– Я польщена, но она может возненавидеть такое имя, – отозвалась Пейдж, не в силах сдержать радостную улыбку.
Они с миссис Доналд оставили маленькую семью и опустили занавеску, чтобы дать возможность Кларе и Тео побыть наедине.
Миссис Доналд налила в кувшин чистой воды.
– Вы умывайтесь первой, – предложила она. Горячая вода была приятна лицу Пейдж. Она опустошила кувшин и передала его миссис Доналд.
Повитуха сняла очки, умылась и потом предложила:
– Давайте приготовим новой матери чай, как вы считаете, дорогая?
Пейдж услышала ласковую нотку в ее голосе и обрадовалась. Ей было лестно, что повитуха признала ее.
– Я с удовольствием выпью чашку чая и уверена, что вы тоже, – заметила миссис Доналд. – А может быть, и позавтракаем, как вы к этому относитесь?
Она начала суетиться в Клариной ослепительно чистой кухне, доставая бекон, свежий хлеб, овсянку с такой легкостью, словно сама их туда укладывала.
Усталость одолела Пейдж. Она пыталась помогать, резала хлеб для гренок, наливала воду в большой коричневый чайник, но руки ее дрожали. Она восхищалась энергией миссис Доналд.
Они внесли поднос в комнату, но Тео стал уверять, что он не голоден.
– У меня много работы по дому, – пробормотал он, надевая ботинки и выходя за дверь. Было ясно, что ему нужно успокоиться, вдали от женщин.
Клара, умытая, в свежей ночной рубашке, немного поела и задремала.
Новорожденную, завернутую в пеленки домашней выработки, которые Клара заготовила, уложили в колыбельку и поставили около кровати. Яркий солнечный свет пробивался сквозь тюлевые занавески на окне, в комнате воцарился покой, когда Пейдж и миссис Доналд сели наконец завтракать.
Несколько минут они ели молча. Когда Пейдж проглотила первую ложку овсяной каши со свежими и густыми сливками, она поняла, насколько была голодна. К тому моменту, когда она перешла к яичнице с беконом и гренкам, она почувствовала себя ожившей, и обе женщины принялись болтать о детях и беременности, о трудных родах, найдя общую тему для разговора.
– Вы знаете, доктор, – сказала миссис Доналд спустя некоторое время, – Лулу Либерман распускает по городу о вас грязные сплетни. Поверьте мне, уж я выскажу ей кое-что, как только встречу. Она завистливая баба, уж такая она есть. Я всегда замечала, она заигрывает с мужчинами.
– Спасибо за поддержку, – сказала Пейдж.
Это было прекрасно – обрести союзника. Миссис Доналд налила им еще по чашке крепкого чая и они, откинувшись на спинки стульев, потягивали горячую жидкость.
Потом миссис Доналд склонила голову набок и бросила на Пейдж долгий оценивающий взгляд.
– Вы мне не расскажете, дорогая, как вы стали врачом? – Она дотянулась через стол и похлопала Пейдж по руке. – Я понимаю, я похожа на женщину, которая всюду сует свой нос, но у меня есть причина задавать вам этот вопрос. Понимаете, я только однажды слышала о женщине-враче. Моя сестра Лиззи живет в Торонто, и у нее кое-какие женские неприятности. Она услышала про эту женщину-врача Эмили Стоув. Она обратилась к ней, и та ее вылечила. Но это единственная женщина-врач, о которой я слышала, пока здесь не появились вы.
Пейдж подумала о том, как бы ей лучше ответить. Миссис Доналд, это было видно, приняла ее, и это было очень важно для Пейдж.
Повитуха была настроена дружески, а Пейдж, один Бог знает как, нуждалась в друге. Она решила не повторять неправдоподобную историю о том, как она здесь оказалась. Она ограничится рассказом о том, почему стала врачом.
– Я вышла замуж еще совсем молодой. Мой муж был студент-медик, и я начала интересоваться медициной. Когда мой ребенок умер при родах, я решила изучать медицину и стать специалистом по родам.
– А где теперь ваш муж, дорогая?
– Мы развелись.
Миссис Доналд покачала головой и поцокала языком.
– Я так думаю, что он не мог согласиться иметь жену – "синий чулок", ученую женщину.
Пейдж уклончиво улыбнулась и отхлебнула чаю. На самом деле Ник Моррисон вообще не хотел иметь жену – "синий чулок" она или нет.
– Да, так бывает с некоторыми мужчинами, – заметила миссис Доналд. – Мой муж отправился искать золото двенадцать лет назад, и я с тех пор ничего о нем не знаю.
– Это, должно быть, тяжело для вас. У вас есть дети?
Миссис Доналд покачала головой.
– Нет, не было, хотя очень хотела. Наверное поэтому я стала принимать роды других детей. Кстати, о детях. – Она встала, чтобы посмотреть на Клару и ребенка, потом вернулась за стол. – Вы собираетесь заниматься медицинской практикой здесь, в Баттлфорде, мисс Рандольф?
Вопрос был задан как бы между прочим, но Пейдж почувствовала все его значение. Миссис Доналд зарабатывала себе на жизнь акушерством – вполне понятно, что она заинтересована в том, чтобы в Баттлфорде была женщина-врач, специалист по родам.
Эти мысли быстро пронеслись в голове Пейдж, но, когда она открыла рот, чтобы ответить, собственная смелость поразила ее.
– Да, собираюсь. Я хочу заниматься женскими болезнями. Я хочу открыть свой врачебный кабинет, и, если мне это удастся, я хотела бы знать, не согласитесь ли вы работать со мной, миссис Доналд?
Святый Боже, о чем она думает? У нее нет ни денег, ни инструментов, а с будущей пятницы ей и жить-то будет негде, а она нанимает помощницу для врачебной практики, которой у нее тоже нет. Этот проклятый круг в пшенице не только перебросил ее в другое время, но и повлиял на ее мозги.
Миссис Доналд поначалу выглядела ошарашенной. Потом она склонила голову набок и посмотрела на Пейдж долгим оценивающим взглядом.
– Я не могу сразу ответить вам, – медленно произнесла она, – я должна обдумать. Но вы очень добры ко мне, мисс Рандольф.
– Пожалуйста, называйте меня Пейдж. И доброта здесь не при чем. – Она показала жестом на занавеску, за которой спали Клара и ребенок. – Без вас я не справилась бы. На меня очень сильное впечатление произвели ваши знания и умение.
Морщинистые щеки повитухи зарделись от удовольствия.
– Меня многому научил доктор Болдуин, работающий в форте, – скромно отозвалась она. – Вы ведь его знаете?
– Мы работали вместе. Он хороший врач и отличный хирург.
Миссис Доналд удивила Пейдж, озорно подмигнув ей.
– Он хорошо сложенный мужчина. Если бы я была помоложе, то сказала бы, что он в любое время может скинуть свои ботинки у моей постели.
Пейдж ухмыльнулась и почувствовала, что покраснела. Она должна была признать, что и сама допускала сладострастные мысли о Майлсе Болдуине.
Смех миссис Доналд звучал молодо и приятно.
– Я вижу, что у вас такие же мысли. Что сказать, дорогая, если бы я имела вашу внешность, я бы не только думала, а постаралась бы женить на себе доктора Болдуина. – Она налила им обеим еще чая. – Меня зовут Абигайл. Вы не будете против, если я буду называть вас доктор Пейдж?
– Лучше просто Пейдж.
Следующий час они провели за уборкой, грели воду, потом отстирывали простыни и развешивали их на солнце, собрали на огороде у Клары морковь, репу и картошку и сварили хороший суп. Абигайл решила оставаться у Флетчеров до тех пор, пока Клара не окрепнет. Тео предложил Пейдж отвезти ее обратно в город после ланча.
Настал уже полдень, когда отчаянный лай пса известил о приезде всадника.
Пейдж выглянула в окно как раз в тот момент, когда Майлс спрыгнул со своего жеребца.
Тео поспешил ему навстречу, они о чем-то поговорили, потом Майлс улыбнулся и пожал Тео руку, видимо, поздравляя его с рождением дочери.
Через несколько минут они вошли в комнату. Высокие ботинки Майлса и коричневые бриджи были запылены, а около рта и глаз залегли морщины усталости. Однако он улыбался, а от его высокой фигуры небольшая хижина стала казаться еще меньше.
– Добрый день, дамы. – Он снял свою широкополую шляпу и отвесил им вежливый поклон. – Тео рассказал мне, что вы отлично справились с родами. Примите мои поздравления.
Его слова были обращены к ним обеим, но его серые глаза смотрели на Пейдж, и в них виделись уважение и восхищение.
В его глазах читался намек еще на что-то, и она почувствовала, как вспыхнула под его внимательным взглядом.
За те недели, что они работали вместе, между ними возникло какое-то взаимопонимание двух врачей, старавшихся спасти жизнь и здоровье их пациентов.
Однако в этот момент, в маленькой хижине Флетчеров, Пейдж неожиданно для себя поняла, что то, что она чувствует к Майлсу Болдуину, не просто товарищеское отношение одного врача к другому.
Ее сердце застучало, кровь забурлила в венах. У нее перехватило дыхание, и она не могла отвести от него глаз.
Не могла же она влюбиться в Майлса Болдуина?!
ГЛАВА 8
Сиденье двуколки оказалось таким тесным, что Пейдж ощущала, как сильное бедро Майлса прижимается к ее бедру. Довольно часто одно из высоких колес двуколки попадало в выбоины, она накренялась то на один бок, то на другой, и контакт между двумя седоками становился еще теснее.
Когда Майлс предложил отвезти Пейдж обратно в Баттлфорд, Тео настоял на том, чтобы они воспользовались его двуколкой.
Вот так и получилось, что она и Майлс трясутся по неровной прерии в маленькой неудобной двуколке с брезентовым мешком в ногах, в который Абигайл Доналд насовала обильный ланч.
Жеребец Майлса Майор бежал рядом с двуколкой, и Пейдж не могла избавиться от ощущения, будто породистое животное поглядывает на своего хозяина с презрением, что он едет в таком непрезентабельном средстве передвижения.