь необитаема, стоит нам бросить где-нибудь здесь якорь, и уверен, наше присутствие заметят еще до наступления ночи!
- И все же, - упорно стояла на своем Мари, - если бы мы высадились где-нибудь здесь и солидно обосновались вместе с пушками и запасом провизии в каком-нибудь легко обороняемом месте, нам было бы куда сподручней первыми напасть на противника. Тем более что некоторые из наших солдат могут охотиться, а это обеспечило бы нас свежим мясом и позволило сберечь провиант, который мы привезли с собою с Мартиники.
Жак обернулся к Дюбюку и проговорил:
- Этот остров, если верить оценкам Христофора Колумба и вашим собственным утверждениям, не больше трех лье в ширину и четырех в длину. Стало быть, площадь его так мала, что мы могли бы без труда занять его целиком. А потому, на мой взгляд, в идее мадам Дюпарке, определенно, есть резон. Мы пока еще не знаем, сколько времени нам предстоит вести войну, так что и вправду было бы куда благоразумней немного приберечь съестные припасы. По-моему, мы вполне могли бы поделить надвое своих солдат. Одна часть высадилась бы на берег, другая осталась бы в море. Так мы смогли бы держать дикарей между двух огней, что, вне всякого сомнения, изрядно припугнуло бы противника.
- Отличная мысль! - одобрил капитан Байардель. - Вы видите эти холмы, генерал? Каждый из них - готовая крепость. Уверен, укрывшись там, солдаты смогут отразить любое нападение не хуже, чем если бы они засели в нашей сен-пьерской крепости!
- Ну, конечно, вы правы! - окидывая радостным взглядом жену, воскликнул Дюпарке. - Ваша идея, дорогая, выглядит весьма соблазнительно, здесь есть над чем поразмыслить. А вы, Дюбюк, что вы об этом думаете?
- То же, что и вы, - поддержал его Дюбюк. - Более того, полагаю, такой маневр позволил бы одному из фрегатов обойти вокруг весь остров, а в случае необходимости и вступить в переговоры с дикарями…
- Ах, вот это уж лучше не надо! - живо возразила Мари. - Не кажется ли вам, что идти к индейцам и вступать с ними в переговоры означало бы бессмысленный и ничем не оправданный риск?..
Некоторое время спустя фрегаты легли в дрейф.
А отряд в три сотни человек высадился на берег. Они должны были беспрекословно подчиняться Мари, сотня же других колонистов осталась на двух судах - "Тельце" и "Святом Лаврентии", - которые бросили якоря в небольшой, надежно защищенной бухточке. Капитан Байардель получил приказание охранять эти фрегаты, а также высадившийся на берег отряд. Что же до фрегата "Бон-Портская Дева", то генерал вместе с лоцманом Дюбюком и тремястами колонистами на борту намеревались продолжить плавание вдоль берегов острова в надежде вступить в переговоры с индейцами.