– Это обязанность няни.
– Ты его мать, – строго произнесла Дора. – Няня здесь для того, чтобы тебе помогать, а не для того, чтобы тебя заменять. – Она повернулась лицом к Ли, которая смотрела на нее широко распахнутыми глазами. – Мисс Фостер, принесите нам, пожалуйста, подгузники, влажные салфетки и полотенце.
Кивнув, Ли побежала в детскую и принесла то, что было нужно. Дора, воспитавшая четырех дочерей, только что преподала ей бесценный урок. Показала, как нужно разговаривать с избалованной малолетней мамашей.
– Папа, я сегодня сама поменяла Майки подгузник.
– Правда? – Уайатт оторвал взгляд от своей тарелки с курицей и картофелем.
– Запах был ужасный, но я справилась. Еще я дала ему бутылочку.
– Здорово.
Ли перевела взгляд с Уайатта на Хлою. Похоже, девочка жаждала получить одобрение отца, но тот, кажется, этого не понимал. Видя, как расстроилась Хлоя, Ли решила сама сказать ей что-нибудь приятное, но тут же передумала. Дора посоветовала ей не хвалить Хлою за ее помощь в уходе за Майки. Хлоя должна начать относиться к своему ребенку как к части обычной жизни.
Хлоя беспрекословно подчинялась Доре. Ли чувствовала, что приобрела в ее лице подругу и советчицу. Дора много лет была няней Хлои и знала ее как облупленную. Она уже научила Ли маленьким хитростям, которые помогут ей выполнять свои обязанности более эффективно. В комнате Хлои теперь стояла переносная колыбель, а в шкафу лежали подгузники, салфетки и детская одежда.
Несомненно, Дора много знала об Уайатте, но Ли не стала ее расспрашивать. Дора предана своему боссу и отказалась бы удовлетворять ее любопытство.
Посмотрев на Уайатта, Ли вспомнила, как они вчера занимались любовью, и ее бросило в жар. Сегодня он держался с ней отчужденно. Наверное, он привык, чтобы женщина, с которой он проводил ночь, утром исчезала. Присутствие этой женщины в его доме вечером, наверное, расценивалось им как вмешательство в его жизнь.
– Завтра пригонят новую машину, – сказал Уайатт. – Это внедорожник марки "Мерседес" с полным приводом и надежными зимними шинами. Ли, ты будешь ездить на этой машине за покупками и возить Хлою с Майки.
Хлоя уронила вилку на стол:
– А как же я? Где моя спортивная машина?
Уайатт вздохнул:
– Хлоя, нельзя ездить зимой по этим дорогам на спортивной машине. Кроме того, я еще не видел твоих водительских прав, о которых ты мне говорила.
– Я умею водить! – отрезала она.
– Возможно, но без прав ты за руль не сядешь.
Хлоя выпятила нижнюю губу:
– Это несправедливо, папа. Я не закончила обучение в автошколе, потому что мне пришлось бросить ее из-за беременности. Но мама все равно разрешала мне водить машину. Спроси у нее. Я хорошо вожу.
– Без прав ты за руль не сядешь, – повторил ее отец. – В Интернете есть пособие по изучению Правил дорожного движения. Выучив их, ты сможешь сдать экзамен на права.
– И после этого ты мне купишь спортивную машину?
– Может быть, весной, когда растает снег.
– Нет! Ты обещал! Два года назад ты сказал, что когда мне исполнится шестнадцать… – Прервавшись, она посмотрела в его глаза: – Забудь об этом! Мне следовало знать, что тебе нельзя верить.
Поднявшись из-за стола, Хлоя быстро вышла в коридор. Мгновение спустя она так громко хлопнула дверью своей спальни, что разбудила спящего наверху Майки.
– Я принесу его, – сказала Ли и, встав из-за стола, направилась к лестнице.
Когда Ли покинула кухню, Уайатт отодвинул в сторону тарелку с недоеденным ужином. После ссоры с Хлоей у него пропал аппетит. Он старается поступать правильно по отношению к своей дочери. Почему она постоянно его испытывает?
А что Ли? Она заявила, что хочет помочь Хлое привязаться к малышу, но вместо этого сильно привязалась к нему сама. Что она будет делать, когда ей придется покинуть этот дом?
Ему совсем не хотелось думать о том, что будет делать он сам, когда она уедет.
Ли вернулась через несколько минут с Майки на руках. Тот схватил губами уголок воротника ее блузки.
– Думаю, он проголодался, – сказала Ли. – Ты не мог бы его подержать, пока я подогрею смесь?
– Конечно, – ответил Уайатт, взяв у нее малыша. Тот уставился на него своими большими невинными глазами. Говорят, что новорожденные не могут сфокусировать взгляд. Похоже, Майки был исключением. – Привет, Майки. Как прошел твой день? Не хочешь мне рассказать?
На маленьком личике появилось что-то похожее на улыбку. Интересно, каким будет этот мальчик, когда вырастет? Будет ли он хорошо учиться? Будет ли кататься на лыжах? Будет ли иметь успех у девушек?
Уайатт тут же напомнил себе, что он никогда этого не узнает. Разве может Хлоя воспитывать ребенка, когда она сама еще ребенок?
Ли поместила бутылочку в нагреватель, включила его и, прислонившись к кухонной стойке, стала ждать.
– Майки нравится быть у тебя на руках, – сказала она, с нежностью глядя на малыша. – Ему приятны твои прикосновения.
– Ты ошибаешься, Ли. Я хороший кормилец, но вот воспитатель из меня никудышный. Исходя из горького опыта, я знаю, что у меня нет качеств, необходимых для того, чтобы быть примерным семьянином.
– Я бы не стала этого утверждать. Видел бы ты себя сейчас. – Когда смесь нагрелась, Ли взяла бутылочку и подошла к столу. – Раз уж ты держишь Майки, может, сам его и покормишь?
Она не слышала, что он только что ей сказал? Или, может, она пытается убедить его в том, что он ошибается?
Уайатт покачал головой:
– Возьми его. Знаешь, я не могу поверить в то, как быстро он меняется. Сегодня он меня разглядывал.
Забрав у него малыша, Ли села на стул и дала Майки бутылочку. Тот жадно обхватил губами соску, и она улыбнулась:
– Дора сказала, что Майки будет разбивать женские сердца, как его дедушка.
– Дора просто сокровище, – ответил Уайатт.
– Да. Даже Хлоя ее слушается.
– Хлоя. – Он вздохнул. – Сегодня ты увидела худшую ее сторону. После ее истерики ты по-прежнему думаешь, что она готова быть матерью?
– Я никогда не говорила, что она к этому готова, – мягко произнесла Ли. – Но она способна любить своего ребенка и взять на себя некоторые обязанности по уходу за ним. Ты бы видел ее после того, как она поменяла ему подгузник и покормила его. Она была так горда собой. Но когда она рассказала тебе о своих достижениях, ты просто пробормотал "Здорово", как будто вообще ее не слышал.
– Я просто не знаю, что еще можно сказать в подобной ситуации. Я должен гордиться тем, что моя дочь может поменять подгузник собственному ребенку?
– Уайатт! – Ее осуждающий взгляд подействовал на него как удар. – Да, Хлоя стала матерью, но она по-прежнему остается твоей маленькой девочкой. Ты сейчас самый близкий для нее человек. Она хочет знать, что ты на ее стороне, что ты в нее веришь. Она тебя любит и нуждается в тебе.
– Она выбрала странный способ это показать.
– Думаю, это единственный способ, который ей известен. – Ли посмотрела сначала на малыша, затем на Уайатта. Ее глаза цвета янтаря блестели. – Мне было примерно столько же лет, сколько Хлое, когда мой отец погиб в авиакатастрофе. В то утро мы поссорились из-за того, что он не хотел отпускать меня на вечеринку. Когда он выходил из дома с чемоданом, я бросила ему вслед: "Я тебя ненавижу". Это был последнее, что он от меня услышал. В ее голосе было столько боли, что сердце Уайатта сжалось от сочувствия.
– Разумеется, я сказала это сгоряча. Думаю, он это знал и не обиделся на меня. Но сейчас, спустя много лет… – она покачала головой, – я бы многое отдала за возможность вернуть его хотя бы на миг, чтобы сказать ему, что я люблю его.
К горлу Уайатта подкатился комок, и он сглотнул:
– Ты рассказывала эту историю Хлое?
– Я никому ее не рассказывала. До сегодняшнего вечера. – Ли опустила глаза, словно внезапно пожалела о своем откровении.
На мгновение Уайатту захотелось рассказать ей о своем отце, но он сдержался. История была такой ужасной, что могла вызвать отвращение у Ли. Еще больше ему хотелось отвести ее в спальню и заняться с ней любовью, но сейчас было не самое подходящее для этого время. Вместо этого он подошел к ней сзади и начал массировать ей плечи. В ответ из ее горла вырвался тихий мурлыкающий звук.
– Спасибо тебе, – произнес он. – То, что ты поделилась со мной этой историей, много для меня значит. Твой рассказ поможет мне найти общий язык с Хлоей.
– В ее возрасте я мало чем от нее отличалась. После гибели отца мне пришлось быстро повзрослеть. Хлоя тоже повзрослеет.
– Я знаю. И я уверен, что твой отец знал, что ты его любила.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга, словно зачарованные, пока тишину не нарушило хныканье Майки.
– Я кое о чем вспомнила, – сказала Ли. – За все время своего пребывания здесь я ни разу не позвонила домой. Я сейчас уложу Майки и позвоню матери, пока еще не поздно. Надеюсь, ты не возражаешь?
– Конечно нет, – ответил Уайатт, с трудом скрывая свое разочарование.
– Не беспокойся, – добавила она, вставая. – Я не забыла, что подписала договор о неразглашении.
Уайатт тупо смотрел ей вслед. Неужели он перегнул палку, заставив ее подписать этот документ? Теперь, когда он ее узнал, одна лишь мысль о том, что она может продать информацию о его семье в прессу, казалась ему нелепой.
Почти так же нелепо было безумно желать женщину, которая не задержится в его доме надолго.
Поднявшись в детскую, Ли поменяла Майки подгузник и положила его в кроватку. Он все еще хныкал, и она включила ему музыкальную игрушку. Это должно его занять, пока она будет разговаривать по телефону.