- Да, - украдкой улыбнувшись сестре, подтвердил Рошфор. - Это всего лишь я, хорошо знакомый с манерами сестры.
- Можешь смеяться сколько тебе угодно, - парировала герцогиня, - но дама с таким социальным статусом, как у Калли, должна всегда вести себя благоразумно. Особенно если она еще не замужем. Джентльмен никогда не возьмет в жены ту, которая поступает не так, как принято в обществе.
На лице Рошфора появилось холодно-высокомерное выражение, которое Калли называла "герцогской миной", когда он произнес:
- Разве найдется джентльмен, который осмелится назвать Каландру неблагоразумной?
- Конечно нет! - быстро воскликнула герцогиня. - Но когда девушка ищет достойного мужа, она должна быть особенно осмотрительной в своих речах и поступках.
- Ты ищешь мужа, Калли? - удивленно спросил Рошфор сестру. - А я и не знал.
- Нет, не ищу, - спокойно ответила девушка.
- Разумеется, ищешь, - возразила ее бабушка. - Незамужняя женщина всегда находится в поиске супруга, вне зависимости от того, признает она это или нет. Ты больше не молоденькая девушка, только-только начавшая выходить в свет, моя милая. Тебе уже двадцать три, а практически все девушки, дебютировавшие в один сезон с тобой, уже обручены - даже круглолицая дочь лорда Триппа.
- С "ирландским герцогом, у которого лошадей больше, чем перспектив на будущее"? - уточнила девушка. - Так, кажется, ты его на прошлой неделе назвала?
- Безусловно, я ожидаю, что ты сделаешь гораздо более удачную партию, - резко ответила герцогиня. - Мне, однако, досадно, что эта девчонка обручилась раньше тебя.
- У Калли достаточно времени, чтобы найти мужа, - беззаботно произнес Рошфор. - Уверяю тебя, - добавил он, - что найдется множество мужчин, которые с радостью попросили бы у меня руки сестры, получи они хоть малейшее поощрение.
- Которого ты конечно же никому не давал, - язвительно ответила герцогиня.
Брови Сенклера удивленно взметнулись вверх.
- Бабушка, ты, разумеется, не одобрила бы моей благосклонности к повесам и охотникам за приданым, желающим заполучить нашу Каландру.
- Это даже не обсуждается. Перестань строить из себя слабоумного. - Вдовствующая герцогиня была одной из немногих женщин, не испытывающих благоговейный трепет перед Рошфором, и всегда напрямую высказывала ему то, что думает. - Я лишь хочу сказать, что всем известно: заинтересуйся они твоей сестрой - тут же удостоятся твоего визита. Но ведь немногим мужчинам удается противостоять тебе.
- Я и предположить не мог, что выгляжу таким устрашающим, - спокойно ответил он. - Как бы то ни было, я не думаю, что Калли понравится претендент, который не захочет серьезно переговорить со мной, прежде чем выказывать ей знаки внимания. - Он повернулся к сестре: - У тебя есть на примете какой-то конкретный джентльмен?
Девушка покачала головой:
- Нет. Я и так вполне счастлива.
- Ты не сможешь всегда оставаться самой популярной молодой женщиной в Лондоне, - предостерегла ее бабушка.
- Поэтому следует сполна насладиться этим сейчас, - констатировал Рошфор, дав тем самым понять, что разговор окончен.
Благодарная брату за вмешательство, Калли отвернулась к окну и, посматривая из-за занавески, принялась изучать стоящие перед ними экипажи, из которых выходили пассажиры. Однако слова бабушки не шли у нее из головы.
Калли сказала правду. Она действительно была вполне довольна своей жизнью: наслаждалась водоворотом событий, захватывающим Лондон в весенние и летние месяцы, - танцами, пьесами, оперой, - а в течение остальной части года тоже с успехом находила себе занятия. У нее были друзья, которым она могла наносить визиты. За последние несколько месяцев она особенно сблизилась с Констанцией, новой женой виконта Лейтона, и, когда герцог приезжал в Дэнси-Парк, Калли проводила с ней очень много времени, принимая во внимание, что Редфилдс, особняк Доминика и Констанции, находился всего в нескольких милях от Дэнси-Парк. У герцога были и другие дома, которые он периодически навещал, и Калли часто ездила с братом. Ей редко бывало скучно, потому что она искренне наслаждалась конными поездками и долгими пешими прогулками по сельской местности и не гнушалась компанией местных жителей и слуг. С тех пор как ей минуло пятнадцать, она исполняла обязанности хозяйки владений герцога, в которых всегда находились какие-то дела.
Как бы то ни было, она понимала, что бабушка права. Неумолимо приближалось время, когда ей придется вступать в брак. Через два года ей исполнится двадцать пять, а к этому возрасту большинство девушек уже бывают замужем. Если она и дольше останется незамужней, то ее скоро сочтут старой девой, а это, как она знала, не самый приятный титул.
Не то чтобы Калли имела что-либо против брака. В этом она не походила на свою подругу Ирен, всегда заявлявшую, что никогда не выйдет замуж - намерение, которое она коренным образом изменила, познакомившись с лордом Рэдбурном. Нет, Калли хотела замуж, хотела иметь мужа, детей, собственный дом.
Проблема заключалась в том, что она никогда не встречала достойного человека. Верно, раз или два она страстно влюблялась, и сердце ее трепетало от одной улыбки мужчины, а пульс учащался при виде широких плеч, обтянутых гусарским мундиром. Но это были мимолетные чувства, и ей еще только предстояло найти человека, которого она бы с радостью приветствовала каждое утро за завтраком - не говоря уже о том, чтобы подарить ему себя в первую брачную ночь, такую притягательную, загадочную и слегка пугающую.
Калли не раз доводилось слышать, как молодые женщины с восторгом обсуждают того или иного джентльмена, и ей всегда было интересно, как это возможно с такой кажущейся простотой провалиться в расселину любви. Она гадала, известна ли девушкам другая сторона этого чувства - слезы, которые она не раз замечала в глазах своей матери даже годы спустя после смерти мужа, и то, как мать превратилась в живого призрака задолго до собственной кончины. Калли недоумевала, было ли ей самой так сложно влюбиться именно потому, что она знала о сопряженной с любовью глубокой печали, или ее душе просто чего-то не хватало?
Она заставила себя отрешиться от мрачных мыслей, когда их экипаж остановился перед парадным входом ярко освещенного дома, и лакей спрыгнул с подножки и распахнул перед ними дверь. Девушка решила, что не позволит чему бы то ни было - будь то критика бабушки или собственные сомнения - испортить ей первый вечер в Лондоне.
Она прикоснулась к лицу, проверяя, не сдвинулась ли изящная полумаска, и, опершись на руку брата, вышла из экипажа.
В бальном зале их приветствовала леди Франческа Хостон, узнать которую было нетрудно, несмотря на узкую синюю маску из атласа, закрывающую верхнюю часть ее лица. Леди Франческа - утонченное видение в кремово-золотых и синих тонах - облачилась в костюм пастушки, не настоящей, конечно, а пасторальной. Ее белокурые кудри были перехвачены синими лентами, гармонировавшими с широкой лентой, опоясывающей ее талию. Верхняя юбка была пошита из синего атласа, и в ее складках, украшенных маленькими розочками, виднелась белоснежная пена оборок нижней юбки. На ножках Франчески красовались золотистые туфельки.
- Малютка Бо Пип, полагаю, - с нарочитой медлительностью произнес Рошфор, склоняясь для поцелуя к руке леди Франчески.
Женщина в ответ сделала реверанс.
- А вы, как я вижу, не озаботились пошивом маскарадного костюма, - парировала она. - Мне следовало бы сразу об этом догадаться. Что ж, теперь вам придется оправдываться перед леди Оделией, которая настаивала на строжайшем соблюдении правил бала-маскарада.
Она жестом указала в противоположную часть комнаты, туда, где на возвышении восседала на черном бархатном стуле с высокой спинкой леди Оделия. На ней был высокий оранжевый парик, а лицо сильно набелено. В волосах поблескивала золотая диадема, а за плечами виднелся высокий накрахмаленный гофрированный воротник. Толстые нитки жемчуга спускались с ее шеи на грудь и юбки, а пальцы были унизаны кольцами.
- Она конечно же изображает старую добрую Елизавету, - заметил Рошфор, проследив направление взгляда Франчески. - В преклонные годы, полагаю.
- Смотрите, как бы она вас не услышала, - предостерегла Франческа. - Она уже долгое время не принимала гостей, поэтому решила устроить прием сразу для всех своих почитателей. Как это удобно, не правда ли?
С этими словами Франческа повернулась к Калли, с улыбкой протягивая к ней руки.
- Калли, дорогая моя. По крайней мере, на вас я могу рассчитывать. Какой у вас милый наряд.
Каландра улыбнулась подруге. Она знала леди Хостон всю свою жизнь, потому что та приходилась сестрой виконту Лейтону и выросла в Редфилдсе, расположенном неподалеку от дома герцога в Дэнси-Парк. Франческа была несколькими годами старше Калли, и в детстве Калли относилась к ней с благоговейным трепетом. Франческа вышла замуж за лорда Хостона и переехала из Редфилдса, но Калли продолжала видеться с ней во время ее визитов к родителям. Позднее, когда Каландра сама стала выезжать в свет, она постоянно общалась с Франческой, вдовствующей уже пять лет и являющейся одной из важных особ высшего света. Она обладала утонченным вкусом, и даже сейчас, тридцати с лишним лет, считалась одной из красивейших женщин Лондона.
- Спешу вас заверить, что вы полностью меня затмили, - заметила Калли Франческе. - Выглядите превосходно. Но как леди Оделии удалось завлечь вас на роль встречающей гостей?