Это уже перебор. Он пожалел, что не выкинул её сразу, а перевёл на неё столько впустую времени. Ему даже стало жаль себя. Спал бы да спал…
- Всё, я не хотел…, - резко поднявшись, он выволок за руку её на палубу, толкнув там. Следом выбросил на палубу сумку, а бутылку со стаканами луканул в воду. Вот так правильно! Не дай Бог, ещё матросы нахлебаются. Мысленно поздравил себя с успешно проведённой операцией. Вернулся обратно, заперся в каюте и улёгся вновь на топчан. Пожаловался сам себе: "Пришлось вставать, идти, сколько времени украла… Ух сучка!"
Видевшие всё это солдаты, проходящие службу на катере и исполняющие роль матросов, отвернулись, трясясь от смеха:- "Не повезло бабе. Такой облом". Тем не менее, в гидроаэропорту, она, как ни в чём не бывало села к нему в ждавший его уазик.
- Вот стерва, - удивлённо прошипел Седлер. - Хоть плюй в глаза.
Высадив, непрошенную пассажирку в Норильске, погнали в аэропорт.
"Только бы не было никаких задержек и отмен рейсов", - думал он, пытаясь поспать ещё и в машине. Про бойцыцу он уже не думал. Было бы чем голову засорять. Всё обошлось, самолёт сел вовремя и машина не сломалась, что тоже часто случается. Везя мать из аэропорта, Илья рассказывал о тундре, о городах спутниках, что попадались по дороге к Норильску. Тундра цвела, обжигая множеством красок. Она удивлённо ахала и восторженно смотрела на проносящиеся то необычные равнины, то сопки. Он провёз её по Норильску, хвалясь городом.
- Илюш, ты с такой гордостью рассказываешь о нём, как будто сам принимал в его строительстве участие, а не приехал не так давно сюда, - потрепала его мать. - Увлекающаяся натура. Что это?
- А, это бывшие хрущёвские поля.
- В смысле? - не поняла она его иронии.
Илья объяснил:
- По приказу генсека сажали тут кукурузу.
- Росла?! - засмеялась разобравшись она.
- Угу, в теплицах и офисах. Даже по приказу не хотела. Они придумали сажать её в горшках, как декоративная зелень, растёт даже в магазинах. Вон те бараки видишь?
- Что за пейзаж? - приложила ладонь к глазам она.
- Лагерь. Заключённые город строили. Он, как и город Петра на костях стоит. Но выстроили, видишь. Где ты видела ещё что-то красивее и это на вечной мерзлоте.
- Илюша, а то что? - ткнула она в качающиеся на воде самолётики.
- Водная авиация. Гидроаэропорт. Здесь, мамуля, мы пересядем в лодку, и наше путешествие продолжится по волнам. Поблагодарив, старшего машины, за терпение и доставку, Илья повёл мать к реке. Стоял ясный тёплый полдень. Солнце светило так ярко, что краски казались неправдоподобно яркими. У причала качалась двухмоторная трофейная лодка дивизиона. Естественно, засекреченная от командования полка. Ждавший его прапорщик Никитин, помог забраться женщине в посудину.
- Голову платком повяжите, с ветерком пойдём, - предупредил он её.
- Илюша, достань в сумке, сбоку лежит, - попросила та сына.
Вещи внесли. Все заняли свои места, но отплывать Никитин не торопился. Седлер хмыкнул, мол, чего стоим, качаемся?… Оказалось причина имелась и прапорщик её озвучил:
- Командир, телефонистка наша отирается в зале гидроаэропорта. Возьмём или пусть попутку ловит?
В мгновение во взгляде Ильи проскользнула какая-то озабоченность, наверное, собрался сказать, чтоб ловила попутку, но он совладал с собой, и речь его была равнодушной.
- Зови. От своих куда денешься, - перекривился он, как от больного зуба, поняв о ком пойдёт речь.
- Тогда посидите, я сбегаю.
Вернулись они вдвоём. Она сухо кивнула и очень постаравшись, в конце концов сумела выдавить из себя подобие улыбки. Устроившись впереди рядом с прапорщиком, она ничем больше не докучала командиру. По-видимому, в её намерения сейчас не входило причинять ему лишние хлопоты. Илья с матерью заняли места сзади. Седлер обнимал мать, та, повязав по совету Никитина платок, боязливо смотрела на кипящую с двух сторон за бортом воду.
- Мамуля не дрожи, я же рядом, - ткнулся, он ей в щёку губами. Он старался не замечать новые её морщинки. Ему так не хотелось, чтоб она старела. Ведь кроме неё у него никого не было и нет на свете. Она всю себя и своё время отдала ему. Если б не она из него никогда не вышло бы ничего путного. И когда она старела, а это он замечал после разлуки, ему было жаль её и себя тоже.
- Страх, как воды боюсь ещё с молодости. Отец когда-то твой обещал научить плавать, но не суждено было видно. Так вот и остался тот страх.
Удобный случай сейчас бы и спросить об отце, раз сама заговорила, но не откроешь рта, потому, как рядом чужие люди сидят, - пожалел он. Чтоб отвлечь матушку от воды принялся показывать ей берега. Поверни голову сюда, посмотри туда.
- Илюша, а лес-то практически аховый. Ну, совсем никакой, - заметила она.
- Есть такое дело. Заполярье, - согласился он.
А она продолжала:
- Даже больно смотреть, несчастный какой-то. Словно надломленный.
- Ты права не только людям такое присуще, как видишь природе тоже. Его обстоятельства гнут и бьют, а он выкручивается, живёт, - обнимая её, заметил он.
- С нашими лесными красавцами не сравнить, - улыбнулась она, вспомнив стройные берёзы, могучие дубы и в зелёных сарафанах сосны и ели.
- Вечная мерзлота, мама.
- Смотри, Илюша, смотри, - через минуту дёргала она его, - берег обломился, а там лёд блестит, как хрусталь играет.
- Я же объясняю тебе мерзлота.
А она заметила ему:
- В таком срезе, если покопаться, много тайн можно найти.
- Так оно, наверное, и есть. Рассказывали таким способом и мамонта в наших краях нашли. Обломился кусок, а там во льду оно, мохнатое с бивнями и лежит.
С ветерком, домчали быстро. На берегу ждала приход моторки Лиза пытавшаяся удержать в узде мечущегося от нетерпения по берегу Тимошку.
- Бабуля, бабуля, - начал орать Тимка ещё, завидев приближающуюся точку из-за поворота. Бабуля, я здесь, - махал он рукой с каждой минутой увеличивающейся в размере моторке.
Нетерпение гнало его к воде, он с трудом дождался, когда она причалит, и отец поможет выбраться бабушке на берег. Телефонистка, сухо поздоровавшись с Лизой, прошмыгнула наверх. Никитин с Ильёй помогли волнующейся в качающейся лодке, гостье. Оказалось, войти в лодку проще, чем выйти из неё. Но справились общими усилиями и с этой задачей. Страхуемая сыном сзади, в лодке и принимаемая прапорщиком на земле, она сошла благополучно на землю. Завидев прибытие лодки с командиром, прибежал от штаба с докладом дежурный и подменяющий Илью на время отсутствия комбат.
- Приплыли. Вот, мамуля, моё хозяйство, - обвёл он рукой "Затон". Тимоха, дай бабушке перевести дух, отпусти шею, ты же уже мужичок-то большой. Александр Николаевич, донесите вещи до "ДОСа", прошу вас. Меня дела ждут. До вечера, дамы, - прикоснулся он губами к щекам жены и матери. - Прошу прощения, служба.
- А меня поцеловать, - полез к Илье сын.
- Ты, что, тоже дама? - хохотнул прапорщик, - бери пакет и вперёд, беги, показывай бабуле дорогу к дому.
Гостья несколько раз оглянулась. Солдаты вытащили лодку на берег, сняли моторы и унесли, а саму её укрыли брезентом. Хозяева, - улыбнулась она. За постоянно оглядывающимся Тимкой, "а как же не потерялись ли", шла Лиза, отвечая на вопросы свекрови. Замыкал шествие Никитин с чемоданом подарков. Этот чемодан не выпускал из вида и Тимофей, постоянно вертясь около него. Ему было совершенно не понятно почему взрослые говорят о всякой чепухе.
- Лиза, чего ж это тротуаров столько понаделали среди тундры? Чем протоптанные дорожки не устраивают?
- Топи, чавкает земля, видите, мох кругом. Не просыхает. Лучшая обувь здесь, без мостков, это резиновые сапоги.
- Мошкара кусается, - хлопала себя по щекам и рукам гостья, - как вы тут выживаете с таким количеством кровопийц.
- Намажем вас специальной дрянью, привыкните.
- Озеро у вас рядом, какая прелесть, чем это оно, Лиза, по берегам красивым таким покрыто?
- Пушицей.
- Лиза, смотри, утки на нём качаются, держит, что ли кто?
- Дикие.
- Да, ну?
- Сюда к нам и лисята забегают.
- Бабуля, и зайцы по кустам скачут. Я куропаток видел, под окнами кормились. И гусей, они на льдинах плыли.
Гостья улыбнулась:
- Ты права, Лизавета, приглашая сюда, раз в жизни надо это посмотреть.
Лизонька тут же поспешила поделиться своими чувствами к этой не простой земле.
- Я уже почти влюбилась в эту землю. Когда Александр Николаевич предрекал это, в день нашего приезда. Я не верила.
Она указала на вышку.
- Лиза, а что тут делают пожарные вышки?
- Я по приезду сюда тоже так думала, но оказалось… - начала она рассказ, но та с улыбкой перебила её:
- Чем же это таким оказалось?
- Сторожевые вышки, на них стояли пулемёты, - выпалила она.
Свекровь не поняла.
- Зачем, дивизион, что ли охраняли?
- Зеков. Лагерь здесь был, отводя глаза, объясняла Лиза.
Та схватилась за грудь.
- Пресвятая дева! Ты просила, я привезла и иконки, и свечи, правда, не знала, зачем тебе это, но перед отъездом специально в храм зашла молебен заказала.
- А земли насыпали? - схватила за руки она её.
- Как просила в платочек, надо было написать обо всём.
Лиза поднесла руки свекрови к своим губам:
- Спасибо! Огромное спасибо, им будет здесь радостью весточка с Большой земли.
Та погладила сноху по голове и каким-то надтреснутым, словно вырвавшимся из глубины голосом спросила:
- Много лежит их тут?
- Кто ж считал.