- Да. Меня также взволнует, если это придется сделать кому-то другому. Я понимаю, что мы едва знакомы, но это не так уж сильно проявляется, особенно, когда ты не замыкаешься в себе на долгие часы. Мы вместе всего три дня, а мне кажется, что прошло намного больше времени. Наварро, мы можем стать друзьями, хорошими друзьями. Я в этом уверена. Может быть, тебе даже понравятся и ранчо, и наши ребята, и ты захочешь остаться у нас надолго.
- Обещаю, Джесси, я буду рядом сколько потребуется для выполнения работы. После этого я пойду своей дорогой. Я не смогу остаться, даже если мне понравится. Я никогда не мог долго оставаться на одном месте. Не говори, что мне стоит попробовать. Если я остановлюсь, у меня возникнут проблемы. Я нелегко завожу друзей, так что не жди от меня многого. И еще я могу обещать тебе, что Флетчер никогда не переманит меня к себе. В любом случае я выполню эту работу. Как только я все выполню и ты будешь в безопасности, я уеду. Не проси меня остаться. Я не могу.
Джесс тронуло то, что ее безопасность теперь тоже стала его делом. Но он все равно держался от нее на расстоянии. За Джесс ухаживало очень мало мужчин, так с какой стати Наварро должен делать это? Хотя ей хотелось бы, чтобы он за ней поухаживал.
- Откуда ты знаешь, что будет завтра?
- Мне двадцать семь лет, и я знаю себя, свою жизнь. Я даже не могу позволить себе отряхнуть дорожную пыль со своих сапог.
- Потому что ты так хочешь или потому что ты вынужден так поступать?
- Ты опять стала слишком любопытна, - холодно осадил он ее.
- Еще раз прости, Наварро. Давай закончим еду и ляжем спать. Я устала, а завтра предстоит трудный день.
- Как ты говоришь, откуда знать, что готовит нам завтрашний день? - усмехнулся он.
- Некоторые вещи можно предвидеть.
Наварро пожал плечами.
- Ты права, если смерть не опередит тебя.
- Опередит или нет, но завтра все равно наступит.
После ужина Джесс убрала посуду, умылась в реке, расчесала волосы и заплела косу. Когда она закончила все свои дела, Наварро уже лежал на своей подстилке, закрыв лицо шляпой. Джесс тоже легла.
- Спокойной ночи, Джесси, - сказал он, не поднимая шляпы с лица.
- Спокойной ночи, Наварро, - ответила девушка, поворачиваясь на бок, чтобы не испытывать соблазна смотреть на него. Джесс думала о том, что он становится действительно немногословен, когда речь заходит о ней. "Если смерть не опередит тебя", - эхом проносилось в ее мозгу. Наварро вызывал в ее сердце самые сумасшедшие чувства, и ей не хотелось сдерживать их. Джесс будет просить его остаться, несмотря на его предупреждение. И ей не хотелось умирать прежде, чем она испытает силу его страсти.
На следующий день они ехали по-прежнему молча. Наварро ехал первым. Он сказал, что голова у него совсем прошла, и снял повязку во время полуденного привала. Рана была закрыта волосами, поэтому Джесс пришлось взять с него слово, что там все в порядке. Осматривать рану она не стала. Гнедой ему понравился, а судя по тому, как животное ласкалось к нему во время остановок, оно ответило Наварро взаимностью. Наварро все время был начеку. Джесс понравилось то, что он так осторожен и опытен.
Во время остановок он был еще более напряжен, старался не встречаться взглядом со своей спутницей. До захода солнца они добрались до истоков реки. Наварро предложил перебраться на другую сторону, чтобы ненароком не столкнуться с кем-нибудь, кто тоже мог ехать этим путем. Было еще светло, поэтому он взял винтовку и отправился на охоту.
- Меня не будет некоторое время. Это на тот случай, если ты захочешь искупаться.
Джесс не мылась толком с ночи на понедельник, когда Наварро был без сознания. Сегодня был уже вторник. Она торопливо набрала хвороста, взяла одежду и отправилась поискать уединенное место для купания. Наварро проявил себя джентльменом, так что она надеялась, он не будет подглядывать за ней в такой пикантный момент. Девушка разделась и вошла в реку. Вода была холодной, и Джесс охватила дрожь. Она быстро помылась, насухо вытерлась и оделась. Затем она распустила волосы по плечам, не заплетая их. Те пряди, которые она обрезала для маскировки, вьющимися локонами обрамляли ее лицо.
В ожидании Наварро она замесила тесто для лепешек и поставила вариться кофе. Наварро вернулся, неся в одной руке кролика, а в другой - свою винтовку. Она подняла голову и увидела, что он, не отрываясь, смотрит на нее. Он встряхнул головой и медленно приблизился к ней, протягивая кролика.
- Спасибо. Хорошо, что нам не придется сегодня вечером опять есть солонину.
Когда Джесс забирала у него тушку, их пальцы соприкоснулись.
- Пойду помоюсь, пока ты будешь готовить, - сказал Наварро. Он торопился покинуть лагерь, чтобы не видеть ее. Он не возвращался до тех пор, пока ужин не был готов.
Джесс протянула ему тарелку с бобами, мясом и хлебом. Она обратила внимание на то, что он старательно избегал прикосновения к ней. Наварро сел рядом и принялся за еду. Может быть, он старался удержаться от того, чтобы сделать ей предложение? Или хотел показать, что она не интересует его как женщина? Или боялся, что она отвергнет его? Может быть, она напрасно убедила себя, что так же нравится ему, как он ей. Как тяжело будет переубедить его, если он решил навсегда остаться один!
Ужин прошел в гробовой тишине. Джесс разделалась с посудой, проверила Бена и уселась на свою подстилку.
- Наварро, что случилось? Ты такой молчаливый сегодня.
Конечно, обычно он ехал молча, но на остановках всегда разговаривал.
Его ответ прозвучал несколько грубо:
- Я слишком уж расслабился в твоем присутствии, наговорил лишнего. С тобой мне слишком хорошо.
Джесс улыбнулась.
- Разве это плохо?
- Такой человек, как я, не может вести себя подобным образом, если хочет остаться в живых.
- Что опасного в том, что мы станем друзьями?
- Я теряю бдительность. Джессика Лейн, ты чертовски красивая и соблазнительная женщина. Я никогда раньше не был знаком с настоящей леди и не знаю, как себя вести. Нехорошо это, что мы здесь одни.
Джесс почувствовала, как забилось ее сердце.
- Мне редко говорят такое. Спасибо тебе, Наварро.
Он удивленно взглянул на ее красивое лицо. Он ощутил частое биение своего сердца.
- Разве на ранчо у тебя нет парня?
- Нет. Наши работники для меня как братья, а в округе не так уж много мужчин.
- Эти пастухи, они что, слепые или просто дураки?
Джесс рассмеялась, чтобы немного снять напряжение, возникшее между ними.
- Я выросла среди них, работала с ними с утра до ночи, поэтому они считают меня своей маленькой сестренкой или даже своим парнем. Однажды я стану их хозяйкой. Папа оставит ранчо мне. Том не сможет с ним управиться, а Мэри Луиза, скорее всего, продаст ранчо, чтобы сбежать оттуда.
- Сомневаюсь, что они видят в тебе сестру, Джесси, - не сдавался Наварро.
- Если это и так, то никто этого не показывает. Может быть, это связано с тем, что в один прекрасный день они будут работать на меня. Мы вместе ухаживаем за скотом, лечим больных животных, чиним изгороди, клеймим быков, все это мы делаем плечом к плечу. Может быть, я заставляю их слишком много работать, чтобы у них оставались силы смотреть на меня, как на женщину. Мне все равно, главное, работе это не мешает.
- Как же они могут не смотреть на тебя, не думать о тебе?
Джесс уставилась в полупустую тарелку.
- Когда я в мужской одежде, по уши в грязи, думаю, они забывают, что я девушка. Я же провела тебя и других в городе. Я не слишком женственна.
- Откуда у тебя такая бредовая мысль?
Джесс посмотрела на Наварро. Его голос прозвучал сердито.
- Из опыта прошлого и из зеркала.
- И то, и другое лгут. В городе ты смогла всех одурачить потому, что очень умная и хотела, чтобы тебя не узнали. Если ты захочешь изобразить женщину, у тебя это получится лучше, чем у многих. Ты считаешь себя сыном твоего отца потому, что от тебя ждут этого. Ты знаешь все, кроме того, чего ты на самом деле хочешь. Чего ты хочешь, Джесси, а не твоя семья, твое чувство долга?
- Моя сестра очень красива, она настоящая леди. Никто никогда не забывает, что она или бабушка - женщины. Я - другое дело.
- Это происходит потому, что ты сама об этом забываешь.
- Наварро, трудно одновременно быть и работником на ранчо, и женщиной.
- Трудно быть одновременно и сыном и дочерью.
- А ты откуда знаешь? - вспыхнула Джесси, ощутив, что начинает злиться.
- Из твоих рассказов. Все только ради твоей семьи. Ты готова пожертвовать всем ради них. А чем ты готова пожертвовать ради себя самой?
Его последний вопрос застал ее врасплох. Джесс не знала, что ответить.
- У меня есть все, что мне нужно: хорошая семья, дом, они тоже готовы ради меня на все.
- Даже твоя сестра? Джесси, она может отдать свою жизнь ради тебя? Сделает ли она все ради защиты семьи и дома? А твой брат? Бабушка? Твой отец? А может, они просто сдадутся, если обстоятельства окажутся сильнее их?
Джесс поняла, что он говорит серьезно. Она спросила себя, что сделали бы другие ее родственники под угрозой смерти.
- Мэри Луиза сдалась бы, а Том, бабушка и папа нет. Я тоже нет.
- Если твой отец так тебя любит, то почему он рискует твоей жизнью?
- Это не он, это я. Твои рассуждения о семье и доме очень циничны.
- У меня нет ни того, ни другого, и откуда мне знать, что это такое? Я хочу понять, что тобой движет, прежде чем мы приедем туда.
- Любовь, гордость, честь, жажда мира. Наварро, об этих понятиях ты знаешь?
- Очень немного.
- Может быть, поэтому ты не можешь понять.