– Так-так-так. А ты о ней раньше не подумала?.. – Не дожидаясь ответа Бенедикт, Патриция продолжила делать логические выкладки: – Если Ник отправился в рабочую командировку с подружкой, значит, он не профессионал. Романтические отношения по-любому отвлекают от дела.
Бенедикт кивнула. Рассуждения Патриции показались ей правильными, но она не понимала, к чему подруга ведет.
– А ты сама говорила, что это серьезная экспедиция, членов которой подбирали в ходе долгих дискуссий и проверок.
– Да, кажется, там был какой-то психологический тест на профпригодность и несколько конкурсных заданий, – добавила Бенедикт.
– В таком случае тебе не о чем беспокоиться. Ни один психолог не порекомендовал бы включить в исследовательскую группу мужчину и женщину, связанных любовными отношениями.
– Точно. Мы ведь это проходили во время семинаров по психологии малых групп! – воскликнула обрадованная Бенедикт.
Однако мысли о предполагаемых подружках Фримана не оставили ее. Даже если он не взял с собой любовницу, это не доказывает ее отсутствия. Быть может, он все время будет вспоминать оставленную в Лос-Анджелесе женщину?
Бенедикт заставила себя остановиться. Если она и дальше станет мучить себя подобными мыслями, то сойдет с ума и лишится той уверенности, которая ей необходима для быстрого и триумфального завоевания Фримана. Даже если у нее есть соперница – или соперницы, она все равно лучше их всех. Потому что она Бенедикт Вернон.
Ник полюбит ее так, как ни одну женщину прежде. А она… она бросит его в пылу страсти. К ужасу самой Бенедикт, последний пункт программы она представляла себе с большим трудом. Однако признаваться в этом Патриции не стала.
7
Стюардесса взглянула на посадочный талон Бенедикт и указала на последнее свободное кресло в восемнадцатом ряду.
– Пожалуйста, мисс, проходите вперед. Ваше место рядом вон с тем мужчиной.
– Да-да, спасибо, – быстро отозвалась Бенедикт, издалека узнав Ника.
Ей впервые приходилось лететь эконом-классом, и Бенедикт поразилась, как много в салоне людей и какой спертый воздух.
Ник поднял глаза и посмотрел на попутчицу лишь тогда, когда Бенедикт нарочно задела локтем его бейсболку.
– Ой, какая встреча! – не очень правдоподобно изобразив удивление, воскликнула Бенедикт. – Ты тоже летишь в Рио?
Нику понадобилось секунд тридцать, чтобы узнать ее. Пауза снова уязвила самолюбие Бенедикт. Что у него с памятью? Интересно, он всех знакомых так быстро забывает или только тех, кого считает пустышками?
– О, мисс… э, Вернон? Какими судьбами в эконом-классе? Неужели папочка лишил вас содержания?
Бенедикт не удостоила Фримана ответом. Она обиженно надула губы и плюхнулась в свое кресло.
Лишь через десять минут, когда стюардесса начала инструктаж о том, как вести себя в чрезвычайных ситуациях, Бенедикт сменила гнев на милость и обратилась к соседу:
– Ник, давай будем друзьями. Уверяю, так будет лучше нам обоим.
– Это угроза? – с усмешкой спросил он, пристегнув ремень безопасности.
– Почему ты настроен против меня? – кокетливо похлопав ресницами, спросила Бенедикт.
– Я? По-моему, это вы, мисс Вернон, неделю назад позвонили мне и обвинили во всех смертных грехах.
– Зови меня Бенедикт.
– Не думаю, что это имеет смысл, мисс Вернон, – упрямо стоял на своем Ник. – Не думаю, что мы будем часто общаться. Боюсь, мы вертимся на разных орбитах.
Бенедикт снисходительно улыбнулась.
– Не хвастай деньгами, не опустив руку в карман, – парировала Бенедикт. Заметив недоумение на лице собеседника, она густо покраснела и, словно извиняясь, пояснила: – Это любимое выражение моего отца. Оно означает… что не стоит делать преждевременных заявлений.
– Я так и понял, – произнес с безразличным видом Фриман и отвернулся к иллюминатору.
Бенедикт не сдавалась:
– Нам предстоит провести много времени вместе. И я надеюсь, что мы подружимся, – сказала она и подняла глаза к потолку.
Как она и ожидала, ее известие не просто удивило, а потрясло Ника. Он резко обернулся и уставился на Бенедикт с таким выражением лица, словно она только что заявила, будто беременна от него.
– Что ты хочешь этим сказать? – требовательно спросил Ник.
– То, что я участвую в экспедиции в Бразилию. Вместе с тобой и другими… – Бенедикт расплылась в улыбке, в то время как лицо Фримана окаменело.
– Зачем тебе это?
– Ну как же?! Это обещает быть очень интересным. – Бенедикт принялась загибать пальцы, попутно проверяя в порядке ли маникюр – когда в следующий раз ей доведется попасть в приличный салон, неизвестно. – Во-первых, я обожаю путешествовать по разным странам. Чем экзотичнее – тем лучше. Бразилия наверняка мне понравится. Во-вторых, это возможность проверить себя. Ну и наконец, в-третьих, я хотела попасть на твою орбиту, Ник.
– Зачем это? – недоверчиво спросил он.
Бенедикт жеманно потупила глаза и поправила джинсовую юбку, которая была настолько короткой, что едва прикрывала трусики.
– Ты мне понравился с первого взгляда.
– Неужели? – хмыкнул Ник.
– Да, – продолжила Бенедикт. – А я нагрубила тебе.
– И не раз, прошу заметить.
– Давай забудем о прошлом, – миролюбиво предложила Бенедикт, хотя ее так и подпирало припомнить Нику злополучный рекламный ролик. – И подумаем о будущем.
– Бенедикт, скажи, что ты шутишь, – серьезным тоном попросил Ник, повернувшись всем корпусом к соседке.
– Нисколечко, – заявила она, для верности еще и помотав головой из стороны в сторону.
– Пристегните ремень, мисс, – с холодной любезностью обронила проходившая между рядами стюардесса.
Не привыкшая к такому обращению Бенедикт почувствовала себя оскорбленной. Не сиди рядом с ней Ник, она бы научила эту девчонку хорошим манерам! Но… разработанная Бенедикт стратегия была такова, что перед Фриманом ей нужно было изображать из себя добрую, нежную и наивную принцессу, оказавшуюся в темном лесу. В ее сценарии Нику отводилась благородная роль спасателя и помощника, который в конце концов влюбляется в свою подопечную.
Бенедикт защелкнула пряжку ремня безопасности и с вызовом посмотрела на стюардессу. Однако та осталась равнодушна. Она уже делала замечания другим пассажирам рейса Лос-Анджелес – Рио-де-Жанейро.
– Ты решила отомстить мне и помешать моей работе? – спросил Ник, когда стюардесса отошла от них.
– Как ты мог такое подумать?! – почти искренне возмутилась Бенедикт. – Почему ты не хочешь поверить в то, что я… влюбилась в тебя?
– Что за дешевая мелодрама?! Отвечай, зачем ты летишь в Бразилию? И как тебе это удалось? Подкупила организаторов?
– Я уже сказала, что хочу испытать себя и крепость своих чувств к тебе, – посмотрев ему в глаза сказала Бенедикт. Внезапно на ее ресницах повисли бусины слез. – О, Ник, я не думала, что ты будешь так жесток со мной. Я… я хотела сделать тебе сюрприз. Мне показалось, что я тоже тебе понравилась… я думала, ты будешь рад возможности узнать меня получше. Вдали от всяких условностей цивилизации.
Ник был озадачен. Впервые в жизни он столкнулся с ситуацией, с которой не мог справиться. По крайней мере, без долгих размышлений, сомнений и терзаний совести. Рядом с ним сидела прекрасная молодая женщина, с правильными чертами лица и голосом оперной дивы, от которой пахло ванилью и бодрящими солнечными цитрусовыми, а он вел себя с ней, как последний хам: грубил, насмехался и попрекал в том, что она принадлежит к другому слою общества. Разве Бенедикт виновата, что родилась в обеспеченной семье? Или в том, что она красива и нравится мужчинам?
Да, друзья говорили о ее репутации "принцессы гламура", светской львицы и заносчивой избалованной девчонки. Однако они знали только ту Бенедикт Вернон, с которыми их познакомила желтая пресса. А он сидел рядом с ней, вдыхал ее аромат, слушал ее голос, видел ее прекрасное тело… и разум сдался. Ник уже не верил ни в какие злые сплетни и шутки приятелей.
Бенедикт казалась ему милой и трогательной, а ее безумная и отчаянная затея (чем бы она ни была вызвана) умиляла его не меньше, чем взрослых детские проказы и шалости.
Бенедикт почувствовала произошедшие в Нике перемены и подлила масла в разгорающийся огонь страсти:
– Ник, я не знала, как сблизиться с тобой. Ты прав – мы на разных орбитах, но это ведь не наша вина. – Бенедикт выдержала почти театральную паузу и, дождавшись утвердительного кивка Фримана, взяла его за руку и добавила проникновенным голосом: – Но если мы оба захотим стать ближе, никто и ничто не сможет нам помешать.
– Бенедикт, думаю это преждевременный разговор, – прочистив горло, ответил Ник.
Его рука была по-прежнему в руке Бенедикт, и он не знал, как выйти из сложившегося положения. То ли грубо высвободить кисть, то ли дождаться, пока Бенедикт сочтет их рукопожатие затянувшимся. Пока же его в буквальном смысле слова бросило в жар.
Ник столкнулся с атакой сродни инопланетному завоеванию. Причем наступление Бенедикт было настолько неожиданным, что он растерялся. Ник понимал, что Бенедикт с ним играет, но не мог понять смысла и правил игры.
Зачем он понадобился богатой наследнице? Любовь? Нет, в подобные всплески чувств Ник давно не верил. Тем более в отношении себя.