– Ты табаку побольше клади, – со своего места подал голос Горский, – а то просто крутейшая вещь… никакого ЛСД не надо.
– Мы привычные, – сказал Олег, растирая шишечки между пальцами. – Тут и к доктору ходить не надо, и без Юнга все понятно. Семь властителей – это семь металлов, соответствующих семи планетам. Солнце – это золото, Луна – серебро, Марс – железо, Меркурий, ясное дело, ртуть, Юпитер – олово или цинк, не помню точно, Венера – медь, а Сатурн – свинец.
– Кажется, я начинаю понимать, – произнес Антон одними губами, – семь металлов, семь планет и семь дней недели. В каждый день недели надо носить свой металл…
Он глубоко задумался. В наркотических прозрениях была одна беда – по мере того, как так называемая реальность вступала в свои права, они утрачивали убедительность. Семь дней недели, семь лепестков, семь разрушенных тронов…
– Откуда ты все это знаешь? – спросил он Олега.
– Я специально про дни недели все изучал, – ответил тот, – потому что в вудуистком пантеоне боги тоже разнесены по дням недели. Эшу – понедельник, Огун – четверг, Шангу – пятница, Барон Самеди, сам понимаешь, суббота и так далее.
– Круто, – сказал Антон
– И, значит, – продолжил Олег, – если семь властителей – это семь металлов, то можно считать, что Мила не умерла. Что просто произошло превращение, алхимическая трансфигурация…
И он, взорвав, протянул косяк Горскому.
– Может быть, – сказал Горский, выпустив остаток дыма из носа, – все может быть. – Он передал джойнт вытеревшей слезы Алене и продолжил: – Твоя трактовка не просто изящна. Она, вероятно, даже верна. Но она ни на шаг не приближает нас к ответу на вопрос, кто же виновен в смерти Милы Аксаланц, 24 лет от роду. Потому что ты сам видел мужчину, который выходил из ее квартиры, а я не верю в суккубов.
Косяк добрался до Антона, он затянулся и на выдохе сказал:
– Юлик, но ты же понимаешь, что на некотором уровне…
– Все я понимаю про уровни, – как-то даже раздраженно ответил Горский, – на некотором уровне нет не только смерти или нас с вами, но и металлов и планет. Не надо просто путать жанры. Олег пришел ко мне, чтобы я помог ему в решении практического вопроса: кто убил его соседку. Неважно, как я найду решение и неважно, что, скорее всего, оно не принесет никому облегчения… Но если мы ищем решение, то оно и должно быть найдено. И не надо подменять его твоими метафизическими спекуляциями.
Косяк снова попал к Горскому, и, затянувшись, он спросил Алену:
– А как звали этих королей?
– Лешутен, Корогун, Шангуил, Баросам и Дингард, – без запинки ответила она.
– Бля, – сказал Олег, – я слышал это имя. Его Мила сказала… она меня спросила что-то вроде: «А Дингард ушел?»
Антон добил пятку – и тут все понеслось в ускоренном темпе, как в анекдоте про черепах, которые как ломанутся . Горский спросил Алену, кто еще знал имена, кроме них двоих. Алена, потупившись, сказала, что однажды под грибами рассказала все своему приятелю, с которым у нее был роман. И что когда Мила про это узнала, они и рассорились.
– На самом деле я была только рада, – призналась она, – я ее и так уже перестала понимать.
Впрочем, роман у них уже закончился, и парня этого она уже полгода не видела. Он был их одноклассником, и звали его Дима Зубов.
– Постой, – вдруг спросил Антон, – а он сейчас не в «Летюче» работает… ну в журнале, который Шиповский делает?
– Ну да, – сказала Алена.
– Так я же его знаю, – сказал Антон, – высокого роста, блондин с хорошей фигурой.
Алена кивнула, а Олег, оторвавшись от рассматривания радужной стороны вынутого из аудиоцентра компакта, неестественно громко сказал:
– Да и я, кажется, тоже его видел.