- Я уже обзавелся, Роланд, и после трагической женитьбы на Дельфине далек от мысли искать себе супругу, и не собираюсь заниматься этим еще достаточно долгое время. У меня впереди годы счастливого холостяцкого житья, и я намереваюсь в полной мере насладиться им, прежде чем остановлюсь на одной женщине.
Однако, если Ланс и думал убедить своего друга подобными заявлениями, ему это явно не удалось. Несмотря на стойкое предубеждение света, холостяцкие деньки Бингхэма были давно позади. Граф Райхилл выглядел как ожившее воплощение женских грез. Он был красив губительной красотой и обладал дьявольским обаянием. Проведя несколько лет в армии и проявив храбрость и неустрашимость перед лицом врага, он заслужил многочисленные похвалы сильных мира сего - даже самого Веллингтона. Знания, мастерство и опыт, проявленные в кровавых сражениях, снискали ему славу мудрого стратега и непобедимого противника.
Вернувшийся в Англию Ланс Бингхэм очень сильно отличался от Ланса Бингхэма, некогда покинувшего страну. И перемены эти были просто ошеломительными. В отличие от изнеженного молодого человека, проводившего дни на светских раутах и предававшегося бурным пирушкам в клубах, новый Ланс искрился энергией, выглядел загорелым, мускулистым, чрезвычайно компетентным, наблюдательным и властным. Это было сияние силы, которому не смогла бы противиться любая женщина и которое еще больше добавляло ему привлекательности.
- Любопытно, почему это вдруг старушка решила показать бриллианты, - задумчиво произнес Роланд.
Ланс пожал плечами:
- Я сам задавал себе этот вопрос.
- А ты никогда не пытался вернуть их обратно? Ведь они по праву принадлежат тебе.
- Нет… по крайней мере, в последнее время.
- Ну а теперь, когда окончательно обосновался в Англии, ты собираешься их забрать? Хотя я, честно говоря, не представляю, как ты этого добьешься. Заставить старую графиню расстаться с драгоценными бриллиантами - все равно что выжать кровь из приснопамятного камня. Готов поставить свою жизнь на карту, тебе это не удастся.
- Мне вовсе не нужна твоя жизнь, однако всегда готов заключить дружеское пари. Ставлю сто фунтов, что ты ошибаешься. Я добуду эти бриллианты к завтрашнему утру.
Роланд хмыкнул, принимая вызов:
- Давай сойдемся на двухстах фунтах, и я в игре. Люблю заранее выигрышные пари. Однако, если восхитительная мисс Эйнсли вернется в Хампстед после бала, как же тебе удастся справиться со своей задачей?
Ланс невозмутимо пожал плечами:
- Подожди, и сам все увидишь.
Роланд самодовольно улыбнулся:
- Сомневаюсь в твоем успехе. Я навещу тебя завтра, чтобы забрать свой выигрыш. Однако, как бы мне ни хотелось остаться с тобой сейчас и поболтать, я вижу, что очаровательная Аманда, дочь виконта Гренвилла, только что вошла в зал. Если позволишь, я пойду и зарезервирую себе один или два танца, прежде чем ее бальная карта окажется заполненной.
Оставшись в одиночестве, Ланс задумался над тем, какое удивительное пари он только что заключил, и решил, что если намеревается его выиграть, то следует начать действовать как можно быстрее. Обычно он предпочитал не разбрасываться деньгами без особой нужды, однако были и иные причины, по которым он решился на столь импульсивный шаг. Если ему удастся заполучить бриллианты, это принесет немало пользы. Дело даже не в цене драгоценных камней, стоивших целое состояние, а в том, что он вернет вещь, принадлежащую ему по праву.
Пока пожилая графиня приветствовала своих знакомых, Ланс продолжал наблюдать за дамами Эйнсли. В каждой линии молодого, стройного тела Беллы Эйнсли сквозило высокомерие и презрение, однако ее изящество казалось просто восхитительным. Юная леди была само совершенство, и граф уже решил, что обязательно добьется того, чтобы его ей формально представили. И если этот дракон в облике ее бабушки ему воспрепятствует, то он, Ланс Бингхэм, граф Райхилл, обязательно найдет какой-нибудь способ представиться самому.
Бингхэм был уверен, что во время бала ему удастся в определенный момент увести ее из гомонящей веселой толпы гостей и завлечь в какой-нибудь тихий уголок, где они могли бы выпить шампанского и насладиться легкой беседой, невинным флиртом, который внезапно стал ему столь жизненно необходим.
Глава 2
Белла оказалась покорена великолепием Карлтон-Хаус, выходящего фасадом на южную сторону Пэлл-Мэлл-стрит и граничащего садом с парком Сент-Джеймс.
Изабелла проследовала за бабушкой по величественной лестнице в роскошную и блистательную резиденцию принца-регента. Дворец наполнился гомоном сотен гостей - титулованных, влиятельных и богатых вельмож, политиков, представителей высшего лондонского света, настоящей элиты английского общества. Неискушенная девушка восхищалась великолепной коллекцией собранных во дворце произведений искусства, богато украшенными каминами, люстрами, позвякивающими тысячью сверкающих хрусталиков и сияющими ослепительно-ярким светом, мраморными статуями в изысканно декорированных нишах, зеркалами и позолотой… Белла находила окружавшую ее обстановку волшебно-притягательной и готова была впитывать каждую деталь.
Графиня улыбнулась, заметив написанное на лице внучки восхищенно-изумленное выражение.
- Подожди, пока не увидишь весь дворец - и стол. Еда будет восхитительной, даже невзирая на то, что ей придется так долго путешествовать от кухни до парадной столовой, что она наверняка прибудет холодной. Принц подходит к подготовке этих приемов с богатым воображением, и все обычно оказываются довольными его гостеприимством.
- О, просто невозможно не восхищаться всем этим. Я никогда не видела ничего подобного, - пробормотала ошеломленная девушка.
- Принц всегда подчеркивает, что ни один европейский дворец не может сравниться с Карлтон-Хаус. А что касается большинства гостей, то они не замечают потрясшего тебя великолепия, потому что видят его так часто, что оно уже ничего не значит для них.
- Вы имеете в виду, они его не ценят?
- Не так, как ты. Принц будет доволен.
Белла не произнесла ни слова, упиваясь каждым своим взглядом, ибо действительно ни разу в жизни не видела подобного совершенства. Обеденный стол был покрыт льняными скатертями и уставлен столь изысканными деликатесами, что Белла просто не могла себе этого представить. Стол сиял, лучился и искрился светом, отраженным от многочисленной золотой, серебряной и хрустальной посуды. Он занимал всю длину столовой, уходя в необозримую даль, и заканчивался где-то в оранжерее. Модная ориентальная тема, которую принц избрал на этот раз в качестве лейтмотива вечера, нашла отражение в малейших деталях сервировки и украшения стола. По сторонам от него, через равные промежутки, располагались мелодично журчащие фонтаны, наполненные не водой, а вином.
Напряжение достигло кульминации, когда прибыл принц, выглядевший внушительнее, чем обычно, в роскошном военном мундире, украшенном галунами и обшитым золотой тесьмой. Его глаза добродушно поблескивали, когда он приветствовал собравшихся. Раздался легкий шелест, понеслись многочисленные поклоны и реверансы.
Ожидая, пока ее усадят, Белла осмотрелась, и взгляд ее задержался на лорде Бингхэме, стоявшем в глубине комнаты и беседующим с несколькими юными щеголями. Она принялась незаметно рассматривать его. Да, подумала Изабелла, в этом лице с решительным и твердым подбородком с ямочкой заключалось определенное обаяние мужественности. От нового графа Райхилла исходило ощущение внутренней силы, иногда привлекательное, порой подавляющее, но определенно очень опасное.
Устав от пустой болтовни с приятелями, Ланс разыскал глазами очаровательную Беллу Эйнсли, что, несмотря на огромное количество присутствовавших на приеме гостей, оказалось не так сложно. Изабелла выглядела довольной собой, раздавая улыбки в непринужденной манере прирожденной соблазнительницы, манящей и искушающей, с телом настоящей богини. Ему пришлось с трудом побороть внезапное желание ворваться в круг ее поклонников, увести красавицу в какое-нибудь тихое местечко, обнять ее гибкое, теплое, трепетное тело, прижать к себе и поцелуем сорвать эту непочтительную улыбку с ее нежных, словно застывших в безмолвном приглашении губ.
Белла заняла место рядом со своей бабушкой, лорд Бингхэм сидел с противоположной от нее стороны стола. Она изо всех сил старалась не смотреть на него, однако взгляд ее против воли то и дело скользил в его направлении. Внезапно ему удалось разоблачить ее тайные маневры, и он внимательно уставился на девушку сияющими удивительной теплотой синими глазами. Губы его сложились в небрежную, соблазнительную усмешку, он бросил на нее еще один оценивающий взгляд, слегка склонил голову в шутливом поклоне и приподнял свой бокал.
Даже по сравнению с утомившим ее навязчивым вниманием многочисленных поклонников его интерес показался Изабелле слишком откровенным. Его взор изучал, ласкал, смущал, этот человек буквально пожирал ее глазами.
Пылая от негодования, Белла поджала губы и с выражением крайнего неудовольствия отвернулась, опасаясь, что, если не успокоится и не проявит больше интереса к общему разговору, бабушка заметит все произошедшее.
Вечер действительно был организован великолепно. Продолжая чувствовать на себе осторожное внимание лорда Бингхэма и готовая оцепенеть от охватившего ее волнения, Изабелла пила гораздо больше вина, чем обычно. Казалось, ей не спрятаться от его голодных глаз, и каждый раз их теплое сияние заставляло ее ощущать себя почти обнаженной. Очень скоро она почувствовала, что нервы ее натянуты до предела.