* * *
Утром двадцать пятого декабря первыми проснулись дети. На цыпочках они спустились в гостиную, где остались лежать открытые накануне, в полночь, подарки. Луи, Поль и Анна включили яркие гирлянды на елке и уселись на паркет, чтобы пересчитать свои сокровища, прочесть правила настольных игр, поиграть с конструкторами и вставить батарейки туда, где они были необходимы.
Жиль и Софи слышали, как дети вышли из своих спален, но им было очень хорошо под одеялом и совсем не хотелось вставать. Вопреки обыкновению, Софи, проснувшись, сразу же прижалась к Жилю. Они занялись любовью. Быть может, все случилось слишком быстро, но зато желание было сильным и взаимным. Обрадованный таким приятным сюрпризом, Жиль не выпускал жену из объятий. Он вдруг разозлился на себя за преподнесенный Жюли подарок. Когда девушка открыла футляр, на ее лице отразились смешанные чувства - легкое смущение и внезапный интерес. Однако улыбнулась она чуть натянуто. Жиль чувствовал себя глупым и смешным - эдаким стареющим сердцеедом. Он даже предпочел бы, чтобы Жюли запустила этой коробкой ему в голову, вместо того чтобы спокойно принять подарок. Чертова цепочка! Зато Софи вчера вечером пришла от колье в бурный восторг. Оно было ей удивительно к лицу, как и серебристо-синее парчовое платье, за которое он заплатил целое состояние.
Он еще крепче обнял жену. Лучше быть счастливым в семье, с женой, пусть даже ценой каких-то уступок и размолвок, благо немногочисленных, чем искать удовольствие в рискованных связях на стороне! Это гораздо менее утомительно. Идиллическую картинку омрачало только одно - этой ночью во сне Софи несколько раз произнесла имя Альбана. Почему брат снится его жене? Наверняка потому, что Софи много думает о его женитьбе и терпеть не может Валентину. Она ведь всегда была нежна с Альбаном и так им восхищалась! Что ж, дамы во все времена были без ума от мужчин в форме!
- Пора вставать, - пробормотала Софи.
Она высвободилась из объятий мужа и соскочила с кровати.
- В рождественское утро дети всегда ссорятся - каждому хочется такую игрушку, как у другого, ты же знаешь.
Жиль успел полюбоваться ее аппетитными упругими маленькими ягодицами, прежде чем она закуталась в домашний розовый халат.
* * *
Удобно устроившись на подушках, Малори с удовлетворением рассматривала комнату. В лучах восходящего солнца выбранные Коля цвета казались волшебными.
- У тебя настоящий талант, - сказала она, поворачиваясь к мужу.
Она поцеловала его в нос. Коля успел побывать в душе и теперь от него пахло шампунем и зубной пастой.
- Тебе помог аспирин?
- Вчера я слишком много выпил, - вздохнул он. - Но Рождество бывает раз в году! В субботу, на свадьбе Альбана, я постараюсь держать себя в руках.
- Если хочешь остаться еще на неделю, я справлюсь сама.
Малори с подругой, которая согласилась ей помочь в праздничные дни, прекрасно управлялись с бутиком. А еще она чувствовала, что отдых пойдет Коля на пользу. Вчера, когда они ложились спать, захмелевший супруг пустился в запутанное и странное повествование. Малори пришлось по многу раз переспрашивать его об отдельных деталях, прежде чем она уловила суть, но теперь ситуация виделась ей совершенно четко.
- Повеселитесь тут с братьями, а я вернусь в пятницу вечером, правда, скорее поздно, чем рано.
- Ты уверена?
- Конечно.
- Знаешь, я воспользуюсь твоим отсутствием и перекрашу стены в ванной.
Она улыбнулась и взъерошила Коля волосы.
- Делай, что твоей душе угодно! Особенно если это будет так же здорово, как в комнате. А я говорю положа руку на сердце: это действительно здорово!
Малори снова пробежалась глазами по стенам. Каждая была окрашена в свой цвет, что визуально меняло пространство. Для дверей и окон Коля выбрал более темный тон, и теперь они выделялись на общем фоне, а потолок стал казаться еще выше. В ансамбле с паркетом из светлого дуба комната теперь играла в солнечном свете всеми оттенками меда.
- Ты устроил нам лето посреди зимы, - сказала Малори и снова повернулась к мужу. - Ну что, сейчас тебе лучше? Ты больше об этом не думаешь?
- О своей матери? Думаю.
- Зря. Она была сумасшедшей, с этим ничего не поделаешь. И не надо считать, что ты был нелюбимым ребенком. Жозефина всегда была рядом, и твой дед, и братья… А теперь рядом с тобой я. Мне кажется, лучше, когда скелеты остаются в своих шкафах.
Коля, как обычно, внимательно слушал жену, и когда она замолчала, улыбнулся ей. Конечно, ей не хочется, чтобы он страдал и мучился напрасно. Коля всегда отличался от других, ему словно чего-то недоставало. Малори сразу это почувствовала. До недавнего времени Коля не знал причину, но, быть может, впоследствии он восполнит этот пробел…
- Я люблю тебя, мой Коля, - нежно сказала Малори.
Она любила мужа за его чувствительность, оригинальность, за все то, что отличало Коля от остальных. В их отношениях не было места принуждению и соперничеству. Они рука об руку шли к счастью.
- Что может заставить человека убить своего ребенка? - задумчиво пробормотал Коля. - Может, я был крикуном и целыми днями не давал матери покоя? Но если так, зачем было брать меня к себе в спальню? В доме полно комнат…
- Стоп! Мы договорились, что ты больше не будешь об этом думать, Коля.
- Ладно, попробую не думать. Пожалуйста, никому не рассказывай. Жиль не стал ничего говорить Софи, а Альбан - Валентине. Из-за детей. Из-за того, что существует риск, что они…
- Слава Богу, что у нас нет детей.
- Я с тобой согласен.
Малори пододвинулась, чтобы положить голову мужу на плечо.
- Какой ты видишь нашу ванную?
- В нежных тонах. Цвета чайной розы, возможно, с добавлением кобальтово-синего.
Он пустился в описание своих замыслов. У них завязалось оживленное обсуждение, и две минуты спустя они отправились в ванную, чтобы сделать кое-какие наброски.
* * *
Альбан поставил чайник на стол и повернулся, чтобы взять тосты. Валентина с улыбкой следила за ним, таким внимательным и предупредительным.
- Если бы в тот вечер не пошел дождь, - сказала она, - меня бы здесь не было!
- В какой вечер?
- В наш первый вечер. Когда мы, отчаянно промокшие, вместе ждали такси.
- Представь, а ведь могло бы приехать два такси вместо одного!
- Тогда ты не поехал бы со мной, не попросил бы у меня номер телефона, ты…
- Я узнал бы твой номер у друзей. Я сразу тебя заприметил.
- Врешь! На той вечеринке было столько симпатичных девушек!
- Нет, Валентина, это правда. Когда я увидел, что ты надеваешь пальто, я тут же схватил свое, потому что хотел выйти вместе с тобой.
Взволнованная этим признанием, она опустила глаза и посмотрела на левую руку, где на пальце сверкало подаренное накануне кольцо.
- Упрямец… - сказала она, улыбаясь. - Я не хотела, чтобы ты…
- Дарил кольцо в честь помолвки, и даже обручальное кольцо тебе не нужно. Ты мне уже говорила. Пускай это будет подарок к Рождеству.
Альбан разложил тосты по тарелкам, присел рядом с ней на скамейку и обнял за плечи.
- Ты - самое лучшее, что со мной когда-нибудь случалось, - шепнул он ей на ухо. - Разумеется, когда не упрямишься и не уходишь, хлопая дверью.
- Я не хлопаю дверью, - не согласилась Валентина. - Тогда мне было грустно, я на тебя разозлилась, но, выйдя на улицу, поняла, что мне некуда идти.
- Как это?
- А вот так. Я не могла сказать, что возвращаюсь к матери, потому что она мне не обрадуется, и это взаимно. И не могла вернуться к себе на Монмартр, потому что перестала платить аренду. Теперь у меня нет дома.
- Здесь ты у себя дома!
- Нет. Этот дом - "Пароход". Родовое гнездо Эсперандье.
- И ты теперь член нашей семьи. Тебя это огорчает?
- Скажем, мне это кажется… странным.
Увидев расстроенное лицо Альбана, Валентина решила объяснить свою мысль, но только после того, как сгрызла половину тоста.
- До нашей встречи я не знала, что такое счастливая семья, и у меня не было желания создать собственную. Мы с матерью и отчимом не любили друг друга, но нам приходилось жить вместе. Я сбежала оттуда при первой же возможности, и мне очень нравилось жить одной, быть независимой, не общаться с теми, кто мне неприятен. Потом, как ты знаешь, у меня был печальный опыт отношений с типом, который… В общем, после всего этого я решила, что не буду ни к кому привязываться, стану спокойно жить в своей берлоге.
- Я понимаю. Тебе тяжело все время быть в окружении людей, тем более что нас здесь много - мои братья, невестки, племянники, бабушка… "Пароход" принадлежит всей семье.
- Это придает ему особое очарование, дорогой. Я не могу представить, как бы мы месяцами жили вдвоем в таком огромном доме! В этих "родоплеменных" отношениях есть что-то жизнеутверждающее.
Она говорила это не только желая доставить ему удовольствие, но и потому, что действительно начала привыкать к родственникам Альбана. Несмотря на открытую антипатию со стороны Софи, Валентине, приложив определенные усилия, похоже, удалось завоевать свое место в семье. Быть частью большого клана - как это непохоже на привычное ей с детства состояние одиночества! Вдобавок ко всему, в свое время она одобрила намерение Альбана поселиться на "Пароходе" и теперь не могла пойти на попятный.
Валентина приподняла левую руку, и кольцо заиграло в лучах солнца.
- Кольцо имеет символический смысл, - тихо сказала она.
- Если не хочешь его носить, я это переживу.