Это стало их местом. Их маленькой тайной. Их убежищем от всего мира. После ужина под предлогом искупаться они шли в беседку и под покровом темноты наслаждались поцелуями. С каждым днем поцелуи становились все горячее. Давид тихо сопел, покусывая губы, и тянул рубашку Артема на себя так, что тонкая ткань трещала по швам. И с каждым днем им было все тяжелее унять возбуждение в холодной воде речки. Но оставшись наедине в своей комнате, они не решались дотронуться друг до друга. Несмотря на то, что от остальных жителей их отделяли стены, лежа на диване, они не позволяли себе любовных утех.
- Почему? - иногда спрашивал Давид. - Почему это неправильно?
- Мне трудно тебе объяснить, - говорил Артем, проводя рукой по крутым завиткам волос, - нас так воспитали. У всего должен быть результат. У любви результат - это рождение потомства.
- Разве в этом есть смысл любви? И разве есть смысл в чувствах? Любовь либо есть, либо ее нет. И ведь влюбленным нет дела до результата. Они просто любят, а не хотят продлить свой род? - Давид посмотрел на Артема с надеждой. - Ты же не думаешь про какой-то результат, когда рядом со мной?
- Ты наивный, Додь. Смешной и наивный, - Артем вздохнул. - Спроси прямо, что ты хочешь от меня услышать?
- Ты меня любишь? - Давид сжал кулаки и затаил дыхание.
- Люблю, - ответил Артем, - главное, чтобы про это никто не узнал. По-моему, статья за мужеложство уже есть в УК.
В последний день июля к вечеру поднялся сильный ветер, небо затянуло тучами, и оно прорвалось сильным ливнем. Капли воды забарабанили в тазиках и ведрах, расставленных по всему бараку. Яркие всполохи молний озаряли темноту комнаты. Давид лежал на диване, укрывшись одеялом под самый подбородок, и при каждом раскате грома испуганно вздрагивал и моргал.
- Ты чего, грозы боишься? - Артем смотрел на него с улыбкой.
- Мамину сестру, тетю Симу, молнией убило, когда она маленькой была. А еще я читал, как одна семья сгорела от шаровой молнии. Тут главное не шевелится, тогда молния тебя обойдет, - прошептал Давид.
- У нас на бараке громоотвод стоит, - успокаивал его Артем, - молния если и попадет в крышу, то уйдет под землю. Иди-ка лучше ко мне. А то, я смотрю, ты совсем перепугался.
Давид переполз поближе к Артему, положил ему голову на плечо и перекинул руку на его грудь.
- Я все хотел тебя спросить… Откуда у тебя это? - спросил Давид, крутя в пальцах монетку на веревочке.
- Это помять о моем друге. О твоем отце, - сказал Артем и поймал руку Давида.
- Это шекель. Еврейская монетка, - тонкие пальцы Давида переплелись в воздухе с пальцами Артема.
Артем обнял худую спину Давида, и тот уткнулся носом в его шею. В этот момент им показалась, что в них попала молния. По их телам прошел разряд тока, от чего сердце бешено застучалось. Артем прихватил волосы Давида и потянул вверх. Давид поднял лицо и его губы встретились с губами Артема.
Вспышки молний выхватывала из темноты их сплетенные тела. Они прижимались друг к другу, зажимая между напряженными животами свое желание, и им казалось, что сейчас они единый организм с одним огромным бьющимся сердцем.
Артем возбуждал каждый вздох, издаваемый Давидом. Тот жадно глотал воздух ртом, крепко сжимая руками шею Артема.
Давид крепко зажмурился и, сжав зубы, сдавленно застонал. Артем тяжело выдохнул и благодарно поцеловал чуть приоткрытые губы Давида.
- Сейчас бы в речке купнуться, - улыбнулся Давид, переводя дыхание.
- Ага… - Артем перелез через него на свое место и раскинулся звездой поверх одеяла, - еще бы выпить морса из смородины, тот, что мама приготовила.
Тела медленно остывали, а порывы холодного ветра, свистящего в щелях между досок, заставили ребят быстро юркнуть под одеяло. На этот раз Давид сам прижался к Артему, положил ему голову на плечо.
Вспышки молний и раскаты грома прекратились, но дождь не стихал. Он барабанил по дырявой крыше барака и проникал в щели между досок крыши.
Дверь в кладовку открылась. На пороге стояла взволнованная Роза. Она бросила взгляд на ребят, мирно спящих в обнимку на диване. В этот момент Давид закинул ногу на Артема и откинул одеяло. Роза тихо охнула и прикрыла дверь. Собравшись с силами, она снова открыла дверь и сказала громким шепотом:
- Артем! Тема! Проснись, сынок, - когда Артем заворочался и открыл глаза, она добавила: - Евочке плохо. Сбегай до больницы. Врачей позови.
Когда дверь закрылась, Артем повернул голову в сторону Давида, тихо чертыхнулся и накрыл его одеялом.
В больничном покое был полумрак. Пахло лекарствами и хлоркой. Артема встретил молодой врач и, выслушав причину его прихода, пошел поднимать бригаду скорой помощи.
У Евы оказался сердечный приступ. Осмотрев больную, врачи уложили ее на носилки и унесли в карту скорой помощи. После того, как врачи ушли, Артем направился было к выходу, но Роза его остановила.
- Артем, нужно поговорить, - серьезно сказала женщина.
- Мама Роза… - Артем мялся у двери. - Давай не будем. Ты все не так поняла.
- Что я не так поняла? - подняла брови женщина. - Додик совсем голый в обнимку с тобой в кровати может значить что-то другое?
- Он не в обнимку… вернее, в обнимку, но он не… Черт! - Артем развернулся и, подойдя к кровати Евы, плюхнулся на нее. - Понимаешь, мам. Я люблю его. И как брата, и как друга, и еще как… Я сам не знаю, как это произошло.
- Ты соблазнил моего мальчика! Моего чистого, светлого мальчика до греха довел, - Роза заплакала. - Горе мне! Как теперь людям в глаза смотреть! Как ты мог? Я тебя как родного приняла. Полюбила, как сына, а ты моего мальчика погубил!
- Мама! - на пороге стоял Давид. - Артем ни при чем. Это я первым к нему стал приставать. Я люблю его, мама!
- Сынок! - в глазах Розы было удивление и испуг. - Что ты такое говоришь? Он парень, Доденька! Ты не можешь его любить!
- Почему? - Давид стоял в дверях, нервно кусая губы.
- Так… - первым пришел в себя Артем, - во-первых, нам нужно закрыть двери. Тут, конечно, все свои, но, думаю, слышать про это никому не стоит, - Давид кивнул и закрыл дверь. - Во-вторых, мама Роза, я тебя понимаю. Я сам бы любому по морде двинул, если бы мне пару месяцев назад сказали, что у меня будет роман с парнем.
- Ты просто запудрил моему мальчику голову своими рассказами о будусчем. Зачем ты ему врал? - спросила Роза.
- Мама, он не врал. Это правда! - топнул ногой Давид. - И прекратите во всем винить Артема!
- Ты веришь, что он пришел из будусчего, де знал твоего отца? - приподняла брови Роза.
Артем встал, подошел к Розе, снял с шеи веревку с шекелем и протянул ей.
- Вот… Это осталось мне на память от Иосифа. Он хранил эту монетку всю жизнь. И еще фотографию. Я по этой фотографии тебя с Давидом и узнал, - женщина удивленно смотрела то на монету, то на Артема. - И еще… Мама… так случилось, что мы влюбились. Мы никому не можем довериться. Я не прошу нас понимать, мам, но кто, как не ты, можешь принять нас такими?
Роза только тяжело вздохнула и, взяв в руку шекель, тихо заплакала.
========== Глава 21 ==========
Завтракали в полной тишине. Роза поставила перед ребятами миску с вареными яйцами и хлебом. Ее глаза были красными и припухшими. Артему с Давидом тоже не удалось уснуть. Оставшуюся часть ночи и утра Давид ворочался и вздыхал, а Артем лежал на спине и смотрел в потолок.
- Мальчики, - прервала молчание Роза, - я всю ночь думала, - она на секунду замолчала и внимательно посмотрела на ребят. - Если ви уверены, что это… это настоящее чувство, то я… Я хочу, чтобы ви били счастливы, - выдохнула она. - Не скажу, шо это решение мне далось легко, и не скажу, что я таки это одобряю. Я даже не понимаю, как такое может быть, но… Я вас обоих очень люблю. Главное, шобы про это никто больше не узнал. Поэтому, Темочка, ты там в лавке у себя найди щеколду какую. Неровен час, кто к вам заглянет. Зойка, например. Она любительница за вас от отца прятаться.
- Мама, - Артем накрыл рукой руку женщины, - знаешь, старик… Иосиф много мне о тебе рассказывал. И сейчас я понимаю, почему он тебя так любил.
- Расскажи ей, что мне рассказывал, - поддержал его Давид.
- Я не вру, мам. Я правда его знал. Он говорил, что, когда вы познакомились, ты рукой ловила капельки дождя с зонта и на тебе было платье в синих цветах и голубая кофта. Еще вспоминал, как вы за грибами ходили и заблудились. И как ты в болоте сапог потопила, а он тебя потом до самого дома на руках нес. Рассказывал, как вам шкаф принесли и вы поссорились, споря, куда его поставить, а потом сидели на кухне и смеялись, что из-за такой ерунды поругались. Еще рассказывал, как ты любила есть сметану с солью, когда Давидом была беременная.
- Ох, - Роза слушала, прижав руку к груди, - Ёся был таким романтиком. Знаешь, Темочка, я верю, шо ты знал моего мужа. Только пусть мой Додик верит в сказки про прекрасное будусчее. Мне достаточно знать, что ты его знал, и я буду счастлива, если ты иногда будешь рассказывать об Иосифе.
- Спасибо, мама, - ответил Артем.
- За что, сынок? - Роза удивленно подняла брови.
- За то, что ты есть, - ответил Артем.
- Темка! - встрепенулся Давид. - Давай, бежим! Мы опаздываем уже!
После обеда Артем почувствовал недомогание. Его знобило, и ломило суставы. Дядя Саша посмотрел на красные щеки парня и отпустил его пораньше домой.
Артем вышел из лавки и, посмотрев на часы, решил дождаться Давида. Зайдя в аптеку, он купил аспирина и запил таблетку из фонтанчика в сквере. Артем сел на лавку так, чтобы ему было хорошо виден выход из консерватории. Таблетка подействовала, и озноб потихоньку стих, только голова осталась тяжелой и пустой.