- У меня даже два дорогих мне мужика. Сын и внук. Дело не во мне, а в тебе. Не хочу, чтоб ты потом разочаровывался. Болеть будет у обоих тогда, и сыну, глядя на нас, страданий прибавится к служебным заботам.
Он не мог нарадоваться и переспросил, чтоб уж наверняка:
- Лиза, я правильно понял, ты свободна и по-прежнему не равнодушна ко мне?
Она, боясь что он услышит сумасшедший стук её сердца, всё же потянулась к нему, чтоб прикрыть его рот ладошкой.
- Не кричи так, дети услышат, скажут, мать с ума сошла.
Он туша слёзы смехом заметил:
- Всегда была трусихой. До сих пор не могу понять, как ты меня решилась впустить в окно. Да ещё и родить моего ребёнка.
- Ненормальная, любила тебя до дури, - закрыла она ему рот опять ладонью, посматривая по сторонам, не слышал ли кто из детей про окно. Вот разболтался.
- Ой, ёй, - сграбастал он её в охапку, - сейчас уроню на кровать и поцелую.
- Думай, что делаешь. Годочки-то считать умеешь, - шипела она высвобождаясь.
Мозговой хорохорился не выпуская её из объятий.
- Какие это годочки, смех один, подумаешь за пятьдесят.
Она так легкомысленно не была настроена.
- Э-эх… Ты вообще-то последнюю цифру слышишь?
О чём - то задумавшись, он вдруг предложил:
- Давай начнём с того, на чём остановил нас "чёрный ворон".
Она испуганно посмотрела на окно.
- С окна опять?
- Лазить на третий этаж высоко, сразу перейдём к спальне, минуя окно, - хохотнул он.
- Юморист, - обиделась она, стараясь отодвинуться от него.
- Ну-ну и не надейся, что отпущу. Расскажи о сыне, какой он был, как рос?
Не остыв от обиды, выпалила:
- Такой же, как и ты шалопут. Ещё и смешно тебе.
Он ещё крепче, словно боясь, что она выскользнет и исчезнет, прижал её к себе, припечатав сердящиеся губы поцелуем. Теперь их разговор вернулся в прежнее русло только тогда, когда она выбралась из его рук на волю. Он сел смирно и заговорил опять:
- Ладный парень получился. Я им любовался при нашей встрече раньше. Вот думаю, каким-то родителям повезло.
- Тут ты прав, мужик загляденье, - поддакнула она.
- Счастливее меня нет сейчас человека на земле. Нет, вру есть, Дубов Илья.
- Как же вы оказались вместе в одном лагере? - не удержалась от вопроса она, непроизвольно сделав шаг в прошлое.
Он потёр виски.
- Случайно встретились. На этапе. "Чистых" и уголовную "шпану" в один арестантский вагон загрузили. Такое часто практиковали. Конвоирам лень было возиться. Я со второй партией позже попал в него. Ночью привели, посчитали и подсадили, кто там внутри, естественно, не знал. Места у полузабитых окошек были уже заняты. Приткнулся в уголке. В темноте нечего было делать, пытался задремать. Но всю ночь слышны были похабные песни уголовников, их вопли и омерзительная брань. Устав страшно в пересыльной, всё-таки забылся. Утром очнулся - возня, мутузят кого-то. Рассмотрел Илью. Хлеб отнимали. Так вот и пошли рядом.
- Жизнь преподносит неожиданные встречи и сюрпризы. Ездила я как-то в командировку в Москву, дела сделала и в магазин. Шапку надо было купить себе и Илье куртку. Заняла очередь стою, немножко уже остаётся и вдруг подлетает ко мне соседка из нашего подъезда, крича на весь магазин. - Ох, чуть не пробегала очередь. Я глаза таращу, откуда взялась, где Саратов, а где Москва и столица на деревню мало похожа. Однако свела жизнь.
У него горели глаза. Он всё смотрел и смотрел на неё. Не туман и не прошлое. Она настоящее. Он даже не замечал, что она постарела, ведь она старела рядом с ним, в его мыслях. Эти гляделки безумно смущали Лизу. Казалось, что каждую морщинку рассматривает в отдельности, и все вмести зараз. Ох, как она сейчас жалела о том, что годы оставили свой отпечаток на лице и теле…
- Больше не будешь ни за чем стоять в очереди. - Раздался рядом голос Тимофея. - Всё, что тебе надо пойдём и купим. Деньги у меня есть. Тратить не на кого было. Думал, найду тебя, сама решишь, что с ними делать.
- Кто про что, я ему про судьбу, а он мне…
- Про наше с тобой житьё.
Он опять притянул её к себе, торопливо покрыв поцелуями и так пылающее лицо. "Всё забыла. Успокоилась. И главное привыкла к такому своему состоянию, а сейчас чувствовала себя не в своей тарелке. Как будто всё это происходило сейчас не с ней и она горя счастьем, со стороны наблюдала эту жаркую сцену. Он жив, здоров и рядом с ней. Мечтала и не смела надеяться на это". Она впила в нагретую его рукой, ладонь ногти, стараясь вернуться в реальность и вспомнив о том, что её тревожило, спросила:
- Тимоша, скажи, а вы никогда не пытались найти того охранника?
- О ком ты Лиза? - погладил её плечо он, тут же ткнулся губами в пульсирующую жилку на шее.
- Охранник, что над Таней поглумился.
- Нет, даже и не думали, зачем он нам сдался?
- Не скажи, хотя бы узнаем, куда он её закопал, могилку восстановим. Что-то сдаётся мне, не мог он её кинуть со всеми вместе. Хоть и звериная, но ведь любовь.
- Помню только, что он после её смерти сразу пропал, перевёлся, наверное. Ну его к шутам. Праздник не хочется марать его именем.
- Это можно понять. У него тоже болело хоть и по-своему. Да и боялся, может, быть вас, убили бы. - Не собиралась сдаваться так просто она, пытаясь довести свою мысль до конца.
- Тут ты права. Караулили его. Решили сами сгинем, но его за собой утянем.
- Я так и подумала.
- Злые были, как вроде не в себе. У меня жизнь коту под хвост и у Дубова ужас…
- Надо искать Тимофей. Лизоньки нужно, чтоб было, где плакать. А место может указать только он.
- Дубов не поймёт, - засомневался он.
- Надо попробовать поговорить с ним, объяснить. Для Лизоньки важно найти её захоронение и поставить все точки над "i".
- Илья? - крикнул Мозговой в сторону кухни, имея ввиду Дубова, но пришли оба.
- Теперь у вас путаница будет, два Ильи, две Лизы, - веселился, прибежавший следом шлёпая в дедовских тапочках, Тимошка.
- И два Тимофея, про себя-то забыл, - потискал, воспользовавшись случаем его Мозговой.
- Ещё большая путаница, я и говорю, - радовался внук.
Он поставил Тимку на ноги и повернулся к сыну:
- Извини сын, я друга звал.
- Понял, - развернулся, не обидевшись тот.
Но Мозговой остановил:
- Подожди, раз уж пришёл, скажи, что там с продуктами, наскребли?
Тот виновато помучил нос.
- Есть немного. Мы сейчас с Лизонькой сварганим ужин…
- Я тоже помогаю, - заверил Тимка, перебивая отца.
Но тот оттерев сына продолжил:
- Илья Семёнович звонил кому-то, обещали привезти.
- Я тоже своих попросил, должны доставить сейчас, ну, ладно иди и Тимку забери.
- Значит, голодными не останемся, - бросив взгляд на счастливую мать и забрав упирающегося сына, вернулся к жене на кухню Илья.
Тимку распирало счастье. У него никогда не было деда. Он завидовал другим ребятишкам, которые гуляли с дедушками на детских площадках и катались в парке на карусели. Получали от них подарки и были счастливы. С Тимкой такого не случилось. Всё это с ним проделывала одна бабуся. А тут такое сказочное везение, сразу два. Здорово, но сразу-то и не сообразишь от счастья, сколько удовольствия ему это принесёт.
Дождавшись ухода зятя с внуком, Дубов подсел на кресло поближе к Лизе и Тимофею. Посмотрел на их счастливые лица и улыбнулся своим мыслям: "Враз, в его жизнь ворвалось столько новых слов, что ой, ой. Зять, внук, сваты…"
- Цветёшь понятно с чего, а улыбаешься непонятно…,- шутя погрозил другу Мозговой.
- Так ведь на вас по - другому не возможно смотреть. К тому же всё что с нами произошло за раз не только не переварить, но даже не так просто освоить…
- Ничего осваивать не требуется. Живи, пользуйся и радуйся.
- Ты чего Тимофей звал-то?
- Лиза предлагает найти охранника.
- Какого, о чём речь?
- С затона. Только не лезь на абордаж и пытайся понять.
- Не вижу надобности. Убью.
- Подожди, не пыли, послушай Лизу, очень тебя прошу.
- Надобности не вижу.
- Выслушать-то ты можешь. Она женщина и близкий к твоей дочери человек. Знает лучше нас с тобой, что для неё сейчас важно.
Подержав в тисках рук голову он уступил:
- Хорошо. Я весь внимания.
- Илья, надо найти его и попробовать поговорить с ним, безусловно, если жив, много воды утекло. Непременно следует разыскать, хотя бы, Танины косточки. Ты не видел, как приняла эту историю на свою душеньку Лизонька. Даже цветы и ягоды не рвала, боялась, что косточки матери потревожит. Без боли на её горе смотреть было не возможно. Надо перешагнуть через свою боль и ненависть ради спокойствия дочери. - Волнуясь, взяла его руки в свои Лиза. Но быстро отпустила, тут же поймав недовольный взгляд Тимофея. "Надо же, ещё и ревнует! От смеха можно лопнуть".
- Честно говоря, я в растерянности.
- Послушай Илюшенька, не ерепенься, если уж Пресвятая дева сохранила и вернула тебе ребёнка, надо довести эту историю до конца. - Воспользовавшись его растерянностью напирала Лиза.
- Столько искал, а она с тобой жила, на затоне. Не могу поверить в случившееся. Тимка дедом зовёт, а я запаздываю с ответом, пока соображу, что это ко мне. Он сердится, - дед, ты тормоз. Тормоз и есть. Надо завтра купить ему подарков.
- Вот чертёнок. Вы не очень его распускайте, дедули, а то устроите ему лафу.
- Нормально. Илья, к нашему разговору вернёмся. В жизни ведь как, потянул за ниточку, весь клубок размотается. - Помогая Лизе, сказал своё слово и Мозговой. - А вдруг?!
- Может ты и прав.