Кэтрин же не могла похвастаться знатным происхождением или наличием именитых родственников. Она была просто Кэтрин Томас, чья мать была горькой пьяницей. Кэтрин ненавидела читать в глазах людей неприкрытую жалость и презрение, когда они узнавали правду о ее матери. Она бы отдала все на свете, лишь бы не сознаваться Мюрату в губительном пристрастии матери.
– Моя сестра попросила меня срочно вернуться домой. Наша мама сильно заболела, – вздохнула она.
– Почему ты сразу не сказала мне правду? – нахмурился Мюрат.
– Потому что… потому что это та болезнь, которую обычно скрывают от посторонних глаз. Моя мама…
– Что с твоей мамой? – мягко спросил Мюрат.
Кэтрин закусила нижнюю губу; она не хотела, чтобы Мюрат был так участлив с ней. От этого ей становилось только больнее.
– Моя мать – алкоголичка с многолетним стажем, – еле слышно произнесла Кэтрин.
– Объясни-ка, – потребовал Мюрат, его глаза были непроницаемы.
Этого Кэтрин и боялась больше всего на свете. Узнав правду, Мюрат отвернется от нее навсегда.
– Мама очень сильно пьет. – Кэтрин сжала кулачки. – Она просто не знает меры и не может остановиться. Просто не может. Она из тех людей, для кого один глоток спиртного слишком много, миллион – слишком мало. Она пьет и пьет. – Кэтрин глубоко вздохнула, стараясь унять дрожь в голосе. – Она не может себе помочь, и никто не сможет, пока она сама не захочет начать другую жизнь. Однажды пьянство сведет ее в могилу. – Слезы выступили на ее глазах. – Мать ушла в запой, поэтому сестра и просила меня срочно вернуться домой. Пока я рядом, могу хоть как-то помочь ей и предотвратить очередную катастрофу.
– Понятно, – еле слышно пробормотал Мюрат.
– Ты шокирован, я знаю, – прошептала Кэтрин.
– Да, по правде говоря, я действительно в шоке, – вынужден был признаться Мюрат. – Но почему ты сразу мне ничего не сказала?
– У нас с тобой не те отношения, чтобы делиться какими-то личными переживаниями. – Кэтрин устало прикрыла глаза. – У тебя своя жизнь, у меня своя. Ты никогда не расспрашивал меня о моем прошлом, наверное, так было удобнее и тебе и мне. К тому же, – добавила она, – ты – султан, и мне было немного страшно признаться тебе во всем.
– Чего же ты боялась? – мрачно спросил он.
Кэтрин и не подозревала, что когда-нибудь сможет говорить с ним открыто. Она слишком старалась быть идеальной женщиной для него и поэтому держала свои страхи и эмоции при себе. Теперь она была свободной и независимой женщиной, которую не пугала возможность сказать правду в лицо.
– Я боялась, что, узнав правду, ты просто вышвырнешь меня вон, – призналась Кэтрин.
– Ты действительно думаешь, что я на это способен? – усмехнулся он.
– Мне кажется, что твой титул ко многому обязывает. – Кэтрин вновь закашлялась. – Почему султан выбирает себе в жены только невинную девушку королевских кровей? Разве сможет какая-нибудь обыкновенная женщина стать женой султана? Особенно та, у которой мать беспробудная пьяница?
Мюрат ничего не ответил. Он молча посмотрел в лихорадочно блестевшие глаза Кэтрин.
– У тебя температура. – Он положил ей руку на лоб. – Кэт, что ты с собой сделала? Ты же горишь как в огне.
– Это всего лишь простуда, – отмахнулась она.
– У тебя настоящая лихорадка, – возразил Мюрат.
– Нет у меня никакой лихорадки, – пробурчала Кэтрин, чувствуя, как снова закружилась голова. – Меня просто немного знобит.
– Да ты вся горишь! – перебил ее Мюрат.
– Я хочу лечь и укрыться пуховым одеялом, – прошептала Кэтрин.
– Кэтрин, позволь мне позаботиться о тебе, – попросил Мюрат.
Кэтрин устало прикрыла глаза: у нее не было сил сопротивляться и спорить. Она почувствовала, как Мюрат аккуратно снял с нее джинсы.
– Что ты делаешь? – испуганно пролепетала Кэтрин.
– Неужели ты думаешь, что я способен приставать к больной женщине, находящейся в полубессознательном состоянии? – хмыкнул Мюрат. – Позволь мне уверить тебя, что в данный момент я думаю только лишь о твоем здоровье. Теперь мне все предельно ясно. Пока ухаживала за своей матерью, ты совсем не думала ни о себе, ни о своем здоровье.
Кэтрин хотела сказать ему, чтобы он оставил ее в покое, но не смогла произнести ни слова. Она закрыла глаза и покорно лежала, пока Мюрат ее раздевал. Кэтрин с горечью подумала, что сейчас прикосновения Мюрата не имели ничего общего с тем, как он дотрагивался до нее раньше. Он быстро, по-деловому стянул с нее джинсы и мятую футболку. Кэтрин на мгновение почувствовала замешательство Мюрата, когда он увидел ее обнаженную грудь. Почти тотчас же он отдернул руки, как от огня.
"Я вызываю у него лишь отвращение", – чуть не расплакалась Кэтрин. Она закусила нижнюю губу, стараясь не смотреть на Мюрата.
Глава 10
Кэтрин лежала в полузабытьи, то погружаясь в болезненный сон, то просыпаясь в холодном поту. Кэтрин помнила, как Мюрат накрыл ее пуховым одеялом.
Мюрат здесь? Этого не может быть! Или она бредит?
Кэтрин приоткрыла глаза и убедилась, что это не сон. Мюрат действительно был здесь, в ее комнате. Он сидел у ее кровати и молча наблюдал за ней.
– Почему ты все еще здесь? – пробормотала Кэтрин. – Разве я не просила тебя уйти?
– Просила, и не раз, – усмехнулся Мюрат. – Но я здесь, так что тебе придется смириться с этим. Я должен позаботиться о тебе, если ты не в силах сама это сделать.
– Мне не нужна твоя помощь! – гордо ответила Кэтрин.
– Это не обсуждается, – твердо сказал Мюрат. – Я никуда не уеду, пока не пойму, что тебе лучше. Кэт, прими это как данность.
Кэтрин рассердилась: он так покровительственно держится! Мюрат заставлял ее пить воду, когда ей не хотелось ни глотка воды. Он обтирал ее влажным полотенцем, когда у нее был жар. Сквозь затуманенный разум она слышала, как кто-то стучал в дверь, Мюрат с кем-то разговаривал на своем родном языке. Было ли это сном или явью?
Мюрат поднес к ее губам пиалу с каким-то питьем.
– Что это? Яд? – Кэтрин попыталась улыбнуться.
– Ты думаешь, я способен отравить тебя? – хмыкнул Мюрат.
– Меня уже ничто не удивляет, – ответила Кэтрин.
– Кэтрин, выпей это, пожалуйста. Тебе станет лучше, – тихо сказал Мюрат.
Но на самом деле от этого зелья стало еще хуже. Кэтрин хотела выплюнуть питье, но Мюрат просто не позволил ей сделать этого.
– Выпей! – скомандовал Мюрат.
– Я не могу, – замотала головой Кэтрин. – Что это за гадость? Да и запах просто отвратительный!
– А ты закрой глаза и заставь себя думать о чем-то приятном на вкус, – посоветовал Мюрат. – Скажи мне, о чем ты сейчас думаешь, дорогая, – прошептал он.
Дорогая… Пронзительная боль поразила сердце Кэтрин. Так он называл ее, когда они были вместе, занимались любовью…
– Я представляю себе горячий поджаренный тост с маслом, – призналась Кэтрин.
Она вспомнила, что очень любила в детстве есть на завтрак такие горячие бутерброды. Как в детстве часто пряталась под одеялом и читала книжку, пока ее пьяная мать бушевала наверху. Чтение любимых книг помогало ей хоть как-то отвлечься от действительности.
– А еще я хочу горячий шоколад, – произнесла Кэтрин мечтательным голосом.
– Чего еще тебе хотелось бы? – спросил Мюрат бархатным голосом.
– Хочу, чтобы было Рождество и много подарков под елкой. Чтобы падал пушистый снег…
Кэтрин сама не заметила, как выпила все лекарство. Ее веки стали тяжелыми, ее неумолимо клонило в сон.
– Я так устала, – зевнула Кэтрин.
– Тогда поспи, – ласково сказал Мюрат.
Кэтрин почувствовала, что проваливается в глубокий сон. Она ощущала себя легкой, как перышко, она словно парила над комнатой. Мюрат все это время сидел рядом с ней и держал ее за руку.
– Спасибо, – пробормотала она сонным голосом.
Мюрат лишь погладил ее по голове в ответ.
Кэтрин проснулась среди ночи, потому что ей понадобилось в ванную комнату, и Мюрат завернул ее в махровый халат, висевший на спинке стула, и отнес на руках, потому что она была слишком слаба, чтобы дойти самостоятельно.
Потом он снова отнес Кэтрин в комнату и бережно уложил в кровать, гладя ее спутанные волосы. Она снова и снова спрашивала себя, почему он здесь, почему остался, хотя она умоляла его уйти? Но он был так добр к ней. Даже больше, чем просто добр. Оказывается, искренняя доброта может быть удивительно соблазнительной.
– Спасибо тебе, – с трудом произнесла Кэтрин и провалилась в глубокий сон.
Когда Кэтрин проснулась, было уже позднее утро. Мюрат по-прежнему сидел рядом с ней. Взглянув на его осунувшееся лицо, Кэтрин поняла, что он не спал всю ночь.
Внезапно Кэтрин поняла, что лежит в одном лишь белье, и поспешно натянула на себя одеяло. Она заметила, как хитро улыбнулся Мюрат.
– А теперь по сценарию ты должна спросить меня "что случилось?", – пошутил Мюрат. – Кажется, мы вчера закончили разговор именно на этом месте.
– Что случилось? – пролепетала Кэтрин, кутаясь в одеяло.
– Ты заболела, у тебя была высокая температура. А теперь ты практически выздоровела.
Кэтрин поморщилась: обрывки воспоминаний о прошлой ночи вернулись к ней. Вот на пороге ее комнаты появляется Мюрат, вот он укладывает ее в кровать…
– Я помню, ты дал мне какое-то совершенно омерзительное лекарство, – нахмурилась она.
– Да, на вкус не сахар, – согласился Мюрат. – У нас этот сироп называется димдар, его делают из кактуса редкой разновидности. На протяжении многих веков наш народ использует это средство как лекарство от множества заболеваний.
– Мне нужно принять душ, – сказала Кэтрин.
– Пожалуйста-пожалуйста, – улыбнулся Мюрат.