- Да, - смело сказала Клара, успокоившись при виде подростков. - Скорее, друзья: я замерзла, меня преследуют. Мне надо где-нибудь укрыться.
- Мамзель ушла из дому, не спросившись папеньки?
- У меня его нет.
- А ну, кто пойдет за веревкой? - спросил старший. - Да поживее!
Один из подростков отделился от группы и вскоре вернулся с длинным канатом, очевидно, из ближайшего колодца. Остальные, спрятав фонарь, ожидали у рва. Смех прекратился. Клара не знала, что ее ждет - спасение или гибель.
- Ну, обвяжитесь-ка, барышня! - крикнул ей старший. - Покрепче только, чтобы не сорваться!
"Ее, вероятно, бросили туда!" - подумали мальчики. Вчетвером они взялись за канат и с большим трудом вытащили девушку. Веревка врезалась ей в тело, лицо и руки покрылись ссадинами. Несколько раз она срывалась, пока ей удалось кое-как выкарабкаться.
- Ну, спасибо, друзья мои! - сказала Клара. Она еле стояла на ногах, все ее члены онемели.
- Куда вас проводить? - спросил старший. - Есть ли у вас родные?
- В Париже - никого.
- У нас тоже. Пойдемте с нами, вы отдохнете, сколько пожелаете.
- Хорошо.
- Это довольно далеко, но мы вам поможем идти. Вы знаете дорогу из Монсури в Аркей?
- Нет.
- Хоть это и не близко, но зато вы будете там в полной безопасности, вот увидите!
- Спасибо, - повторила Клара, - вы очень добры, друзья. Идемте же скорее!
Будучи взрослее этих мальчуганов, Клара чувствовала себя с ними совершенно свободно. Она пыталась было пуститься в путь, но силы ей изменили.
- Вы не в состоянии идти. Позвольте, я вас понесу, - предложил высокий подросток. - Можете во всем положиться на нас; так поступила бы наша покойная сестра. Она была старше всех нас и заменяла нам мать. Вы с ней примерно однолетки.
Легко, как ребенка, он поднял Клару на руки. Несмотря на свою худобу, эти юные бродяги были сильными.
- Черт побери, вы совсем промокли! К счастью, у нас найдется для вас сухое платье.
Спрятав фонарь, они быстро шли по извилистой пустынной дороге. Через час, пройдя примерно половину пути из Монсури в Аркей, они остановились и прислушались. Ни звука! Абсолютная тишина. Спустившись с насыпи, подростки отыскали среди почерневших от времени глыб несколько камней, отмеченных особыми знаками, сдвинули их, открыли спуск в подземный ход и вошли туда, уложив затем камни в прежнем порядке. Ход вел в просторное подземелье; его своды в нескольких местах поддерживались огромными столбами. Это были катакомбы.
- Вот вы и у нас! - с гордостью проговорил один из мальчиков, зажигая лампу. - Неплохая квартирка, не правда ли?
- А главное - безопасная, - подхватил старший. - Эта часть катакомб не сообщается с другими. Есть два выхода отсюда: этот и еще один, который расположен довольно далеко, в Кламарской каменоломне, среди густого леса. О втором выходе никто не знает, мы его тоже заложили изнутри. Однако вам пора отдохнуть, мы проводим вас в пещеру Марты.
- Мартой звали нашу покойную сестру, - объяснил другой.
- Мы похоронили ее в большом каменном гробу, - добавил младший. - Здесь очень много пустых гробов. Мы положили туда Марту - в самый большой из них. У нее тут была самая лучшая пещера; сейчас мы вам покажем.
Они проводили Клару в склеп, где находились кровать, старый стол и полки с книгами. Маленькие бродяги, оказывается, были грамотными; они здесь учились.
- Мы пока уйдем, а вы переоденьтесь, - сказал старший, поставив лампу на стол. - Вон в том ящике - платья Марты. Потом мы принесем вам, чем подкрепиться.
Кларе стоило больших усилий скинуть с себя мокрое платье и поднять доски, закрывавшие ящик с одеждой. Этот длинный каменный ящик, с одного конца шире, с другого - уже, был не чем иным, как древнеримским саркофагом. В таком же гробу спасители Клары похоронили свою сестру. Стены склепа были украшены медалями, найденными в гробницах, где они лежали вперемежку с костями.
Один из мальчуганов спросил, переоделась ли Клара, и, получив утвердительный ответ, принес чашку с похлебкой. Чашка была на редкость красива; похлебка оказалась не бог весть какой вкусной, но зато горячей. Сменив промокшее платье на сухое и поев, Клара несколько оправилась. Она чувствовала себя в безопасности.
- Когда вы отдохнете, - сказал другой, - мы покажем вам нашу купальню. Через подземелье протекает рукав Бьевры, и мы приспособили один гроб под ванну. Словом, у нас есть термы, как у Цезаря!
Эти маленькие бродяги знали историю и обставляли свое жилье предметами, найденными в саркофагах. Конечно, служивший ванной каменный гроб, через который протекала вода Бьевры, был ничуть не хуже знаменитой серебряной ванны!
Мешок с ветошью, лежавший на кровати, вполне заменял матрац; лоскутное одеяло и старая простыня отличались безукоризненной чистотой!
- Холодно вам не будет! - сказали подростки, уходя.
Оставшись одна, Клара бросилась на кровать и впервые за много дней уснула безмятежным сном.
Когда она открыла глаза, было уже довольно поздно. Мальчики не раз подходили к ложу своей гостьи, тревожась, не заболела ли она, но ее ровное дыхание их успокоило.
Прежде всего Клара поблагодарила своих спасителей.
- Мы очень рады, что смогли помочь вам, - ответил старший. - Ведь нам впервые удалось проявить гостеприимство.
Все четверо подошли к ее постели. Самый высокий был смугл, черноволос и худ; он казался значительно старше своих шестнадцати лет. Второй походил на него. Оба, видимо, уже изведали, что такое борьба за существование. Лица младших мальчуганов были еще по-детски беззаботны; они жили сегодняшним днем, не тревожась о завтрашнем. Беспокоиться о нем было делом старших.
Клара не знала, каких трудов стоило этим несчастным сиротам вести честную жизнь в Париже, безжалостном к тем, кто покинут на произвол судьбы.
- Не правда ли, вас удивляет, что мы живем здесь?
- Нет, почему же? - сказала Клара, которую уже ничто не могло удивить.
- Ведь все люди находятся там, наверху, в Париже живых, и только мы - в Париже мертвых. Видите ли, чтобы платить за квартиру и прокормиться всем четверым, нужно много работать, а работу находит не всякий. На улице ночевать не разрешается: полиция задержала бы нас, суд осудил бы, и потом всю жизнь нам в лицо бросали бы: "Эй вы, бродяги!" Зарабатывая восемь-десять су в день, мы с сестрой не в состоянии были содержать такую семью - ведь нас было тогда пятеро. Вот мы и решили: пока малыши не начнут нам помогать, зароемся в землю, как кроты, поищем подходящую нору. И мы нашли ее… Недурная норка, правда? Мы живем здесь уже пять лет. Мои братишки были тогда совсем маленькими.
- Бедняжки! - воскликнула Клара.
- О, малыши не терпели лишений; только нам, старшим, пришлось нелегко. Вот как все произошло: отец наш был оружейником, но во время войны с пруссаками он потерял правую руку и уже не работал, а только торговал оружием. В дни Коммуны он сидел дома: где уж однорукому сражаться? В мае пришли версальцы. Они осмотрели ружья и объявили, что от них явственно пахнет порохом; значит, ружьями пользовались и, стало быть, отец участвовал в боях. Его расстреляли на пороге дома. Один из версальцев, сжалившись, добил отца. Заметив, что у него нет руки, и поняв, что калека не мог биться на баррикадах, он сказал остальным: "Хватит, пойдемте, я устал убивать!"
Я схватил ружье и выстрелил в солдат. Они хотели было прикончить и меня, но тот, что сказал: "Хватит!" - отговорил их и увел. Они унесли все оружие из лавки, у нас ничего не осталось. Малыши ревели в углу, мать и сестра пытались привести отца в чувство: мы не могли поверить, что он умер. Из его ран потоком лилась кровь, и эта кровь до сих пор у меня перед глазами. Мне тоже казалось, что он еще жив. С той поря я мечтаю, чтобы и моя кровь брызнула в лицо убийцам отца.
Потом пришли другие солдаты; они хотели расправиться с матерью. Раз ее мужа расстреляли, говорили они, значит и она преступница. Но один из них, маленький и смуглый, сказал: "Неужели вы не видите, что вас превратили в палачей, звери вы этакие! Вас используют как собак, загоняющих скот на бойню!" Остальные пригрозили ему, но он молвил: "Суньтесь только, мясники!" Они ушли… У солдат был южный акцент; мне очень хотелось бы снова встретить этого парня.
На другой день, после того как тело отца бросили в общую могилу, мы перебрались в другой квартал. Я, Андре и Марта шли впереди; мать вела младших братишек за руки. Наша бедная Марта была похожа на вас: такая же высокая, стройная, черноглазая…
Мать пыталась заняться продажей старого платья. Но все знали, что отец расстрелян, и никто не хотел у нас покупать. Пустили слух, будто эти тряпки - краденые… Когда мать начала торговать жареным картофелем, стали говорить, что он - из подвалов Лувра… В конце концов мать умерла от горя и нужды. Мы с Мартой пытались найти работу; но страх после событий семьдесят первого года был еще очень силен, и нам отвечали: "Идите искать работу в Новой Каледонии, маленькие поджигатели!" Тогда мы и приняли свое решение. Мы не хотели, чтобы нас посадили в тюрьму, как бродяг, а платить за квартиру нам было нечем. Вот мы и отыскали себе нору и живем в ней как нельзя лучше.
Младшие мальчуганы внимательно слушали рассказ брата, уже давно ставшего главой всей семьи. Он продолжал: