Эти пороки многонациональной императорской королевской армии пышным цветом расцвели в годы Первой мировой войны, ярким свидетельством чему служат бессмертные "Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны" Ярослава Гашека. Макс Вебер, выступая в июне 1918 г. в Вене с лекцией о социализме перед австрийскими офицерами, особо отметил те титанические усилия, которые предпринимал немецкоязычный офицерский корпус Австро-Венгерской империи для поддержания боеспособности вверенных ему частей и подразделений. Говоря о взаимоотношениях между офицерским корпусом, унтер-офицерским корпусом и рядовым составом в современной армии, Вебер отметил, что эта проблема наиболее остро стоит в армиях многонациональных государств, комплектуемых по принципу всеобщей воинской повинности. Крайним проявлением слабости австро-венгерской армии в период Первой мировой войны были примеры массового перехода на сторону противника, в данном случае Российской империи, военнослужащих-славян – чехов, сербов, хорватов, украинцев, русинов и т. д. "Если я вообще имею какие-то представления о внутренних взаимоотношениях в императорской королевской армии, – говорил Вебер, – то это представления о совершенно чудовищных объективных трудностях, которые вытекают для меня уже просто из языковых отношений. Офицеры запаса императорско-королевской армии многократно пытались объяснить мне, каким образом удается, не обладая реальным знанием языка рядового состава, все-таки поддерживать с ним такой контакт, который необходим как раз для того, чтобы оказывать какое-то влияние, выходящее за рамки служебных отношений".
В русской армии времен Первой мировой войны таких проблем практически не существовало. В то время русская армия комплектовалась на основе всеобщей воинской повинности в основном из представителей славянских народов Империи – русских, украинцев и белорусов, – тогда как число национальных формирований, вроде знаменитого Кавказского туземного конного корпуса, набранного из горцев Северного Кавказа, или же созданных в годы Первой мировой войны латышских, польских и чехословацких стрелковых частей, было сравнительно невелико. Более того, представителей около 40 национальностей, прежде всего Средней Азии, Кавказа, Степного края, Сибири и Крайнего Севера, вообще не брали в армию. Такая система действовала со времен военной реформы 1860-1870-х годов, проведенной военным министром Д. А. Милютиным (1816–1912). Закон о всеобщей воинской повинности, принятый в Российской империи в 1874 г., декларировал призыв в армию православных, протестантов, католиков и евреев. Призыву не подлежали мусульмане (с определенными исключениями), кочующие инородцы, буддисты, а также некоторые христиане-сектанты, в частности молокане и штундисты. Кроме того, действовало правило, согласно которому в каждой воинской части должно было служить не менее 75 % "русских" – великороссов, украинцев и белорусов. Иными словами, несмотря на то что закон 1874 г. декларировал введение в стране всеобщей воинской повинности, отдельные категории населения Российской империи были от нее освобождены. Когда в ходе Первой мировой войны в 1916–1917 гг. людские резервы русской армии оказались близки к исчерпанию, так что военному министерству пришлось даже засекретить данные о военнообязанных от своих союзников, царское правительство 25 июня 1916 г. приняло решение о проведении мобилизации людских ресурсов из числа коренного населения в Средней Азии для использования их на трудовых работах в тылу. Однако первые же мероприятия по мобилизации натолкнулись на сопротивление местного населения и в конечном счете спровоцировали восстание туземцев. Оно вспыхнуло 4 июля 1916 г. на узбекских землях и в короткий срок охватило значительную часть Степного края и Туркестана. Избегая столкновения с крупными воинскими частями, восставшие нападали на представителей царской администрации и убивали русских колонистов. Несмотря на то что царское правительство бросило на подавление восстания значительные воинские формирования и, не стесняясь, применяло грубую силу и тактику "выжженной земли" против взбунтовавшихся, восстание с переменным успехом продолжалось вплоть до падения самодержавия в феврале 1917 г. и лишь после этого постепенно сошло на нет после объявленной Временным правительством амнистии. Так неудачно закончилась в годы Первой мировой войны попытка поставить азиатские народы Российской империи на службу "белому царю".
После победы большевиков в Гражданской войне ими был взят курс на создание национальных воинских формирований. Это стало одним из магистральных направлений советской национальной политики, выработанной на XII съезде РКП(б) в апреле 1923 г. и на IV совещании ЦК РКП(б) в июне того же года. В принятой съездом резолюции "Национальные моменты в партийном и государственном строительстве" было рекомендовано усилить "воспитательную работу в Красной Армии в духе насаждения идей братства и солидарности народов Союза" и осуществить "практические мероприятия по организации национальных воинских частей, с соблюдением всех мер, необходимых для полной обороноспособности республики".
Резолюция по национальному вопросу, принятая на IV совещании ЦК РКП(б), подтверждала неотложность мероприятий, принятых на XII съезде, и требовала взять курс на "создание военных школ в республиках и областях для выработки в известный срок командного состава из местных людей, могущих послужить потом ядром для организации национальных воинских частей". В резолюции ставилась задача формирования национальных милицейских частей в Татарии и Башкирии, констатировалось, что в Грузии, Армении и Азербайджане уже создано по национальной дивизии, и предлагалось создать по одной национальной милиционной дивизии в Белоруссии и на Украине. Как провозглашалось в резолюции, "вопрос о создании национальных войсковых частей имеет первостепенное значение, как в смысле обороны от возможных нападений со стороны Турции, Афганистана, Польши и т. п., так и в смысле возможного вынужденного выступления Союза Республик против соседних государств. Значение национальных войсковых частей с точки зрения внутреннего положения Союза республик не требует доказательства". Выступая на совещании с обоснованием идеи создания национальных воинских частей, И. В. Сталин произнес: "Я думаю, мы значительно опоздали в деле выработки мероприятий в этом отношении. Мы обязаны создать национальные воинские части. Конечно, в один день их не создашь, но сейчас можно и нужно приступить к созданию военных школ в республиках и областях для выработки в известный срок командного состава из местных людей, могущего послужить ядром для организации национальных войсковых частей. Начать это дело и двигать его дальше абсолютно необходимо. Если бы мы имели надежные национальные войсковые части с надежным командным составом в таких республиках, как Туркестан, Украина, Белоруссия, Грузия, Армения, Азербайджан, то наша республика была бы много лучше обеспечена как в смысле обороны, так и в смысле вынужденных выступлений, чем это имеет место теперь".