- Поживем - увидим, - Арман на самом деле вовсе не горел желанием поселить Сю-зетту - как, впрочем, и любую другую женщину - в своей квартире. - Принимаете мои условия?
- Разумеется, нет!
- Вы много месяцев были ее любовницей и покровительницей - и настолько не уверены в ее чувствах к вам? Признайтесь, сударыня: она живет с вами не ради вас самой, а ради комфорта, который вряд ли могла бы обеспечить себе сама. Если бы мой простофиля кузен Пьер-Луи догадался предложить ей квартиру и щедрое содержание - как знать, может быть, вы потеряли бы ее еще раньше!
- Какая чепуха! Ваши слова лишь подтверждают то, о чем я уже говорила: как и все мужчины, которых я знала, вы воображаете, что нелепый отросток между ног делает вас хозяином жизни и властелином женщин. Поверьте, это жалкий самообман! Сюзетта может развлекаться с мужчинами, но любит она только меня и никогда не покинет - ни ради вашего грубияна кузена; ни ради вас, хоть вы и воображаете, что вы лучше его.
- И все же вы боитесь принять мои условия - так кто же из нас двоих больше склонен к самообману?
- Боюсь? Я? - воскликнула Фернанда, высоко подняв тонкие черные брови. - Вы себе слишком льстите, сударь.
- Значит, принимаете?
- Но это же смешно! Я видела все, что вы можете предложить, - протянув руку, Фернанда сжала в пальцах обернутый шелком столбик.
- Тогда вы знаете, что я буду достойным противником в борьбе за чувства Сюзетты, - сказал он, не желая больше изображать благоговейный трепет.
- Достойным? Никогда! Вам нечего предложить Сюзетте, кроме нескольких сантиметров раздувшейся плоти. Вы, надеюсь, не вообразили, что на меня произвело впечатление ваше орудие, не говоря уже о возбуждении?
Между тем унизанные кольцами руки растирали сквозь шелковую ткань предмет этих словопрений…
- У меня есть ключ, подходящий к ее замку, - прошептал Арман, чувствуя, как от движений ее рук волны удовольствия перекатываются по животу, - а вы можете ей предложить лишь еще одну замочную скважину.
- Нет ничего проще, чем доставить вам эту маленькую радость, - Фернанда не обратила внимания на его обидные слова, - но есть ли в этом смысл? Мужчины ненасытны в своих желаниях - не более четверти часа назад вы уже испортили мой совсем свежий платочек. Женщина, однажды поддавшаяся по глупости мужчине, вскоре обнаруживает, что она всего лишь рабыня и останется ею, пока не надоест своему тирану.
- Вы же мне не поддались, - вздохнул Арман, наслаждаясь. - Ваша уловка с носовым платком доказывает вашу неспособность испытывать подлинную страсть.
- Ха! Мы раз и навсегда решим эту дурацкую проблему, на условиях, которые вы предлагаете, и у вас не останется ни тени сомнения, что без вас обойтись очень просто!
- Когда же мы этим займемся? - устало спросил Арман. - Позволю себе напомнить вам, что сегодня вечером нас с Сюзеттой не будет - разве что вы захотите присоединиться к нам в постели, когда мы вернемся с танцев. Скажем, около двух ночи?
- Не смешите меня.
- Так когда же мы уладим наши разногласия? - Арман тяжело дышал, не в силах отвести взгляд от красных трусиков, через которые его гладила Фернанда.
- Немедленно. Согласны?
- Где же? Позвоним Сюзетте и вызовем ее сюда?
- Об этом не может быть речи! - рука Фернанды внезапно застыла. - Поедем ко мне. Согласны?
Грациозно откинувшись назад, она расстегнула гагатовые пуговицы жакета. Расстегнула лифчик на спине и под завороженным взглядом Армана обнажила небольшие продолговатые груди.
- К вам, - мечтательно согласился он. - Очень хорошо. Благодаря вам я нахожусь в высокой степени готовности. Едемте сейчас же.
- Разумеется, но нам следует договориться об условиях этой нелепейшей дуэли, здесь нужна полная определенность. Когда вы проиграете - в чем не может быть никаких сомнений, - будет крайне неприятно, если вы от ярости разразитесь слезами и будете кричать, что вас обманули.
- Да, в любом случае давайте согласуем все вопросы, - пробормотал он, вздрагивая соблазненной частью тела. - Пункт первый: любой из нас имеет свободный доступ ко всем частям тела Сюзетты. Пункт второй: ни один умышленно не препятствует другому в его действиях. Пункт третий: если имеется…
- Здесь есть двусмысленный момент, - задумчиво сказала Фернанда, поглаживая свои белые груди с розовыми сосками. - Ваш пункт второй требует разъяснений. Например: я ласкаю игрушку Сюзетты, а вам в этот момент вздумается запихнуть в нее ваш затвердевший отросток. Сделать это вам помешают мои пальцы - но это не будет считаться умышленным препятствием с моей стороны. Совпадает ли это с вашим пониманием пункта номер два?
- По-видимому, да, вы верно поняли… - бормотал Арман, не в силах набраться решимости и оттолкнуть руку Фернанды. - И наоборот: не считается умышленным препятствием, если вы не сможете приласкать этот персик по той причине, что я уже разломил его надвое и упиваюсь им.
- За меня не беспокойтесь, - на губах Фернанды играла улыбка, а руки делали свое дело, - потому что проиграете вы, а не я. Вам не удастся запихать это в Сюзетту.
- Посмотрим, - вяло ответил Арман, глядя, как она растирает в ладонях темно-красный кокон. - А пока перестаньте делать то, что вы делаете.
- О, пожалуйста, - мягко сказала она. Разомлевший от удовольствия Арман почувствовал себя так, будто мир перевернулся. Ему с трудом верилось, что он произнес эти слова, что он сам попросил красивую женщину перестать играть с ним!
Руки Фернанды остановились, но она еще не покончила с ним.
- Мои груди… - она повела плечами, чтобы нагие красавицы покачнулись, - вы еще ни разу не сказали мне, как они хороши, хоть и пытались поцеловать, когда я сидела у вас на подлокотнике кресла.
Арман взглянул на ее грушевидные груди и ощутил, как предмет его гордости подпрыгивает в руках Фернанды.
- Вы называете мужчин тиранами, но здесь настоящий тиран - вы, сударыня!
- Вы кое-чему научились, - усмехнулась она. - Маленькая награда вас еще сильней вдохновит. Чем бы нам воспользоваться? Ах, вот чем - займитесь любовью с моими трусиками, Арман!
Несмотря на все происшедшее между ними, она впервые назвала его по имени. Этот намек на новую ступень близости, как и было задумано, оказал сильнейшее воздействие на Армана, и его орудие мощными рывками устремилось в темно-красный шелк, который сжимали ее пальцы.
- Приятно? - ласково спросила Фернанда. - Как будто вы это делаете с моей игрушечкой, правда? Вы никогда не будете к ней ближе, чем сейчас, Арман!
Но он уже не слышал ее, погрузившись в безмерное наслаждение. Глухой стон сорвался с его губ, судорога прошла по телу, и он принес дань ее власти - большую, чем мог вообразить. Голова Армана запрокинулась, глаза закрылись, - а Фернанда задумчиво смотрела вниз, на свои темно-красные трусики, обернутые вокруг его подпрыгивающего орудия. Последнее содрогание - и на тонком шелке расплылось темное пятно.
- Похоже, вы сегодня уже не заинтересуетесь Сюзеттой, - сказала она, широко улыбаясь.
Состязание в любви
По пути к дому Фернанды в такси Арман заметил, что она как будто уже не так уверена в своей власти над Сюзеттой, как утверждала раньше. Так по крайней мере он истолковал ее возрастающую враждебность. Как и следовало ожидать, она отодвинулась в дальний угол сиденья, насколько позволяла его ширина, и засунула руки глубоко в карманы элегантного зимнего пальто из блестящих кротовых шкурок. Арман сухо усмехнулся, глянув на разделяющее их пространство, и Фернанда немедленно воспользовалась случаем перейти в атаку.
- Не нужно иметь богатое воображение, чтобы догадаться, что у вас на уме, - отозвалась она презрительно. - Стоит вам оказаться с женщиной наедине, как вы только и думаете о том, чтобы запустить руку ей под платье, будь то даже среди дня и в общественном месте. Такая манера вести себя внушает презрение.
- Охотно вам верю, мадам, - ответил он добродушно. - Только мне часто случается останавливаться на полпути - взыгравшая в нем исследовательская жилка требовала добиться полновесных результатов.
- По счастью, вы в тот вечер отсутствовали. Возможно, вы ушли к мсье Леблану, чтобы подставлять его поцелуям свои очаровательные грудки? Нет? Ну, неважно. В квартире никого не было. Я, даже не зажигая свет, подхватил Сюзетту и посадил ее на изящный буфет розового дерева, что стоит у вас в прихожей. У вас случайно нет милого друга, который занимается антикварной мебелью, - в дополнение к тому, что увлекается живописью?
- Вандал! - ответила Фернанда заметно ослабевшим и дрожащим голосом.
- Ни в коем случае. Скажите честно, можно ли найти более приятное применение вашему буфету, чем служить опорой для теплой попки Сюзетты, в задранном до пояса платье?..
- Молчите! - простонала Фернанда. - Ни слова больше!
- Как это ни слова? Там было еще много всего, - со вкусом произнес Арман, ритмично водя пальцами по короткому гладкому меху. - Трусики слетели с малышки мигом - она сбросила их с такой скоростью, что я даже не успел ей помочь. Ваше розовое дерево удостоилось прикосновения обнаженных прелестей нашей общей любимицы. Вы ведь не возражаете, если я буду говорить - нашей? В конце концов, это точное выражение, раз мы оба любим ее.
- Это уж слишком. Прекратите сейчас же!
- Для вас, может быть, и слишком, - отвечал он жизнерадостно, - но отнюдь не для Сюзетты, уверяю вас. Я стоял между ее ногами, и она буквально рванула мои брюки, чтобы скорей извлечь ту часть тела, что якобы внушает вам отвращение. В следующий миг я уже бился в ее маленьком розовом силке…
- Нет, - задыхалась Фернанда. - Нет, прекратите же!