- Агентство процветало уже при твоем отце, но мебель в конторе была не ахти. Однако теперь у тебя потрясающий кабинет!
- Эта обстановка стоила мне бешеных денег. Мебель из натуральной древесины, толстый ковер! Сегодня клиенты без этого не чувствуют себя уверенно. В нашей профессии появилась масса жуликов и дилетантов, многие от этого пострадали и теперь ко всем относятся с подозрением. Клиенты сперва идут к нотариусам, а для меня это благо, потому что я всех знаю, и меня все знают. Агентству семьи Леруа шестьдесят лет, оно всегда на одном и том же месте, да и репутация у нас безупречная. Многие ли могут похвастаться тем же?
- Уж точно не я, так что кончай хвалебную речь, фигляр!
Давид со смехом воздел очи к небу.
- Ты никогда не принимаешь меня всерьез, Альбан. Почему?
- Потому что ты все время шутишь.
Ответ заинтриговал Давида, и, подумав несколько мгновений, он отозвался:
- Моя веселость не мешает мне обеими ногами стоять на земле. А вот о тебе я беспокоюсь, ты это знаешь?
- Конечно.
- И тебе на это плевать?
- Вовсе нет. Но со мной все в порядке, я не болен и не в депрессии. Почему нельзя устроить себе отпуск на год, такой себе шаббат, так, чтобы это ни у кого не вызвало страшных подозрений?
-Дело не в подозрениях. У тебя особый случай. В твоей жизни все переменилось, абсолютно все. И не говори мне, что у тебя не возникло проблем. Даже если будущее обещает быть еще лучше, переходный период - тяжелая штука.
-Лучше чего? - усмехнулся Альбан.
- Стать пилотом гражданской авиации - это же голубая мечта любого мальчишки! Ты ее реализовал, прекрасно, но теперь тебе придется заняться чем-то другим. И, раз уж мы об этом заговорили, я хочу задать тебе вопрос.
- Давай. Раз уж у нас такой интимный разговор…
- Чего ты ждешь, почему не женишься на своей обворожительной Валентине?
- Потому, что пока могу предложить ей только безработного в качестве мужа и развалюху в состоянии ремонта - в качестве семейного очага. И я тебе уже объяснял - думаю, она не хочет выходить замуж.
- Ты так считаешь?
- Валентина не похожа на других женщин, Давид. К примеру, она продолжает снимать квартиру на Монмартре.
- И что с того?
- Мне кажется, будто у меня испытательный срок. Но мне очень хочется его пройти, я не вижу в этом проблемы.
- Смотри не потеряй ее. Встретить такую - редкая удача!
- Не учи ученого!
Они снова обменялись улыбками, потом Давид виновато показал на лежащий на столе открытый ежедневник.
- У меня встреча, и клиент придет с минуты на минуту.
Альбан тут же вскочил, осознав, что целое утро злоупотреблял вниманием друга.
Выходя из агентства, он успел заметить говорившую по телефону секретаршу, двух посредников за компьютерами и супружескую чету в приемной, что-то оживленно обсуждающую. Весьма недурно для конца ноября в Трувиле… Давид преуспел в своей профессии, хотя в юности божился, что никогда не станет агентом по недвижимости. Альбан реализовал свою детскую мечту, Давид - нет, но кто из них сегодня счастливей?
"Он пошел по отцовскому пути, не стал ловить журавля в небе и, в конце концов, занимается тем, что его устраивает. Нам с братьями не с кого было брать пример: когда мы выбирали профессию, фабрика давно была забыта".
Коляʹ, надо признать, вообще не выбирал, позволив жизни решать за него. Окончив с горем пополам Парижскую национальную высшую школу изящных искусств, он продолжил обучение в вузе по специальности "дизайн" и там познакомился с Малори. Коля мечтал объехать весь свет, чтобы изучить культуру других народов, но у него не было на это денег. Альбан подарил ему несколько путешествий благодаря льготам, которыми он пользовался, будучи сотрудником "Air France", и Коляʹ каждый раз возвращался на родину восхищенный, с массой впечатлений и идей. Жиль в течение многих лет, когда речь заходила о младшем брате, повторял: "Он повзрослеет". Но нужно ли это самому Коляʹ? Мечтательный и жадный до всего нового, он поверг братьев в шок своим заявлением о том, что собирается открыть этот невероятный бутик. И только по прошествии нескольких лет члены семьи сошлись на том, что это была отличная идея.
Альбан прогулялся в направлении порта и какое-то время наблюдал там за рыболовецкими судами. На улице было холодно, но солнце ярко освещало набережную, и рыбьи спинки в ящиках отливали серебром. Он купил корюшку, решив поджарить ее во фритюре, и вернулся к своей машине. Стоило ему включить зажигание, как зазвонил мобильный. Надо ответить.
-Альбан! - Голос у Жиля был до крайности взволнованным. - Отгадай, с кем я только что говорил?
- Понятия не имею. С министром юстиции?
- С врачом, имя которого значится на том документе!
- Ты его разыскал? - удивился Альбан.
- Пришлось повозиться, уж поверь. Он, конечно, и сам уже выжил из ума, но чудом вспомнил наших родителей - так его поразила фамилия Эсперандье! В общем, по его словам, мать действительно нуждалась в лечении. Я записывал, так что могу тебе зачитать: "Это была странная пара. Муж казался более уравновешенным, чем жена, но не намного".
- Что?
- Это его слова. Но психиатры часто разделяют судьбу своих пациентов… Этот врач переехал на юг еще до трагедии. О смерти наших родителей он узнал намного позже, от коллеги.
- Он сказал что-нибудь новое о матери?
- Не много. По крайней мере, упомянул о шизофрении. О раздвоении личности…
- И от нас все это скрыли?
- Ну и что бы мы стали делать, узнав, что наша мать - чокнутая?
Сквозь ветровое стекло Альбан рассеянно смотрел на набережную. Над кораблями кружили чайки, в небе, закрывая солнце, собирались тучи.
-Я договорился о встрече с приятелем-медиком, - добавил Жиль. - Мне нужно знать точно… Ладно, до скорого, у меня дел выше крыши. Мастера уже работают?
- Недавно начали.
- В эти выходные мы не приедем, зато на следующие - наверняка.
-Ладно. Держи меня в курсе.
- Ты тоже. Пока, командир!
Привычное "командир" сорвалось с языка - Жиль в смущении пробормотал что-то невразумительное и повесил трубку. Альбан вздохнул и спрятал телефон. Эта история стала еще одним поводом для раздражения. Он поймал себя на мысли, что не хочет возвращаться на виллу. Вместо этого он бы с удовольствием прогулялся по пляжу, тем более что сейчас как раз время отлива. Однако скоро обед и его ждет Валентина. Бросив последний взгляд на море, Альбан завел двигатель.
* * *
Днем мастер, занимавшийся центральным отоплением, сообщил хорошую новость: после замены горелки и основательного ремонта котел прослужит еще несколько лет. Со своей стороны, электрики то и дело без предупреждения отключали электричество, срывали деревянные наличники, на месте которых обнаруживались лохмотья проводов, копались в старинных счетчиках. Альбан с ужасом и в то же время с радостью думал о том, что завтра к этому пчелиному рою присоединится еще и сантехник. Затеяв ремонт, он почувствовал себя настоящим хозяином этого дома. Альбан по-новому смотрел на привычные, но не им выбранные обои на стенах, открывал для себя множество деталей, которых раньше не замечал, удивлялся тому, насколько живым было воображение у архитектора, разработавшего проект виллы - все окна в доме были разного размера и формы, паркет в комнатах - с оригинальным, не повторяющимся рисунком, камины - с искусным украшением. Он прогуливался по комнатам, перебирая детские воспоминания, и перечень желаемых перемен рос на глазах.
В шесть вечера, когда рабочие ушли, Альбан заглянул к Жозефине. Пожилая дама сидела в своем кресле-качалке, повернувшись лицом к кухне.
- Сегодня в доме было полно людей, - обратилась она к Альбану. - Ты уверен, что принял верное решение?
Она смотрела на него внимательно, без обычного снисхождения.
- Вы трое - настоящие упрямцы! Не на что выбросить деньги?
- Мы не выбрасываем деньги на ветер, Жо, а ремонтируем только самое необходимое.
Он подошел к бабушке, обнял ее, поцеловал и предложил согреть воды для чая.
- Что тебя беспокоит? - спросил он, включая чайник. - Слишком много народу в доме, много шума?
- Нет, когда я у себя, шум мне не мешает. Но я в который раз повторю: ты тратишь деньги впустую. Хочешь навсегда поселиться в этом доме, умереть в нем?
- Я не думал об этом. Мне здесь хорошо… Объясни, почему я должен испытывать дискомфорт?
Альбан резко обернулся к бабушке и заглянул ей в глаза.
- Объясни мне! - настойчиво повторил он.
Они с минуту не сводили друг с друга глаз, словно старались прочесть мысли собеседника.
- Дома не приносят несчастья, - сказал, наконец, Альбан. - Люди сами виноваты в своих бедах. Ты со мной не согласна?
-Я не знаю, что ты имеешь в виду, - упрямо ответила бабушка. - Сполосни-ка заварочный чайник кипятком!
Судя по всему, она не была расположена к откровенному разговору, но Альбан не сдавался:
- Ты так часто пыталась уговорить меня поселиться в другом месте, что я спросил себя: может быть, с "Пароходом" связано что-то, чего я не знаю, но должен знать?
Ошибки быть не могло - он затронул больное место. Сжав губы, Жозефина покачала головой. Нет, на этот раз ответа он не получит.
-Хеллоу! - воскликнула, входя, Валентина. - Нам в голову пришла одна и та же мысль - я тоже заглянула на чай!