- По правде говоря, она расстроилась, - уступил Альбан. - Думаю, ей надо немного передохнуть. Побыть одной. А Давид все твердит - сделай ей предложение, не тяни…
- Прекрасная мысль.
- Но не сейчас. Она даст мне от ворот поворот.
-Уверена, что нет.
-А я говорю - да! Мне кажется, Валентина задыхается рядом со мной, ей здесь скучно, она не может разобраться в своих чувствах.
- В этом ты прав. Но не в своих, а в твоих чувствах она не может разобраться.
- Она тебе сказала?
- Не напрямик.
Всем своим видом выражая сомнение, Альбан воздел очи к небу, чем не на шутку рассердил бабушку.
- Ты смотришь и не видишь, Альбан! Право слово, все мужчины слепы!
- Ну, я еще легко отделался! - со смехом откликнулся Альбан.
- О чем это ты?
- О слепоте, ба, о слепоте!
Она вздрогнула, бросила свои кастрюли и подбежала к нему.
- Дорогой, я не хотела…
Порывистым движением она сняла с него очки, обняла ладонями его затылок, заставив опустить лицо, и поцеловала в лоб.
- Ты ошибаешься по всем пунктам, - прошептала она. - Поезжай за Валентиной, я знаю, она тебя ждет. И кое-что еще.
-Что же?
Жозефина покусывала губы, не зная, стоит ли об этом рассказывать. Но все же решилась.
- Она ждет ребенка. Валентина беременна от тебя.
На несколько секунд у Альбана пропал дар речи.
- С чего ты взяла? - с трудом выговорил он. - Она тебе сказала, а мне - нет?
- Она ничего мне не говорила. Но это понятно без слов.
- Это ты понимаешь! Или думаешь, что понимаешь.
-Я в этом уверена, Альбан, вот и все.
Она отдала ему очки и вернулась к плите, оставив внука в полной растерянности. Валентина беременна? Как это может быть? Как давно? Уж не поэтому ли у нее так внезапно меняется настроение? Если это правда, и она ждет ребенка, то почему не хочет рассказать ему об этом? Пытаясь привести мысли в порядок, Альбан сел. Бабушка никогда не ошибается. Ее мнение неизменно оказывается верным, а предчувствия всегда сбываются. Главное для него сейчас - понять, какие чувства всколыхнуло в его душе это известие. Радость? Страх? Год назад, делая Валентине предложение, думал ли он о том, что у них будут дети? Нет. Ему хотелось доказать ей, что он ее любит. Ее отказ-шутка больно ранил его сердце, но в тот момент он точно не думал о детях.
Новорожденный… Альбан вспомнил о Софи. Когда родились племянники - Луи, Анна и Поль - он приезжал в клинику с игрушками для младенцев. Он был счастлив за брата и с удовольствием думал о прибавлении в семье. Альбан нечасто виделся с детьми Жиля и Софи, но по-своему любил их и всегда радовался, когда родители привозили их с собой на выходные. Для племянников Альбан был "дядей-который-управляет-самолетом", а еще - привозит экзотические подарки и путешествует по всему миру
- О чем задумался? - спросила Жозефина. - Не уверен, что хочешь стать отцом?
Она видит его насквозь! Ну как такое возможно?
- Ничего не понимаю. Я люблю Валентину и буду рад, если у нас родится ребенок. Но к чему эта таинственность? Она сомневается во мне?
- Она боится. Я поняла это, когда она рассказывала мне о себе, о своей жизни, о тебе. Она производит впечатление сильной женщины, но душа у нее ранимая.
- Что, по-твоему, я должен сделать? Помчаться к ней в Париж и сказать, что я самый счастливый мужчина на земле?
- Альбан, Валентина думает, что ты не знаешь о ребенке!
Под укоризненным взглядом бабушки он ограничился улыбкой.
- М-да, ситуация безвыходная.
Приятный запах наполнил кухню, и Альбан вдруг вспомнил, что умирает от голода.
- Скоро будет готово суфле?
- Через десять минут.
- Прекрасно. Я как раз успею позвонить.
Он вышел с мобильным в руке. Грузовики были на месте, но со стороны "Парохода" не доносилось никаких звуков. Наверное, рабочие устроили себе перерыв на обед. Интересно, чем сейчас занята Валентина? Может, у нее встреча с гинекологом?
Альбан направился к парку. Опавшие листья устилали землю красновато-коричневым с золотистым отливом ковром. Несколько дней назад Альбан попробовал было сгребать их в кучи, но ветер снова все разбросал.
Придя на свое любимое место, откуда лучше всего было видно море, он прислонился спиной к стволу яблони. Альбан рассчитывал, что теперь жизнь его станет проще и спокойнее, но каждый день приносил новые сложности. Валентина ждет ребенка, но сбежала с виллы. Он тратит деньги на ремонт "Парохода", хотя Жозефина категорически против. А действительно, будет ли он тут жить? Хочет ли он здесь жить и воспитывать своих детей? Не повторит ли он жизненный алгоритм родителей, который к тому же не принес им счастья?
Альбан вдруг задохнулся, словно кто-то с силой ударил его в живот. Пытаясь восстановить дыхание, он медленно потянул носом воздух. Жиль говорил, что душевные болезни передаются по наследству…
"Боже милосердный! Я не могу скрывать это от Валентины!"
Но ведь она уже беременна, поэтому известие о болезни Маргариты Эсперандье напугает и огорчит ее.
"Виделся ли Жиль со своим приятелем психиатром?"
Альбан попытался связаться с братом, но безуспешно, поэтому оставил ему сообщение с просьбой срочно перезвонить. Все еще прижимаясь спиной к стволу, он вздохнул. Жозефина не хочет говорить о прошлом. По непонятным для него причинам Валентина скрывает свою беременность. Он запутался в этих недомолвках, словно муха в паутине! Скользнув спиной по дереву, Альбан сел на влажную землю.
"Решай проблемы по мере поступления, не жди, когда они захлестнут тебя с головой".
Так его учили инструкторы в Тулузе. Он нашел в мобильном номер Валентины и стал ждать, но, как и у Жиля, ему ответил автоответчик. После секундного колебания Альбан откашлялся и произнес:
- Я звоню, потому что без тебя я чувствую себя несчастным, мне грустно. Я знаю, что тебе нужно от меня отдохнуть, но прошу, как только надышишься парижским воздухом, возвращайся. Я ужасно соскучился. И последнее, самое важное: даже если ты снова пошлешь меня к черту, я повторю - выходи за меня замуж!
Он спрятал телефон, поднял голову и посмотрел на море.
* * *
Валентина приплясывала от нетерпения, но перед ней в очереди стояло не меньше трех покупателей. Чтобы хоть чем-то себя занять, она стала рассматривать выставленные в витринах мобильные телефоны. Ассортимент был богатым - на любой вкус и кошелек, но она выбрала за пять минут, и теперь оставалось только ждать.
На улице, зябко прячась под зонтиками, люди спешили домой.
"Вот невезение!" - подумала Валентина, извлекая из кармана обломки своего мобильного. Она так часто вынимала его, проверяя, нет ли сообщения от Альбана, что в конце концов, уронила на лестнице в метро. Попрыгав по ступенькам, телефон разлетелся на части. У нее уже была назначена встреча с редактором, поэтому покупку нового телефона пришлось на время отложить. Вдобавок ко всем неудачам водители общественного транспорта объявили забастовку, и теперь добраться куда-либо стало практически невозможно. Сейчас часы показывали шесть вечера, и беспокойство Валентины достигло пика.
И все же что она станет делать, когда проблема с телефоном разрешится? Если Альбан не оставил сообщения и не звонил, ей придется вернуться к себе, в безликую квартирку, где даже нечем перекусить, и свернувшись калачиком, уснуть на диванчике, который ей будет лень раскладывать.
"Ты ведешь себя как ребенок! Выезжай на шоссе, мчись к Альбану и объяснись с ним, а там - будь что будет!"
Но как он примет ее? Валентине до смерти хотелось очутиться в его объятиях или хотя бы сесть рядом с Альбаном на длинную скамью, повернувшись спиной к ярко горящему камину. Смотреть, как ее возлюбленный улыбается, как поправляет очки, чувствовать, как он прикасается к ней. Что бы он там ни думал, Валентине очень нравится жить на "Пароходе". И если бы Альбан научился делиться с ней своими планами на будущее, она была бы наверху блаженства.
"Мы с трудом понимаем друг друга, это правда. Но что, если эта ссора - простое недоразумение?"
- Что желает мадемуазель? - остановившись перед Валентиной, громогласно вопросил продавец.
Валентина раскрыла ладонь, показывая, что осталось от ее телефона.