- И это аргументы, Парамонова? - спросил Михалыч, но все же чувствовалось, что он смягчился, видно проняло его мое приключение. - Заподозрили в желании… хотел подглядывать…
- Нет, ну нужно было чтобы меня… - пробурчала я под нос.
- И остальное решается на раз, - продолжил он, сделав вид, что не расслышал, - авансовые получишь в бухгалтерии, на чулки и босоножки премируем, к доктору направим. Какие проблемы?
- Владимир Михайлович, я боюсь, - пошла я ва-банк.
- Боишься? - переспросил он, внимательно глядя на меня.
- Нарваться на неадекват боюсь… - залепетала я, редко кто мог выдержать пристального взгляда шефа. - Это какое-то фрик-шоу, видели бы вы их глаза… страшно, а вдруг…
Михалыч перестал меня сканировать, и стукнул ладонью по столу:
- А вот это уже аргумент. Раз такое дело, дам я тебе помощника, вдвоем сподручней. Будет за тобой присматривать, да и лишние руки не помешают. И запомни, Парамонова, ни один здравомыслящий журналист не откажется от такого жирного куска по собственному желанию - незаменимых нет! Все, Алла, на сегодня ты свободна, а я пока тебе напарника подыщу, завтра и представлю. Ступай.
Я вышла из кабинета, от двери которого кинулись врассыпную обитатели Двора Чудес. Подслушивали. И подсматривали. И возглавлял всю эту банду обломленный, но несломленный Юрий Лопатин.
- Парамонова! Ну, ты даешь! А вдруг бы Михалыч заменил бы тебя Шваревой?
- Шварева? - округлила я глаза, и спросила охрипшим вдруг голосом. - Откуда здесь Шварева?
- Из командировки вернулась, снова к нам в отдел.
От его слов, мне сделалось дурно. Шварева, мой вечный конкурент, акула, нередко плавающая в моих водах, и норовящая оттяпать кусок чего-нибудь… И о чем я только думала! Шварева… О, нет, не видать ей ничего моего, ну вот ничегошеньки! И я сжала кулаки. Но угрозы не вышло, а вышло совсем черте что! У меня закружилась голова, подогнулись колени, и я стала оседать на пол. Любопытные дизайнеры, как бандерлоги облепившие столы в радиусе прослушивания нашего разговора, сейчас рванули вперед, до предела сужая кольцо вокруг меня.
- Разойдись! - крикнул Лопатин, подхватывая меня, и усаживая на стул.
- Что с тобой, Парамонова? - забеспокоилась вездесущая Настенька, обмахивая меня пилотным выпуском нового журнала. - Лицом сбледнула… Плохо тебе?
- Окна откройте!
- Может за медиками сбегать?
- Не надо медиков… - слабым голосом сказала я, вдруг некстати вспомнив знакомство с Константином. Собралась с силами, списала дурноту на голод, и обещала себе впредь обязательно завтракать перед работой, ну, хотя бы выпивать чашку чаю. - Все хорошо.
- На диете что ли, Алка? - строго спросил Лопатин. - Или…?
Я даже прыснула от смеха, видя, как вытянулись лица, вот это была бы новость! Не новость, а бомба!
- Нет, Юра, как ты мог подумать, - вздохнула я, изображая Белоснежку.
Настенька внимательно наблюдала за мной, я даже чувствовала работу ее мысли - пойти и рассказать всем, что Парамонова чуть не упала в обморок, потому что или беременна, или до тошноты ненавидит Швареву.
- Не пугай меня, Парамонова, - попросил Лопатин, и, подхватив меня под локоть, утащил в свой уголок. Там Юрий угостил меня шоколадкой, из неприкосновенных запасов, и даже предложил выпить коньяку. Лопатин отличался от остальных эрзацев еще и тем, что был на удивление запасливым, у него всегда были припасены сладости и спиртное - местная валюта, ведь всем давно известно, что к секретаршам и расчетчицам из бухгалтерии пустым лучше не приходи.
- Не, Юр, с утра не употребляю, - отказалась я от десятидолларового бренди, вселив в Лопатина новые подозрения, ведь ничто человеческое мне не было чуждо, даже пьянство после бессонных ночей в редакции.
- Какое утро, Ал, двенадцать - обед уже, - растерявшись, сообщил Лопатин, и я вдруг вспомнила, что остались недовершенными некоторые дела.
- А в бухгалтерии когда обеденный перерыв? - спросила я, запивая шоколад остывшим чаем из Лопатинской кружки.
- С часу до двух, и ни минутой позже. А что?
- А то, что побежала я, Юрий Лопатин. Завидуй, шеф мне денег отвалил! - радостно сообщила я.
- Фигасе… Пойти что ли и мне шефа пошантажировать? Как думаешь?
- Думаю, что тебя он сразу уволит, да еще и без пособия, сегодня Юра не твой день, - я похлопала его по плечу, и добавила. - Спасибо, Юрец, ты настоящий друг.
- Давай, не падай больше.
Вот так я покинула взгрустнувшего эрзаца, и направилась в святая святых нашего издательского дома - бухгалтерию.
Желтые лаковые босоножки стояли на верхнем стеллаже и излучали сияние ровно на сумму, зажимаемую моей ладошкой. Столько стоили и необъятный арабский принц, и старый фавн, плетущий венки из слов и музыки, вместе. Суммы, выписанной скупой рукой главного бухгалтера, явно не хватало на право вновь попользоваться каталогом Валерии Аркадьевны и купить столь желаемый цыплячьего цвета объект.
- Эх, до чего ж я совестливая, - посетовала и отвела жадный взгляд от глянца лакированной кожи.
- Интересуетесь? - вежливо спросили сбоку.
Я обернулась и увидела продавца, похожего на студента, подрабатывающего после институтовских лекций.
- Уже не интересуюсь, - немного грустно ответила я.
- Есть новые модели, есть обувь со скидкой, а на нижнем этаже распродажа, - пытался он быть профессионалом.
- Спасибо, в следующий раз.
Он улыбнулся, обнажив брэкеты, и я подумала: 'как правильно кто-то сказал, что мы все ищем принцев, а достаются нам тощие, кадыкастые очкарики'.
Не ожидала от Михалыча такой щедрости - Роман Максимовский, а попросту Макс, был не новичок в журналистике, и работал в соседнем отделе, где готовились выпуски газеты 'День города'. По всей видимости наш шеф-редактор сумел доказать важность моего материала Плавному, и тот под давлением Михалыча откомандировал Максимовского в мое распоряжение. Само руководство сегодня было слишком занято, обсуждалась тема слияния нашего мега-холдинга с 'Нефть-ресурс Медиа'.
Никогда раньше мне не доводилось работать с Максом, зато о личной жизни журналиста знали почти все особи женского пола нашего издательского дома. Максимовский слыл 'дон жуаном', а последним его трофеем до недавнего времени считалась Лика Шварева, моя врагиня.
Придя на следующее утро в наш отдел, я застала Максимовского сидящим в моем кресле, и даже попивающим кофе из моей кружки.
- Опаздываем, Парамонова, - укоризненно покачал головой нахал, и демонстративно добавил в кофе еще одну ложку сахара.
- Еще пять минут, между прочим, - зачем-то начала оправдываться я, не зная куда бросить сумочку - длинные ноги Романа загораживали проход к столу, подойти ближе, а тем более оттолкнуть их, я не решалась.
- Может, поведаешь мне о своих планах, - сказал он, глядя на мое томление у его ляжек.
- Поведаю, - буркнула я, - если освободишь мое рабочее место, а стул для себя возьми у Шваревой, думаю, она тебе не откажет.
- Не откажет, - ухмыльнувшись, подтвердил Максимовский, и поднялся из моего кресла.
Мы стояли рядом, Макс был на голову выше меня, хотя я и не считалась пигалицей. Мой взор устремился в вырез его легкой рубашки, и я смогла рассмотреть волоски на загорелой груди напарника.
- Ну и… - сказал Макс, глядя на меня сверху, я отодвинулась, и он легкой поступью ушел к своей пассии, на другую сторону нашего балагана.
Я прислушалась, во всеобщем гвалте надеясь расслышать довольный смех Лики, или хохоток Макса, или звук поцелуя, или… черте что! Какое мне дело до их поцелуев?! Просто пора работать, а оторвать Максимовского от Шваревой теперь мне показалось делом непростым.
- Спишь что ли? - вдруг услышала я.
Около меня, со стулом наперевес, стоял Макс и с любопытством смотрел на мою глупую мину.
- Ой, проходи, ставь сюда, - засуетилась я, стараясь сгладить впечатление о моем пребывании в ступоре, - а вот и твой кофе.
Максимовский сел, вытянул ноги в проход, отхлебнул остывший кофе.
- Приступим, - сказала я, взяв в руки инициативу. - На сегодняшний день мы имеем: а - сводня, подозреваемая, б - два выписанных от руки товарных чека, улики.
- Ну и что? Это ты говоришь 'сводня', - вяло возразил мой напарник, - может она брачный агент. Доказательства есть какие-нибудь, или только предположения?
- Доказательства есть, все ее клиенты имеют необычные увлечения, она сама мне об этом сказала. Я тоже подумала, мелочь, а на деле это извращенцы, - уверенно заявила я, - а 'агент', как ты говоришь, занимается сводничеством, да еще и деньги берет за свои услуги.
- А ты хотела бы чтобы не брала? - хитро прищурился Макс, наблюдая за моей реакцией.
- С извращенцев? Это пожалуйста! - разрешила я. - А с клиенток, которые пришли к ней в поисках жениха, это, позвольте, как?
- Ну, ну. Клиентки в поисках жениха… - протянул Максимовский и почесал кончик носа. - А какой контингент женихов у твоей сводни, работяги да инженеришки?
- Не, ну женихи, конечно, все финансово обеспеченные, даже слишком, есть и знаменитости… - перечислила я.
- Вот за это и платят клиентки, - сообщил он, подняв вверх указательный палец.
- А в нагрузку получают латентных педофилов и эксгибиционистов?
- О, Парамонова, - восхитился он, - ты, вижу, уже закончила пару классов этой школы?
Я покраснела. Почему я веду себя как школьница? Какое значение имеют для меня впечатления Романа Максимовского? Никакого!