- Ну ты даешь! - вытаращил глаза Васька. - Почему нельзя? И чего там еще откладывать, если ты мне глянулась, а я - тебе? -Не понимаю, чего тянуть… - И он резко схватил ее за плечи.
- Пусти, дурак! Совсем обалдел! Я тебе не какая-нибудь там! - злобно прошипела Аля.
Василий почти равнодушно выпустил ее из рук. Такое безразличие обидело Алю куда больше, чем резвость атаки. Он буркнул:
- "Какая-нибудь там", Алевтина, порой бывает лучше тебя раз в сто! Так что шибко не зарывайся и себя за идеал не держи. Девка как девка! Это внешне. А как начнешь выяснять подробности… Многое тебе еще недоступно! Неведомо пока! Видать, еще не выросла. Большой ребенок. Вырастешь - свистни! А для своих походов в кино ищи другого провожатого. Ты мне неинтересна. Хотя и видная. Смотришь и не видишь, слушаешь и не слышишь, живешь и не знаешь, что живешь. Мне с такими скучно. Пока!
Он ушел, насвистывая, а Аля долго стояла, тупо глядя ему вслед и пытаясь понять, что это вдруг, нежданно-негаданно, вошло в ее жизнь, и почему она, привычная и хорошо знакомая, внезапно перестала устраивать Алевтину своим медленным четким ритмом…
Но через несколько дней нахальный водитель снова возник в общежитии. Аля спряталась и показываться ему не хотела.
- Тебе Альку разыскать или без нее обойдешься? - хихикнула малярша Тося.
- Обойдусь! - буркнул Василий, но тотчас передумал; - А вообще разыщи! Да поживее - у меня времени мало!
- Эй, Алевтина! - заорала бойкая Тося на все общежитие, выскочив в коридор. - Где ты там хоронишься? Давай вылезай! Вон, видишь, мужика на тебе совсем замкнуло! Хотя ты и пальца его не стоишь!
Пришлось нехотя выползать из своего укрытия.
- Слушай, Алевтина! - Василий будто сверлил ее наглыми глазами ожесточенно и неприятно испытующе. - Если я тебя обидел, извини! Но и ты должна привыкать к городской жизни. Здесь никто к тебе сватов засылать не будет. И ждать никто не захочет, пока ты до бабы еще лет десять созревать станешь, как колос в чистом поле. В твоем темпе люди не живут - это ты усвой раз и навсегда! И с парнями здесь гуляют по-другому, не как у вас в деревне! Хотя и в деревнях нынче тоже все иначе, просто ты девка тормозная по жизни, я это сразу заметил. Еще раз - но в последний! - предлагаю: или ты со мной остаешься - у меня сейчас никого нет, - или разбежимся навсегда! А болтаться с тобой по набережной и глазеть на город - это развлечения для малолеток! И не то чтобы дать, и не то чтобы взять… Усекла? Может, я кажусь тебе грубым, не знаю… У тебя, видать, свои какие-то дурацкие принципы, только все это фигня! Детские игрушки!
И Аля поняла: действительно настало время решений. Ей не хочется отпускать от себя светловолосого шофера, несмотря на его резкости и грубости. Он во многом прав. Даже почти во всем…
- Но у меня никого еще не было…- багрово покраснела она.
Почему люди чаще всего краснеют, сообщая о себе что-нибудь хорошее, и редко - говоря о сделанных подлостях? Странная, вывернутая наизнанку логика… Должно происходить все наоборот.
- Знаю. Удивить, что ли, новостью хотела? - заржал Василий. - Или думаешь, не справлюсь?
- И правильно! Хватит ломаться! Парень стоящий. А тебе давно пора с кем-нибудь загулять. Чего вечерами одной в комнате преть? - рассудительно прокомментировала случившееся Тося. - Надоест - мне отдашь! Не откажусь! - и весело захохотала.
У них мало что получалось в постели. Аля нервничала и пугливо посматривала на дверь, словно в комнату каждую минуту мог вломиться наряд милиции. Василий начал раздражаться и укорять Алевтину в холодности. Его серые глаза отливали сабельным блеском.
- Тормозная! - все чаще с досадой повторял он. - Рыбья кровь! Тебя не растормошишь. И не то чтобы дать, и не то чтобы взять… Обстоятельства ни при чем! Ты пойми, дурында, если сильно захочешь, все шмотки с себя на дороге скинешь! И вокруг не оглянешься. Усекла? А ты все: "Соседка, соседка"! Да она нас в упор не видит! Равно как ты меня.
Потом Аля "подзалетела".
- Что мы будем теперь делать? - потерянно спросила она Василия.
- Не мы, а ты, - навел шофер ясность в вопросе. - Известно что! Не ты первая, не ты последняя! Иначе я бы давно уже был отцом-героем. Жаль, что за это мужикам орденов не дают!
Наконец игры с любовью Але стали надоедать. Бестолковые и безрезультатные, если не считать двух абортов.
Работать она устроилась с помощью фирмы удачно: убирала квартиры богатеньких новых русских. Платили неплохо, хотя некоторые жены бизнесменов оказывались чересчур капризными и без конца предъявляли претензии: "А почему осталась пыль на тумбочке?", "Окно вымыто наспех, нужно протереть его снова", "Куда подевалось синее полотенце?".
Стиснув зубы, чтобы не нахамить в ответ, Аля второй раз мыла окно, вытирала пыль и отыскивала полотенце.
И все-таки судьба благоволила к ней. И однажды она попала в семью дочери одного из немолодых предпринимателей. Марине - так звали дочку- отчего-то понравилась спокойная, тихая Алевтина. И Марина предложила Але стать у нее постоянной домработницей. Деньги сулила хорошие.
Алевтина обрадовалась. И прожила с Мариной и ее мужем - детей у них не было - душа в душу больше года.
А потом… Как-то осенью Марина намылилась ехать за грибами - блажь ей такая пришла в голову. И взяла с собой любимую Алевтину, с которой стала теперь почти неразлучна и без которой жизни своей теперь не представляла.
Стояла редкая осень: теплая, с обессиливающими сине-желтыми полднями и тревожными шепчущими ночами, пересыпанными тихими долгими дождями и белыми ласковыми туманами. Муж Марины Алексей ехать отказался. Он ценил каждый час, оставшийся до защиты диссертации, и с утра в воскресенье хотел сесть за работу в пустой молчаливой квартире. На вокзал Марина и Аля торопились, подгоняли таксиста, и в результате приехали слишком рано: электричка еще не подошла.
Марина с удовольствием опустилась на влажную, темную от сырости скамейку и закурила. Она думала о том, что грибов в этом году полно, и привезет она домой с верхом две корзины, сварит суп и накормит Алешеньку жареными. А оставшиеся можно и насушить. Мысли были легкие, светлые, радостные. Солнце еще не вставало. Слабые его отблески мерцали где-то далеко, за железнодорожными путями. Аля купила билеты, подошла и села рядом.
- Смотри, Марина, цыгане! - заметила Аля. - Давай погадаем!
Она не думала, что Марина согласится, так просто болтнула, как иногда говорят, увидев цыганку. Но хозяйка и подруга повела себя очень странно. Задумалась, напряглась, резко скомкала дорогостоящую сигарету и, вдруг встав, пошла к цыганам. Казалось, сейчас в гадании весь смысл ее жизни.
Аля с удивлением потопала за Мариной. Та прямо и смело подошла к одной из цыганок, немолодой и строгой на вид, протянула ей развернутую ладошку и попросила:
- Погадай!
Цыганка повернулась и уставилась на Марину.
- Я заплачу! - пообещала Марина. - Сколько скажете!
Цыганка взяла Марину за руку и молча повела куда-то в сторону, к заборам. Алевтина поплелась следом, ругая себя за дурацкое предложение.
- Мариша, электричка… - тихо напомнила она.
- Не мешай, успеем! - отмахнулась хозяйка. Она вся погрузилась в предстоящее таинство и прямо светилась изнутри, вроде фонарика. Ее грело сейчас великое чувство веры. У забора цыганка остановилась и пристально всмотрелась в Маринину ладонь.
- Красавица ты, а судьба у тебя трудная, - начала она, и Марина тут же по-бабьи, по-деревенски пригорюнилась. - Отвернулся он от тебя, вижу, отвернулся…
- Что?! - похолодев, прошептала Марина. Как это- отвернулся?! Другую, что ли, нашел? И кого только обольстить сумел со своей физиономией: скулы вроде металлоконструкций, под глазами мешки, бороденка чахлая! Да правду ли ты говоришь?
- Правду, красавица! - уверенно сказала цыганка. - Не сомневайся!
Ах, вот оно что! - заполошно закричала Марина, до онемения перепугав Алевтину. - Вот, значит, какая там у Алешеньки диссертация! Ну, ничего, управу найдем, не на таких находили! Я быстренько в его фирму смотаюсь, меня там все знают! И секретарша шефа Люська моя знакомая! На прием к Николаю Афанасьевичу тут же пропустит! Я покажу Алешке, как меня за нос водить! Что он без меня может, убогенький! Ведь это я ему с помощью папы должности выбиваю, и друзей с умом выбираю, и тексты на компьютере набиваю, и шмотки по лучшим магазинам выискиваю! Сижу всю жизнь с ним дома, чтобы рядом, чтобы близко! Ни в кино, ни в театр ни ногой! Ты подумай, Аля, тут недавно в гостях у моих родителей он вдруг решил сам себе сахар в чай положить и спрашивает: "Мариша, а сколько ложек ты мне всегда кладешь?" Мама от смеха из кухни выскочила! Говори дальше! - велела она гадалке.
Та смотрела бесстрастно, но удивление засквозило в ее черном неподвижном взгляде.
- Не горюй, красавица! - сообщила она. - Другого человека встретишь, вижу я его! Любить он тебя будет, на руках носить, дочку ему родишь!
- Ой, мамочка! - простонала в ужасе Марина. - Какую дочку, что ты несешь?! У меня же спираль стоит канадская! Неужели больше не действует?!
Цыганка вздрогнула и глянула на Марину с некоторым испугом.
- Почти сирота ты, вот что я тебе скажу! - заключила она, слегка придя в себя и вновь склоняясь над Марининой ладонью. - Не заботятся о тебе родители, а ты день и ночь беспокоишься об их здоровье!
- Твоя правда! - выдохнула Марина. - День и ночь о них думаю. А они, значит, уже позабыли о своем обещании подарить нам джип к Новому году? Хороши старички, ничего не скажешь! Слышишь, Алька, что на белом свете делается? Прямо жить после таких откровений не хочется!