- Нет, Эдвард, Британии.
Эдвард был немало озадачен: должно быть, думал, что Британия принадлежала его грозной бабушке.
- Порт называется Гибралтар, - продолжала я, - по имени одного араба, звавшегося Гебель Тарик, который прибыл сюда много-много лет назад.
- До нас? - заинтересовался Джонни.
- Задолго до нас. И построил для себя замок, дав имя этому месту. Гебель Тарик стало Гибралтаром. Если вы быстро повторите эти слова, то поймете, почему так получилось.
Мальчики закричали наперебой:
- Гебель Тарик! Гибралтарик! Гибралтар!
- Скоро вы увидите замок, - предупредила я. Это их успокоило, но, когда показался древний мавританский замок, они возбужденно тыкали в его сторону пальцами и снова загорланили:
- Гебель Тарик!
- Они это усвоят на всю жизнь, - обратилась я к миссис Блейки.
- Прекрасный способ учить детей, - снизошла миссис Маллой.
Мне показалось, она обиделась, что ее не пригласили в другие партии, так как искренне считала, что воспитывать детей должны исключительно няньки и гувернантки. Бедняга Люси Блейки! Если написано на роду быть мелкой сошкой, то куда лучше очутиться в этой роли за пределами собственного семейства. Насколько независимей чувствовала себя я теперь, чем во времена тети Шарлотты.
Кульминацией нашей экскурсии были, конечно же, обезьяны. Несколько колясок специально ради этого взобрались на верх скалы. Здесь нам встретились Гринеллы и мисс Рандл.
Нам стоило больших усилий удержать мальчиков подальше от быстрых озорных обезьян. Кучер предупредил, чтобы мы не подходили слишком близко, так как они могли стащить наши шляпы и даже перчатки. Большим удовольствием было наблюдать восторг мальчиков, безудержно хохотавших и о чем-то шептавшихся друг с другом: я даже начала побаиваться, как бы они не подбили друг друга на озорство.
Пока мы любовались выходками обезьян, одна из них сбежала со склона с зеленым шарфом во рту. Раздался взрыв хохота, и, проследив взглядом место, откуда она сбежала, я заметила Шантель и Рекса. Они стояли рядом: он держал ее под руку. По их смеху я догадалась, что это был ее шарф.
Выходит, они отправились вместе. Сразу наша вылазка лишилась для меня всего удовольствия. "Даром это ей не пройдет, - подумала я, - она будет уязвлена до глубины души, потому что леди Кредитон ни за что этого не допустит, да и сам он намеревается делать предложение мисс Деринхем".
Возвращаясь обратно в порт, я старалась скрыть мое упавшее настроение. Мальчики без умолку трещали об обезьянах.
- А видел, как та…
- Нет, мне больше запомнилась другая.
Я тем временем пыталась угадать, заметили ли их миссис Маллой или миссис Блейки - и что они в этом случае подумали. Чтобы унять мальчиков, я обратилась к ним самым строгим гувернантским голосом, на который была способна:
- Есть поверье, будто обезьяны перебрались в Гибралтар через ход, который проложен под водой из их родины - Берберии.
- И мы тоже можем пройти тем ходом? - тотчас загорелся Эдвард.
- Это только легенда, - охладила я его. - О таких вещах обязательно возникают легенды. Гибралтар - единственное место в Европе, где их можно обнаружить. Говорят, что, если они когда-нибудь покинут скалу, она больше не будет наша.
Мальчики не на шутку встревожились - не знаю, чем больше: перспективой ухода обезьян или потери Гибралтара. Впрочем, я не раздумывала об этом. Мои мысли были заняты Шантелью и Рексом. Хотела бы я знать, сколько она от меня утаивала.
После Гибралтара мы вошли в неспокойные воды. Палубы опустели: большинство пассажиров держалось своих кают. На мою радость обнаружилось, что я хорошо переношу качку. Даже Эдвард не вставал с кровати, что дало мне несколько часов полной свободы. Порывы ветра чуть не сбивали с ног, поэтому я пробралась на нижнюю палубу, прилегла на шезлонг и, завернувшись в плед, наблюдала, как море словно пробку швыряло наше судно.
Невольно пришел на ум каламбур: "Невозмутимая леди". Впрочем, и вправду невозмутимая, безразличная к бушующим штормам. Какой, однако, дар - безмятежность! Как бы я хотела им обладать - при том что внешне, мне кажется, я оставляла именно такое впечатление о себе, но это только оттого, что умела скрывать свои истинные переживания. Но, по-моему, так поступали все, кто был на судне. Мысль об этом навела меня на вопрос, в какой мере мои спутники отличались от образов, которые хотели составить у окружающих. Выходило, что у каждого из нас имелся свой предмет тайных воздыханий.
Мои философствования были под стать обстановке: я была одна на опустевшей палубе - остальные пассажиры залегли по каютам, уступив превратностям погоды.
- Мое почтение! - Кто-то враскачку пробирался ко мне. Я разглядела судового казначея Дика Каллума. - Храбрая женщина, - громко, перекрикивая гул моря, восхитился он.
- Я слыхала, что в такие моменты больше всего показан свежий воздух.
- Возможно, но мы не хотим, чтобы вас смыло за борт.
- Здесь я прикрыта. Мне ничто не угрожает.
- Да, там вы в достаточной безопасности, тем более что ветер слабеет на глазах. Как вы себя чувствуете?
- Спасибо, неплохо.
- Неплохо значит не вполне хорошо. Знаете что, принесу-ка я вам немного бренди. Вам сделается совсем хорошо.
- Нет-нет, пожалуйста, я не…
- Это только в лечебных целях, - успокоил он. - Предписание казначея. Отказов я не принимаю.
И, раскачиваясь, ушел. Отсутствовал он так долго, что я начала думать, что он забыл обо мне, но вдруг появился, с поразительной ловкостью балансируя небольшим подносом с парой рюмок. Он дал мне подержать поднос и, пододвинув шезлонг, прилег по соседству.
Я пригубила бренди. Дик оказался прав: легкое недомогание начало отступать.
- При обычной погоде вас увидишь нечасто, - усмехнулся он. - Вас способна "выдуть" только буря. Вы как та дама на флюгере: показываетесь только в шторм.
- Что поделаешь, у меня свои обязанности, - ответила я.
- Как и у меня.
- А в непогоду?
- Несколько часов передышки. Не беспокойтесь, нет никакой опасности крушения. Всего лишь волнение и попутный ветер. Мы, моряки, не считаем это непогодой.
Что-то привлекательное было в его внешности, нечто, показавшееся мне знакомым: только я не могла определить, что это было.
- У меня такое чувство, - заметила я, - что мы где-то виделись раньше, но это невозможно, если, конечно, вы не заглядывали в лэнгмутский магазин посмотреть мебель.
Он помотал головой.
- Я вряд ли забыл бы вас, если бы видел раньше.
Я засмеялась его словам. Не поверила им. Не отличаясь особой красотой, я привыкла смотреть на себя как бы со стороны и не видеть ничего запоминающегося в своей наружности.
- Может, это было в другой жизни, - улыбнулся он.
- Вы верите в перевоплощение?
- Говорят, моряк готов поверить всему. Мы суеверное племя. Ну, как бренди?
- Согревает, укрепляет дух. Мне в самом деле полегчало. Большое спасибо.
- Я понял, вы сопровождаете семью капитана. Вы давно в Замке?
- Нет, совсем недолго. Меня наняли только на это путешествие.
- Тот еще дом, а? Разумеется, мы - те, кто обязан семейству средствами к существованию, - относимся к ним с должным пиететом.
- В данный момент в вашем голосе не чувствуется особого почтения.
- Ну, мы ведь не на вахте - и вы, и я.
- Выходит, только исполняя свои обязанности, мы должны вспоминать о благодарности?
- Благодарности? - засмеялся он. В смехе сквозила горечь. - Чего ради я должен ее испытывать? Я делаю свою работу. За это мне платят. Может, это компания должна быть мне благодарна.
- Возможно.
- Нечасто мы удостаиваемся чести перевозить на борту кронпринца и наследника престола.
- Вы о мистере Рексе Кредитоне?
- О нем. Подозреваю, он приглядывает за нами. Наверняка подробно доложит в контору о каждом из нас. Горе тому, кто оступится.
- Мне он вовсе не показался таким. Всегда такой обходительный.
- Яблоко от яблони… Я наслышан о том, что старого сэра Эдварда интересовало только дело. Тем же заразил и леди Кредитон. Сами знаете - даже капитана с его матерью приняла. Говорят, она недавно умерла.
- Да, я тоже слышала.
- Ну, разве не странное семейство?
- Довольно-таки необычное.
- Ясно, чем занят наш доблестный капитан.
- Чем?
- Мечтает оказаться в шкуре Рекса.
- Он вам сам говорил об этом?
- Я не пользуюсь его доверием. Однако в некотором роде сочувствую. Только представьте: оба воспитывались вместе, но один законный, а другой нет. Рано или поздно это должно было его пронять. Сами подумайте. Рекс - наследник миллионов, а наш доблестный капитан - всего лишь капитан, разве что с небольшой долей прибылей.
- Он отнюдь не кажется обиженным.
- Вы так хорошо его знаете?
- Н… нет.
- Но знали, до того как появились на судне? Наверняка знали. Хотя мало видели после начала плавания. Он будет занят до самого Порт-Саида. Значит, вы познакомились еще до отплытия?
- Да, мы встречались.
Я заметила, как изменился мой голос, и надеялась, что это прошло мимо его внимания.
- Ясно. А эта сестра - ваша большая приятельница?
- О да, я здесь оказалась благодаря ей.
- В какой-то момент мне почудилось, что сам капитан взял вас присматривать за сыном, - усмехнулся он.
- Нет, это заслуга сестры Ломан, - поспешно возразила я. - Она ухаживала за моей тетей, а когда освободилось это место, рекомендовала меня.
- И ее величество леди Кредитон соблаговолила принять рекомендацию.
- Вот именно. И поэтому я здесь.