Срочность диктовалась еще и тем, что она ждала прибытия своих родственников. Во время очередного телефонного разговора с матерью выяснилось, что отца переводят в Вашингтон, на работу в Пентагон. И он решил по дороге навестить свою единственную и любимую дочь, которую уже давненько не видел, и посмотреть, как она устроилась на новом месте. При этом он просил никого не извещать на базе, поскольку поездка носит частный характер, и не хотелось бы, чтобы она превращалась в инспекторский визит будущего куратора данного военного объекта.
Естественно, что они приедут вдвоем с матерью.
Дженифер уже перевезла свои скромные пожитки в свою гражданскую девичью обитель. Так что дело за малым. Навести относительный порядок, кое-что подремонтировать, что-то подкрасить. Важно также получить и расставить заказанную мебель до приезда родителей. О смене жилья она их известила. В общем, можно вполне достойно их принять и отметить новоселье. Организовать барбекю прямо на площадке у дома.
Вот только Дженни до сих пор не решила, как быть с гостями. Сделать это чисто семейным мероприятием, или провести его в расширенным составе? Например, пригласить будущих соседей, которых она, правда, пока плохо знает? Или кого-то с базы? В лице ее собственного пилота-инструктора? Интересно, а как он это воспримет? Как приглашение на семейный ужин для знакомства родителей с кандидатом в женихи и его последующей обработки? Нет, пожалуй, не стоит приглашать Стивена.
Еще надо бы заняться цветником у входа в коттедж. В наследство от предшественника ей досталась клумба с какими-то редкими сортами георгинов. Как по заказу. Мать увлекается их разведением, так что можно будет получить у нее прекрасную консультацию, и даже немного попрактиковаться в обработке цветов под ее руководством.
В голове роились масштабные планы, в которых некий пришелец из военного и летного мира пока еще не фигурировал, а служил лишь отвлекающим фактором. Но это с точки зрения рассудка. Однако сердцу не прикажешь, оно реагирует автоматически, само по себе, отражая внутренние эмоции и перепады в психологическом состоянии своей владелицы.
В данный момент Стив был всего в пяти футах от Дженифер, и выразительно смотрел прямо на нее. От этого взгляда, как всегда, начиналась привычная реакция в теле. Теплая волна, зарождавшаяся в нижней части живота, начинала пульсирующими волнами распространяться по всему телу, будоража мысли и порождая эротические видения и фантазии. Всплывали воспоминания о совместной ночи, и хотелось повторения. Хотелось прижаться к нему, почувствовать себя любимой и защищенной в его объятиях. Хотелось, чтобы он целовал ее, с каждым разом все глубже и все более страстно.
Понятие страсти раньше было загадкой для Дженифер. Конечно, она знала, что это такое, и иногда испытывала это чувство, но довольно редко и в ограниченных масштабах. Испытать всю полноту страсти ей ни разу не доводилось, этому препятствовал постоянный жесткий самоконтроль.
В результате, область сердечных дел длительное время была для нее "терра инкогнита" - землей загадок и тайн. И всегда оставалась свобода выбора - пускаться ли в романтическое, но опасное и непредсказуемое путешествие, или лучше избежать ненужных треволнений и жить размеренной, запрограммированной и спокойной жизнью.
На этот раз у нее не было выбора, чувство само овладело ею и поглотило ее без остатка. Хотя Дженни по-прежнему внушала себе, что все в порядке и все под контролем. Стоит ей только захотеть, и она сразу же сможет покончить со всем этим романтизмом. Она не подросток, она взрослая, самостоятельная женщина, способная управлять собой и своими эмоциями.
Как будто читая ее мысли, Стивен шагнул ей навстречу. Легкая, едва заметная и все понимающая улыбка искривила его губы. Но затем она вдруг пропала, и на лице появилось ощущение тоски и печали. Какая мгновенная метаморфоза. И с чего бы это? Опять хочет сказать что-то прочувствованное? Но, как и в первый раз, он слишком торопится. Сейчас не до лирики. Надо бы остудить и его, и свои порывы. Ведь столько на сегодня намечено дел!
Дженифер постаралась скрыть радость от его появления и даже надвинула на лицо маску холодной деловитости, подобрав под нее соответствующий прохладный и суховатый тон.
- Добрый день. Ты сегодня не по расписанию. Извини, что не могу тебе уделить много внимания. У меня масса дел.
И тут бравого летчика будто подменили прямо на глазах. Вместо привычных самоуверенных, теплых и эротических интонаций вдруг прозвучало то, что можно было определить как робкое и жалобное блеяние.
- Дженифер…
Казалось, еще немного, и скупая мужская слеза покатится по его почему-то небритой щеке. Это кто же мог довести героя воздушных поединков и мастера постели до такого жалкого состояния за столь короткий промежуток времени?
- Дженифер, - снова выдавил он из себя ее имя, как будто произносил заклинание, обращаясь к богам, - почему ты меня опять покинула?
Он подошел достаточно близко, чтобы она смогла дотянуться до него и извечным материнским жестом погладить по голове, чтобы успокоить этого взволнованного и обиженного ребенка. Хотя, конечно, было бы уместнее указать на небрежный внешний вид влюбленного. Чего стоила одна только сизая щетина на щеках, которая так забавно скрипела, когда она проводила по ней ладонью. Как можно было офицеру являться в таком неприглядном виде на свидание к возлюбленной? По крайней мере, она рассчитывала на этот статус в его сердце.
Однако опять последовала странная и нелогичная реакция. От ее успокаивающего жеста он как-то нервно вздрогнул и отшатнулся. Его голос прозвучал жалобно и уныло:
- Не смотри на меня так, как будто я для тебя что-то значу. Не притворяйся больше. Не надо. Ты же знаешь, что это совсем не так. И не надо до меня дотрагиваться.
- Не пойму, о чем ты? Что с тобой случилось? Ты как-то необычно себя ведешь. На тебя это не похоже. Да, мы не виделись несколько дней. Но это не повод для тоски и уныния. Мы с тобой не ссорились и неплохо провели вместе время при последнем свидании, - лукаво улыбнулась она. - Просто я была очень занята. Решала бытовые проблемы. А не разбудила тебя при уходе потому, что, насколько я знаю, ты любишь поспать. Решила о тебе позаботиться. Да и живем мы недалеко друг от друга, не на разных полюсах. Так что особых проблем с общением в будущем вроде бы не предвидится. Я не пойму, какая гадюка тебя укусила? Или на скунса наскочил по дороге?
Однако ее улыбка не нашла ответа и поддержки на суровом мужском лице.
- Я пришел в таком состоянии потому что, во-первых, плохо спал, как и все последние дни. Во-вторых, ты уже второй раз внезапно исчезаешь. Причем надолго и без объяснений. - Он язвительно добавил: - Между прочим, я проснулся в то утро в полной готовности продолжить наше общение. И что же? Моя готовность оказалась не нужна.
Боже мой, какая глупость, подумала Дженифер. А она-то подумала, что случилось что-то ужасное. Она как-то сразу успокоилась, и ей даже стало смешно. Но Дженни сдержала смех, чтобы не травмировать еще не закаленную в страданиях неразделенной любви хрупкую, нежную, тонкую и такую ранимую мужскую душу. В конце концов, она психолог и обязана беречь пациентов для грядущих великих свершений и важных государственных дел.
Поэтому она, по возможности серьезным и спокойным тоном, начала утешать своего небритого возлюбленного:
- Успокойся. Это же не конец света и не вторжение инопланетян. Я понимаю, что твоя утренняя эрекция пропала впустую. Ничего страшного. Потом наверстаешь. Ты же не последний день живешь на этой планете.
- Ты не понимаешь. Я проснулся, рассчитывая, что буду находиться в уютных и теплых объятиях еще спящей возлюбленной. Которую я мог бы нежно целовать и ласкать, пока она тоже не проснется и не откроет широко свои огромные синие глаза, в которых я увижу свое отражение. И потом мы бы опять занялись с ней любовью, мягкой, ленивой и нежной утренней любовью.
- Мне нравится твое поэтическое настроение, Стивен.
- Ты не дослушала. И, пожалуйста, не перебивай. Я собирался войти в тебя, погружаясь медленно, дюйм за дюймом. До тех пор, пока…
Она слушала этот единственный в мире голос, от которого у нее сразу слабели колени. Единственный в мире голос, вызывавших сразу так много мыслей и эмоций и размягчавший ее разум и волю. В таком состоянии она не могла с ним общаться. Не могла обсуждать проблему их дальнейших взаимоотношений. До тех пор, пока не сможет контролировать свои эмоции при встрече с этим мужчиной.
Потому что, как только она слышала его голос, в памяти мгновенно оживали различные сцены в постели. Как он старался доставить ей разнообразные и изысканные удовольствия, активно и умело работая языком, губами, пальцами и кое-чем еще. Сколько в нем было фантазии и творчества! Сразу чувствуется, что человек занят любимым делом, вкладывает в него всю свою душу и тело. Сколько раз его искусство доводило ее до полного экстаза и изнеможения. Сколько раз она кричала и молила продлить эту сладостную пытку.
- Прекрати эти садомазохистские упражнения, - отчаянно прошептала она. - Я на работе, в своем служебном кабинете, а не у тебя дома. - Она с тревогой оглянулась на незапертую дверь. - Прекрати, Стивен. Это место не для таких разговоров. Я понимаю, что ты был несколько разочарован и расстроен, но мы можем обсудить это потом и не здесь.
- Ну почему же. Это самое подходящее место. Любое место годится для нашего общения, если ты не будешь избегать меня. Действительно, я расстроен и опечален. Я начинаю осознавать, что тебя совершенно не волнуют мои чувства. - Он запнулся и внимательно осмотрел ее с ног до головы.
- Ты что, считаешь меня холодной и бездушной?
- А это не так? Тогда докажи это прямо сейчас.