- И старая мебель.
- Хотите пойти по тетушкиной стезе?
- Нет, нет! - неожиданно пылко запротестовала я.
- Пойдете. Большинство из нас идет, куда нас направляют. Вы уже так много знаете о гобеленах.
- И вы тоже пошли, куда вас направили?
Он поднял глаза к потолку - жест, сама не знаю, почему, но пришедшийся мне по вкусу.
- Да, полагаю, что так.
Мне сразу захотелось узнать о нем больше. Именно такого человека я ожидала встретить в Замке Кредитон - он возбудил мой интерес, словно был диковинным предметом мебели.
- Как мне вас называть?
- А вы хотите как-нибудь называть?
- То есть… я бы хотела знать ваше имя.
- Я Редверс Стреттон, обыкновенно именуемый Ре-дом.
- О! - не сумела я скрыть разочарования.
- Вам не нравится?
- Как вам сказать? Ред звучит не очень солидно.
- Не забудьте, на самом деле я Редверс - согласитесь, это уже солиднее.
- В первый раз слышу такое имя.
- Могу только сказать в его защиту, что это доброе западное имя.
- Правда? А я подумала, оно у Кредитонов семейное.
Мои слова странным образом позабавили его.
- Не могу с вами не согласиться. - Мне показалось, что он смеялся над моей наивностью. - Теперь, дабы не прослыть невежей, я должен спросить ваше имя.
- Вообще-то мне не следовало бы говорить, но если вам в самом деле интересно…
- О, да, очень.
- Я Анна Брет.
- Анна Брет! - повторил он, словно заучивал наизусть. - И сколько вам лет, мисс Анна Брет?
- Мне двенадцать.
- Так молоды и столько знаете.
- Это оттого, что живу в Доме Королевы.
- Надо полагать, это все равно, что жить в музее.
- В какой-то мере да.
- Это делает вас старше ваших лет. Рядом с вами чувствуешь себя легкомысленным и юным.
- Сожалею.
- Не стоит. Мне это даже нравится. Ведь я на целых семь лет старше вас.
- Неужели?
Он кивнул и засмеялся, прищурив глаза.
Слуга вернулся в холл.
- Ее светлость приглашает молодую особу, - обратился он ко мне. - Прошу следовать за мной, мисс.
Когда я уже отвернулась, Редверс Стреттон сказал вдогонку:
- Мы еще встретимся - надеюсь, не так мимолетно.
- Я тоже буду надеяться, - не таясь, ответила я.
Слуга не подал виду, что счел поведение Редверса Стреттона по меньшей мере странным, и я поспешила за ним по широкой лестнице, миновав рыцарские доспехи. Я была почти уверена, что ваза, стоявшая у разворота лестницы, была эпохи Минь: об этом свидетельствовала ярко-лиловая окраска фарфора. Я не сдержалась, глянула на нее, а, когда поворачивалась, увидела внизу Редверса Стреттона. Широко расставив ноги, руки в карманах, он провожал меня глазами. Поймав мой взгляд, наклонил голову, словно благодарил, что обернулась, и я сразу пожалела о том, что выказала детское любопытство. Я отвернулась и поспешила догонять слугу.
Мы шли галереей, увешанной картинами, и я злилась, что не могла задержаться и оценить их достоинства. Самая большая картина в центре галереи изображала мужчину: я определила, что она была написана лет пятьдесят назад. Я не сомневалась, что это был сэр Эдвард Кредитон, основатель судоходной компании, покойный супруг женщины, которую мне предстояло увидеть. Как мне хотелось подробнее рассмотреть портрет! Я мельком ухватила суровое выражение лица - сильного, если не жестокого, с характерным загибом кверху уголков губ, что я наблюдала несколькими минутами раньше у человека, с которым разговаривала. Но он не был Кредитон. Должно быть, племянник или что-то в этом роде. Только этим можно было объяснить сходство.
Слуга остановился и постучал в дверь. Потом распахнул ее и объявил:
- Молодая особа, ваша светлость.
Я вошла в комнату. На стуле, ненатурально выпрямив спину, с каменным лицом сидела тетя Шарлотта, в полной готовности к предстоявшему торгу. Мне не раз доводилось видеть ее такой.
В широком орнаментальном кресле - характерные изящные завитки и короны эпохи Реставрации - восседала женщина, тоже крупная, под стать креслу, но едва ли орнаментальная. Она была темная, с тускло-бледным лицом и черными смородинами бегавших обезьяньих цепких глаз. Глаза были молодыми и не вязались с морщинами. Тонкие, плотно сжатые губы чем-то напоминали стальной капкан. Крупные руки, гладкие и белые, украшало несколько колец - с рубинами и бриллиантами. Руки лежали на мощных ногах, а из-под складок подола выглядывали загнутые носы комнатных туфель.
У меня сразу душа ушла в пятки и выросло уважение к тете Шарлотте, которая способна была сидеть, не роняя достоинства, перед такой грозной дамой.
- Моя племянница, леди Кредитон.
Я присела, и леди Кредитон несколько секунд сверлила меня мартышачьими глазами.
- Она учится разбираться в антиквариате, - продолжала тетя Шарлотта, - и иногда сопровождает меня.
"Разве?" - про себя усомнилась я. Впервые об этом было заявлено вслух, хоть я уже догадывалась, что было у нее на уме. Этим ограничилось объяснение моего присутствия. Они вернулись к секретеру, о котором, очевидно, шла речь до моего появления. Я внимательно слушала.
- Должна обратить ваше внимание, леди Кредитон, - не без ехидства сказала тетя Шарлотта, - что его только приписывают Буллю. Правильно, углы богато декорированы. Но лично я склонна относить его к более позднему периоду.
Я сразу заметила, что предмет красивый, только тетя Шарлотта ни за что этого не признавала.
- К тому ж имеются повреждения, - прибавила она.
Леди Кредитон не представляла, каких трудов стоило сбыть мебель, если она не была в первоклассной сохранности. Она полагала, что дефекты способен был устранить всякий, кто мало-мальски знал свое дело. Тетя Шарлотта только фыркнула на такие слова:
- Тот, кто знал это дело, уже больше ста лет мертв.
Она имела в виду Андре-Шарля Булля, в авторстве которого только что сама же усомнилась.
Между ними шел вязкий торг: леди Кредитон перечисляла достоинства, тетя Шарлотта упирала на недостатки.
- Не думаю, чтобы в Англии была другая такая вещь, - заявила леди Кредитон.
- Хотите, чтобы я для вас нашла? - победно возразила тетя Шарлотта.
- Мисс Брет, я продаю свою вещь, так как не имею для нее применения.
- А я сомневаюсь, что смогу найти подходящего покупателя.
- С вами может не согласиться другой посредник.
Слушая их препирательства, я думала о мужчине, которого встретила внизу, гадала о степени его родства с этой женщиной и человеком, изображенным на портрете.
Наконец они сговорились. Тетя Шарлотта твердо стояла на цене, которую сама же считала безрассудной, а леди Кредитон недоумевала, чего ради она идет на такую жертву. Одного поля ягоды, решила я. Обе были одинаково жестки. Так или иначе дело было решено, и в ближайшие дни секретеру предстояло переехать в Дом Королевы.
- Боже, как торгуется! - восхитилась тетя Шарлотта, когда мы отъехали.
- Тетя, ты переплатила?
Тетя Шарлотта строго улыбнулась в ответ.
- Я рассчитываю получить настоящую цену, когда объявится достойный покупатель.
Судя по ее улыбке, она считала, что переиграла леди Кредитон. Жаль, что я не могла прокрасться в Замок Кредитон и услышать, что думала леди Кредитон.
Мужчина, которого я встретила в холле Замка, никак не шел из головы. Я решила осторожно разведать, что знала о нем Элен. Когда мы в очередной раз отправились гулять, я привела ее на холм, с которого открывался вид на Замок. Мы сели на одну из скамей, поставленных фондом, специально созданным Кредитонами для украшения города.
Мне давно приглянулась эта скамья: с нее можно было любоваться рекой и Замком.
- А я ходила к ним с тетей Шарлоттой, - похвасталась я. - Мы купили буллевский секретер. - Чтобы Элен не фыркала, что я "задаюсь", я быстро перешла к делу, состоявшему на этот раз не в демонстрации моих познаний. - Я видела леди Кредитон и одного… мужчину.
Элен была заинтригована.
- Мужчину? Молодого?
- Не особенно, - ответила я - На семь лет старше меня.
- Это она называет не молодым! - засмеялась Элен. - Интересно, откуда ты узнала?
- Он сказал.
Она недоверчиво посмотрела на меня, и, чтобы не быть обвиненной в том, что я, как она выражалась, "фантазирую", я сказала:
- Мужчина был в холле. Увидев, что я рассматриваю гобелен, он подошел и сказал, что его зовут Редверс Стреттон.
- Ах, он, - вздохнула Элен.
- Почему ты так говоришь?
- Как?
- Пренебрежительно. Я думала, все, кто живет в этом месте, для тебя все равно что боги. Кто такой Редверс Стреттон и что он там делает?
Элен искоса посмотрела на меня.
- Я не должна тебе говорить про это, - ответила она.
- Почему?
- Этого бы не хотела мисс Брет.
- Согласна, это не имеет отношения к буллевским шкафам и Комодам Людовика Пятнадцатого - единственным, чем, по мысли тети Шарлотты, должна интересоваться я. Так о чем таком нельзя мне говорить?
Элен пугливо оглянулась через плечо, как всегда делала, когда заходила речь о Кредитонах, словно боялась, что сейчас разверзнутся небеса и на землю сойдут мертвые Кредитоны мстить нам за недостаток почтения.
- Ладно, не глупи, Элен. Ну, расскажи, - просила я.