"Почитают они и реки, и нимф, и некоторые другие божества, и приносят жертвы также и им всем, и при этих-то жертвах совершают гадания".
О бросании жребия как части жреческой практики древних русов писал Константин Багрянородный:
"Бросают они и жребий о петухах: или зарезать их, или съесть, или отпустить их живыми".
Речь, видимо, шла о том, что при помощи жребия определялось, какая жертва угодна богам в каждом конкретном случае. Гадания и бросание жребия у славян и русов описываются в "Чудесах святого Дмитрия Солунского", в "Славянской хронике" Гельмольда, в сочинении Саксона Грамматика. Болгарский автор X века Черноризец Храбр писал, что славяне "чертами и резами чтаяху и гадаху".
Умение предсказывать будущее считалось одной из главных функций славянских волхвов. Само слово "волхование", "ворожба" имеет два основных значения - это и магия, то есть стремление влиять сверхъестественным образом на тот или иной материальный предмет или явление, это и гадание, предвидение, то есть стремление заглянуть за пределы доступного человеку знания, за временные границы и угадать судьбу, будущее. От того, насколько верными были предсказания, во многом зависело реноме кудесника. Умение предсказывать будущее - пробный камень мастерства волшебника. Во время мятежа в Новгороде князю Глебу удалось прекратить волнение, наглядно показав людям комическую неспособность их вождя-волхва предсказать даже самое ближайшее будущее. Первый вопрос, который задает князь волхву: "Ведаешь ли, что будет утром этого дня, и знаешь ли, что будет вечером?" Кудесник отвечает, что - да, он провидит все. Глеб задает вопрос уточняющий: что именно случится? "Чудеса великие створю", - отвечает волхв. Однако удар княжеского топора показывает, что мастерством предвидения он все-таки не обладает. "И пал мертв, и люди разошлись по домам. Он же погиб телом, а душа его отправилась к дьяволу", - не без видимого удовольствия завершает историю мятежа автор летописи.
Однако даже монах-летописец вынужден признать, что пророчества сбываются. В качестве исторического примера сбывшегося пророчества "Повесть временных лет" содержит историю гибели Вещего Олега. Князь Олег обращается к "волхвам и кудесникам" с волновавшим его вопросом: "От чего мне есть смерть?" Весьма характерна формулировка вопроса: от чего есть смерть, а не будет. Современный переводчик трансформирует фразу в будущее время: "Отчего я умру", несколько искажая ее мировоззренческую нагрузку. Еще до самой гибели Олега его смерть уже существует, она сокрыта в будущем, но уже предначертана в каких-то высших сферах. Задача кудесника ее увидеть, понять предначертание.
"И сказал ему один кудесник: "Князь! От коня твоего любимого, на котором ты ездишь, - от него тебе и умереть". Запали слова эти в душу Олегу, и сказал он: "Никогда не сяду на него и не увижу его больше". И повелел кормить его и не водить его к нему, и прожил несколько лет, не видя его, пока не пошел на греков. А когда вернулся в Киев и прошло четыре года, - на пятый год помянул он своего коня, от которого волхвы предсказали ему смерть. И призвал он старейшину конюхов и сказал: "Где конь мой, которого приказал я кормить и беречь?" Тот же ответил: "Умер".
Судьба, как видим, не мыслится как необратимый фатум - принимая решение никогда больше не садиться на любимого коня, Олег пытается ее обмануть. И это ему почти удается. Князь с удовлетворением делает вывод о "низкой профпригодности" предсказателя:
"Олег же посмеялся и укорил того кудесника, сказав: "Неверно говорят волхвы, но все то ложь: конь умер, а я жив". И приказал оседлать себе коня: "Да увижу кости его". И приехал на то место, где лежали его голые кости и череп голый, слез с коня, посмеялся и сказал: "От этого ли черепа смерть мне принять?"
Вот эта-то самоуверенность его и сгубила. Ему мало оказалось того, что он избег предначертанной гибели, - Олег решил удостовериться в кончине предполагаемого источника его смерти лично. Торжествующий жест - наступление ногой на конский череп - воспринимается как вызов судьбе и сакральной силе предсказания:
"И ступил он ногою на череп, и выползла из черепа змея и ужалила его в ногу. И от того разболелся и умер".
Тем не менее это не меняет сути представлений: будущее уже где-то существует, его можно узнать и, узнав, можно изменить.
Представление о том, что будущее уже существует в сокрытом виде, но поддается влиянию из настоящего, было присуще религии славян с глубокой древности. Еще Прокопий Кесарийский указывал:
"…предопределения… они не знают и вообще не признают, что они имеют какое-то значение, по крайней мере в отношении людей, но когда смерть уже у них в ногах, охвачены ли они болезнью или выступают на войну, они дают обет, если избегнут ее, сейчас же совершить Богу жертву за свою жизнь; а избежав смерти, жертвуют, что пообщели, и думают, что этой-то жертвой купили себе спасение".
Такая мировоззренческая конструкция является благодатнейшей почвой для развития веры в гадание и предсказания (о которых, как было сказано выше, Прокопий также упоминает). Они мыслятся возможными и, что особенно важно, практически полезными - с их помощью можно выбрать верную линию поведения. Преодолеть эту веру на Руси не могло и крещение. Как было показано выше, летописец не мог пренебречь историей об исполнившемся предсказании будущего князя Олега, и ему пришлось подводить под эту легенду богословское обоснование.
Гадания проводились и непосредственно перед битвами. Сделать предсказание должен был сам князь или его воевода "по заказу" вождя. В упомянутой уже работе В. В. Пузанова рассмотрен случай гадания, зафиксированный в "Чудесах святого Дмитрия Солунского". Вождь (экзарх) славян Хацон при осаде славянами Фессалоник в первой четверти VII века "по своему обычаю захотел узнать через гадание, сможет ли он войти в наш богохранимый город". Пророчество показалось Хацону благоприятным - было сказано, что "можно войти". Однако дальнейшие события показали, что благоприятность лишь кажущаяся - Хацон действительно вошел в город, но только как пленный. Общественная практика видна в описанном случае вполне четко: вождь загадал о победе и, получив результат, который показался ему благоприятным, "с дерзостью ускорил событие".
Гадали о победе и на Руси в более поздние времена. Так, согласно летописи, в 1097 году в полночь перед битвой с уграми союзник князя Давида Игоревича хан Боняк выезжает в поле и начинает выть по-волчьи - "и волк ответил ему", затем начали выть много волков. Боняк, вернувшись к Давиду, поведал, "что есть нам победа над венграми завтра". Следует обратить внимание на конструкцию фразы - она такая же, как в случае с Олегом: в настоящем времени. Победа есть, Боняк узнал об этом по вою волков. Обычай ночного выезда на поле готовящейся битвы надолго сохранился в русской культуре.
Описание подобного гадания содержится в "Сказании о Мамаевом побоище". В ночь перед битвой Дмитрий Донской выезжает на Куликово поле вместе со своим соратником и воеводой Дмитрием Боброком-Волынцем. В тишине они стали присушиваться к звукам, доносившимся со стороны обеих враждующих ратей:
"Поворотясь на татарскую сторону, услышал стук громкий, и клики, и вопль, будто торжища сходятся, будто город строится, будто гром великий гремит; с тылу же войска татарского волки воют грозно весьма, по правой стороне войска татарского вороны кличут и гомон птичий, громкий очень, а по левой стороне будто горы шатаются - гром страшный, по реке же Непрядве гуси и лебеди крыльями плещут, небывалую грозу предвещая".
Такой весьма разнообразный шум услышали князь и воевода со стороны вражеских полков. Затем они обратили слух к русскому войску. Там стояла тишина, и только от множества огней как бы заря занималась. Дмитрий Боброк сказал, что это добрая примета. Интересно, что пророческие приметы видны обоим полководцам, но трактует их именно воевода Боброк, князь, как и в случае с Давыдом Игоревичем, выступает только как "вопрошающий". Затем Дмитрий Боброк-Волынец спешился, припал правым ухом к земле и долго слушал. Встал он опечаленный и долго не хотел говорить, что же его так расстроило. Но потом все-таки сказал. Одна из услышанных им примет - хорошая, а другая - плохая.
"Одна примета тебе на пользу, другая же - к скорби. Услышал я землю, рыдающую двояко: одна сторона, точно какая-то женщина, громко рыдает о детях своих на чужом языке, другая же сторона, будто какая-то дева вдруг вскрикнула громко печальным голосом, точно в свирель какую, так, что горестно слышать очень. Я ведь до этого много теми приметами битв проверил, оттого теперь и рассчитываю на милость Божию - молитвою святых страстотерпцев Бориса и Глеба, родичей ваших и прочих чудотворцев, русских хранителей, я жду поражения поганых татар. А твоего христолюбивого войска много падет, но, однако, твой верх, твоя слава будет".
Пренебрежение приметами и предсказаниями могло иметь печальные последствия. Первым известным примером такого рода был князь Олег, не менее известен и другой князь, чье пренебрежение дурными предзнаменованиями привело к поражению в битве - Игорь Святославич Новгород-Северский, главный персонаж "Слова о полку Игореве".