- Не смей трогать моих уток, - предупредила его Роксана. - Тебе они больше понравятся, когда в твоем животе будет пусто, как в барабане. Вот тогда мы поджарим их на костре.
Ей был симпатичен седой военачальник Кайана, умный, выносливый и бесстрашный. Она видела его в бою, и ей нравилось, что он постоянно заботился о мальчиках.
- Меня кормят одними лишь обещаниями.
Она улыбнулась Тизу, понимая, что его жалобы - только шутка.
- Я ел сырых зайцев, но никогда не ел сырых уток, - вмешался в разговор Кайан. - Я согласен с Роксаной. Утки будут вкуснее, если их поджарить.
- К сожалению, после того как Оксиарт назначил тебя принцем, ты стал терять воинскую закалку, - сказал Тиз. - Ты раньше никогда не строил из себя любителя поесть.
Баман шепотом добавил еще что-то, но Роксана не расслышала его, а Тиз засмеялся. Мужчины затихли, и вскоре послышался храп Тиза.
- Да, вот какая у меня армия! - сказал Кайан. - Гордость бактрийского войска.
- Они храбрецы.
- Они лучшие.
Она не стала протестовать, когда он обнял ее.
- Ты замерзла, - сказал он. - Возьми одеяло.
- Я укроюсь одеялом вместе с мальчиками. Мне не хочется ложиться на землю, где водятся скорпионы и змеи. - Она потерла озябшие руки и положила голову ему на грудь. - Сколько сегодня звезд…
- Но не так, как дома. Почти так, но все-таки не то. Высоко в горах звезды кажутся так близко, что можно протянуть руку и дотронуться до них.
На мгновение ее заполонили воспоминания о годах, проведенных в темнице, и она отогнала их. Сколько раз она смотрела на стены и молилась о том, чтобы снова увидеть небо?
- Все равно они прекрасны, - сказала она. - Думаешь, мой сын тоже смотрит сейчас на звезды?
Кайан рассмеялся.
- Надеюсь, что нет. Я думаю, он спит.
- Я столько упустила… Я не видела его первых шагов… не слышала, как он заговорил. Я даже не знаю, что он любит.
- Все.
- Он умеет ездить верхом?
Она устроилась так, чтобы его спина заслонила ее от ветра. Она почти забыла, каким он был большим.
- Ездит как скиф!
Он прижался к ее волосам.
- Может он стрелять из лука?
- Да, я его научил.
- Вот это да! - поддразнила она, глядя ему в лицо. Луна была яркой, и вокруг было светло, как днем, но лицо Кайана пряталось в тени.
- О, хоть какая-то похвала за то, что я провел лучшие годы своей жизни в качестве няньки.
Его руки оставались на ее талии, и сердце Роксаны забилось сильнее.
"Тихо, спокойно, - говорила она себе. - Я не юная девица, которую можно охмурить нежными словами при луне".
- Я знала, что ты сделаешь это. Ты научил его читать?
Он вынул шпильку из ее волос и стал накручивать прядь себе на пальцы.
- Твой отец позаботился о том, чтобы у мальчиков были лучшие учителя. Он читает по-фарсийски, по-персидски и по-гречески. Правда, китайские иероглифы он пишет просто ужасно, но госпожа из свиты Сорайи учит его этому.
- А как насчет математики?
- Учителя занимаются с ним. - Он поймал ее за запястье и нежно повернул, чтобы поцеловать. - Говорят, что у него хорошие способности к математике.
- У меня грязные руки, - сказала она, задыхаясь.
- А мои, думаешь, нет?
Он прижал ее к себе.
- Учат его тактике и медицине?
- Ему всего лишь восемь лет, Роксана. - Он легонько укусил ее за запястье, провел зубами по большому пальцу и зажал его между губами. - Может, дашь ему побыть ребенком еще несколько лет?
У нее пересохло в горле.
- Он будет царем. Ему понадобятся…
Он прижал ее руку к своей небритой щеке и потерся о нее.
- Ему понадобятся родители, мать и отец.
Она задрожала.
- Они у него есть, - пробормотала она. - Правда?
Кайан отпустил ее руку, обнял за плечи, прижался к ней и поцеловал в шею, затем во впадинку за ухом.
- Но у него нет маленькой сестренки, - сказал он. - А он хочет целых двух.
Она не собиралась отвечать на его поцелуи. Ей лишь хотелось поговорить с ним сейчас, этой египетской ночью, и вспомнить юность. Но когда она попыталась высвободиться из его объятий, тело ее не послушалось. Она обняла его за шею, и их губы слились в поцелуе.
Его близость поразила ее, как удар молнии. Сладостные ощущения пронзили ее, делая мягкой и податливой и одновременно пугая.
Она была в недоумении. Как могло случиться, что их губы идеально подходят для страстных ласк? Почему их тела слились вместе, как две половинки одного целого?
Она не испытывала неловкости… ни в чем не сомневалась… просто чувствовала, что к ней наконец пришло то, чего она так долго ждала.
Их поцелуй стал более глубоким, и она уловила его вкус и запах. От этого запаха у нее закружилась голова: он был чистым и диким, как воздух гор, в которых прошло ее детство. Она тихонько застонала, не тревожась о том, что их могут услышать. Ее охватила страстная истома. Она забыла обо всем на свете, кроме желания, чтобы этот мужчина любил и оберегал ее.
Он ласкал ее веки и лоб легкими, дразнящими прикосновениями губ. Он шептал ей на ухо согдианские слова любви. Его руки касались ее тела, стирая ласки других мужчин и заявляя о том, что она принадлежит ему.
И она позвала его… ей хотелось большего.
- Кайан…
Застонав, он отстранил ее.
- Иди спать, Роксана, - сказал он хрипло. - Немедленно! Ложись с мальчиками.
- Но я… - Она не понимала, что изменилось. - Что произошло? Что я сделала?
- Это из-за того, что ты не сделала. Не спрашивай меня об этом. - Он отступил на шаг назад. - Ормазд один ведает, что ты мне нужна больше, чем…
- Тогда почему?
Она дрожала от холодного ночного воздуха. Где-то неподалеку раздался крик гиены, от которого мурашки пробежали по ее телу. Другая гиена завыла в ответ, и коза заблеяла от страха.
- Вот почему! - ответил Кайан.
- Из-за гиен? Они не посмеют подойти…
- Из-за гиен. Из-за шакалов. Из-за разбойников. Из-за солдат Птолемея. - Он сделал нетерпеливый жест. - У нас нет на это времени. Если я буду думать о тебе, вместо того чтобы стоять на страже, то…
- Ты прав, - сказала она. - Я не подумала об этом. Я…
- Ложись спать, - сказал он. - Ты устала. Поешь чего-нибудь. А потом ложись. Ты сегодня очень много прошла.
- Тебе тоже нужно отдохнуть. Я могу постоять на страже. Мне уже приходилось раньше…
- Не сегодня, Роксана.
- Я не неженка.
- Разрази тебя гром, женщина! Ты когда-нибудь научишься повиноваться приказу? Тебе надо беречь силы. Ради мальчиков. Отдыхай, пока можно.
- А ты что, не человек, что ли? Тебе тоже надо спать.
Снова послышался вой гиены, на этот раз гораздо ближе.
- Похоже, это настоящие животные, а не солдаты Птолемея, - сказала она.
Кайан пожал плечами.
- Наши козы покажутся им легкой добычей.
- У меня есть меч и лук. Я могу сражаться! Ты знаешь, что я смогу…
- Знаю, но надеюсь, что тебе не придется этим заниматься. Загони козу в повозку. Она все равно будет блеять всю ночь. Гиен можно отпугнуть при помощи огня.
- И при помощи огня показать тем, кто охотится за нами, где мы находимся.
- Да, я согласен с тобой.
- Я не боюсь!
- А я боюсь. Боюсь, что не смогу защитить тебя и своих сыновей. Боюсь, что теперь, когда ты рядом, я не смогу уберечь тебя от опасности.
- Этого не будет. Ведь мы делаем все, чтобы убежать от гнева Птолемея.
- Ты жалеешь, что отправилась с нами?
- Нет, мне бы не хотелось пропустить такое приключение. - Она постаралась, чтобы голос звучал весело. - Дворец голубого лотоса и Александрия были скучным местом до твоего появления. Всего-навсего отравленное вино да временами ночные покушения.
- Я не шучу. Ты жалеешь?
- Да.
- Тогда еще не поздно вернуться назад. Он хочет, чтобы ты вернулась. Я бы тоже хотел на его месте.
- Я не жалею о том, что я здесь, с тобой, несчастный глупец, - сказала она. - Мне жаль, что ты так рисковал, чтобы вернуть меня.
- Ты бы предпочла остаться с ним?
- Ты же знаешь, что нет.
Один из ослов закричал и начал рваться с привязи.
- Они слышат запах гиен. Я поставлю их между повозками, - сказала она. - Разбуди Тиза.
На ее спине выступил холодный пот. Гиены бесстрашны, и для них одинаково легко съесть живьем ребенка, козу или осла. - Уведи ослов или отвяжи их. Может, гиены помчатся за ними и забудут про нас.
- Нам нужны ослы, - ответила она. - Вал и Хомиджи еще не выздоровели и не смогут идти.
Она нырнула во тьму между Кайаном и перепуганными животными.
Когда она добежала до ослов, они испуганно кричали и били копытами. Ее пальцы онемели и были неуклюжими. Она обмотала морду осла и вставила веревку ему между зубами наподобие уздечки. Затем поволокла брыкающееся животное к повозкам, где перепуганная коза уже пыталась впрыгнуть внутрь.
Тиз проснулся и будил Бамана. Хомиджи ругался, затем с трудом встал и протянул руку за луком. Роксана крепко привязала осла к задней части повозки и отправилась за вторым.
Слева послышались леденящие кровь завывания. Осел рванулся и потащил Роксану к засохшему руслу.
- Пусти его! - крикнул Кайан.
Веревка до крови содрала ей пальцы. Она выругалась и упала, а осел ускакал в темноту. Подбежал Кайан и поднял ее. В руке он сжимал меч.
- Ты ушиблась? - спросил он.
- Вот глупое животное! - пробормотала она. - До чего же глупое…