Ян с Амурским остались рядом с ним, а Алина подошла к детям. Четверо мальчишек, пять девчонок, в тельняшках и джинсах, они замолкли, глядя на нее. Самому маленькому было, наверно, лет восемь, самому старшему - не больше двенадцати. Но лица у всех были серьезны по-взрослому. Алина заметила, что у девчонок блестят глаза, а малыш хлюпал носом.
- Здравствуйте, ребята, - сказала она, чувствуя, как волнение сжимает горло. - Нам придется уехать. Прямо сейчас. Как вы, не соскучились по городу?
- Нет, не соскучились, - ответила высокая рыжая девчушка. - А когда обратно приедем?
- Скоро. Тебя как зовут?
- Рита. Я старшина. В какую машину садиться?
- В джип.
- Значит, так, - звонким командным голосом сказана девчонка. - Малыши в джип, личные вещи под ноги. Кузнецова - старшая. Корнеев и Смирнов, грузите рюкзаки и матрасы в самосвал, поедете в кузове. Мы с Ивановой в кабине. Вопросы есть?
Алина не успела слова вымолвить, как ребятишки разбежались в разные стороны.
- Матрасы не брать! - закричал от костра вожатый, - Саблина, давай без самодеятельности! Поедешь в джипе, и Иванова тоже! И матрасы не брать!
- Сгорят же, - повернулась к нему Рита. - Жалко, Сергей Сергеич!
- Сгорят - спишем. А таскаться с ними по городу не будем. Ясно выражаюсь?
- Отставить матрасы, - скомандовала старшина Рита и проворчала: - Лишь бы списывать все… Матрасы совсем почти новые. Сгорят же…
Алина пошла вслед за ней к полуразрушенному бараку с оконными проемами, затянутыми полиэтиленовой пленкой. Внутри барака царила идеальная чистота. Вдоль стены выстроились одинаковые брезентовые рюкзаки, а на выскобленном дощатом полулежали скатанные матрасы. Двое мальчишек постарше схватили сразу по два рюкзака и потащили их к самосвалу. Алина тоже взялась за широкие лямки и удивилась тяжести.
- Осторожнее, - сердито сказала Рита. - Там стекло. Малиновое варенье.
- Сами варили? - догадалась Алина.
- Ну а кто ж еще? Мы и варенье, мы и рыбы насолили. Грибов совсем не было, лето сухое. А вы с нами будете работать или с голопановцами?
- Конечно, с вами, - сказана Алина и увидела, что это был правильный ответ.
Строгая Рита улыбнулась и схватилась за вторую лямку:
- Вдвоем понесем. А я так и знала, что вы с нами, Илья Исаевич рассказывал, что вы приедете из Москвы и наведете порядок. А вы знаете, что его убили? Вот уроды. Он же никому ничего плохого не делал! Уроды позорные. Ой, я извиняюсь. А вы купите нам катер? А то мы только на шлюпке выходим, на веслах. Хорошо бы катер побольше. И пару швертботов, чтобы учиться под парусом ходить.
Алина не решилась сказать, что катер для лагеря уже куплен. Отличный большой катер, с кожаным диваном и огромной постелью на всю каюту, но только вот предназначен он не для того, чтобы на нем обучались юные моряки. Вспомнив о Голопанове, она стиснула зубы и проговорила:
- Всё у вас будет. И катер, и швертботы. И лагерь построим настоящий. Всё у вас будет.
Вдвоем они подняли тяжелый рюкзак, и Ян наклонился к ним, перевешиваясь через высокий борт самосвала.
- Шевелитесь, девчонки, - весело прикрикнул он. - Еще успеете наговориться.
Рядом с ним в кузове стоял хмурый гоблин из "девятки". Он двигался неуверенно, хватаясь за борт, и беззвучно шевелил губами, принимая рюкзаки.
- Витек, поедешь в кузове. Следи, чтоб ничего не побилось, - приказал Ян, ловко спрыгивая на землю.
Он обнял Алину за плечи и подтолкнул к джипу:
- Штурман, как у нас со временем?
- Два тридцать.
- Отдай хронометр. Теперь я буду штурманом, а ты - за руль.
- Ты с ума сошел. Я никогда не водила джип.
- А "самурай" забыла? - улыбнулся он. - Вот и с "Тойотой" справишься. Тем более что в лесу тебе не с кем сталкиваться. Разве что с Петровичем, но он осторожный водитель, он будет держаться сзади.
Зачихал, заводясь, самосвал. Инженер Амурский махнул рукой:
- Яшка, первым пойдешь!
Алина села за руль, со страхом оглядев приборную доску. За ее спиной вполголоса переговаривались дети. Ян сел рядом, поставив винтовку между колен.
- Смелее, Алька, поехали.
- Куда мы сейчас?
- Только вперед! Вот по этой дорожке, и на просеку, и вперед, - Ян обернулся к детям. - Граждане пассажиры! Рейс "Малая Земля - Ленинград" отправляется через три секунды. Просим пристегнуть ремни и захлопнуть рот. Администрация не несет ответственности за откушенные языки.
Алина устроила поудобнее ногу на педали газа и положила ладонь на рычаг передач. "Ну, милая, - мысленно обратилась она к машине, - будь послушной, не подведи меня". Рычаг поддался удивительно мягко, и руль, как оказалось, можно было крутить без малейшего усилия.
"Тойота", плавно раскачиваясь, объехала лагерь и выбралась на узкую просеку. Впереди, в просвете между деревьями, Алина вдруг увидала зеленую сверкающую полосу под свинцовыми тучами.
"Вот она, Ладога, - подумала Алина. - Но почему мы едем туда, нам же надо в другую сторону?"
- Мы опять идем другим путем, штурман? - спросила она.
- Верно, командир. Мы не выходим через вход.
Алина вспомнила, что обратной дороги уже не было, ее перерезал огонь. Наверно, Ян знает какой-то обходный путь, раз он так уверенно приказал свернуть на эту просеку.
Лес расступился и остался позади, и перед Алиной распахнулся сумрачный простор Ладоги.
Джип ехал вдоль высокого обрывистого берега. Далеко внизу вспыхивали и гасли среди валунов белые полоски прибоя. Справа несокрушимой стеной стоял высокий лес, и Алине вдруг подумалось, что ему не страшен никакой огонь. Пожар не может одолеть эти могучие медные стволы и густые кроны. Может быть, не стоит никуда ехать? Может быть, лучше было бы остаться здесь, на берегу?
В открытое окно ворвался порыв ветра, и густой запах горящей хвои заполнил салон. "Огонь наступает, - поняла Алина. - Здесь не переждать. Нет-нет, никаких остановок. Через два часа я должна быть в городе".
- А вы костер-то загасили? - снова повернулся Ян к детям.
- Конечно, загасили, - в один голос ответили они.
- А электроприборы выключили? А воду закрыли?
- Ага, - бойко ответил мальчишеский голосок. - И ключ под ковриком оставили. А куда вы едете? Там ведь дорога-то кончается.
- Эх, браток, дорога только начинается, - сказал Ян.
Алина уже знала, что чем хуже идут дела, тем бодрее звучит голос Яна Стрельника. И сейчас, глядя вперед, она видела, что дорога поднимается все круче, вот уже и полоска воды скрылась, и впереди только мохнатые тучи… "Наверно, эти тучи скоро прольются дождем, - подумала она. - Жаль, что ветер уносит их дальше над озером, и этот дождь не упадет на горящие леса. Как бессмысленно устроена природа…"
Машина остановилась на гребне сопки, и стало видно, что дорога спускается вниз и упирается прямо в озеро.
28. Перестрелки не будет
Услышав, как испуганно ахнула Алина, Ян пожалел, что не успел ее предупредить. Он-то знал, что все дороги отрезаны. Это стало ясно, как только Петрович рассказал о своей записке. "Уехал в лагерь", коротко и ясно. Если гоблины, которых Хорьков привез в яхт-клуб, еще не разучились читать по-русски, то теперь они знают, где искать Яна.
Значит, они сейчас мчатся сюда. Отрыв - примерно полчаса. Даже меньше. Они едут через город, по более длинной дороге, но у них не будет лишних остановок.
Значит, встречи с ними не избежать. И оставшееся время надо использовать для подготовки.
Именно об этом и шла речь у догорающего костерка в лагере, пока Алина отошла к детям.
- Говорят, за тобой менты охотятся? - спросил Брагин.
- Не только менты. За нами два джипа с отморозками, - сказал Ян, вороша прутиком золу. - Не оторваться. Они думают, что я от них прячусь в лагере. Серега, отсюда можно уехать вдоль берега?
- Можно, но недалеко, - Брагин откатил обугленную картофелину. - Петрович, сними пробу. А что, Яшка, по-хорошему с ними не договориться?
- Не получится.
Ян Стрельник давно был знаком с мичманом Брагиным, и знал, что тот не задает лишних вопросов. Наверно, любой другой на его месте начал бы расспрашивать - "что за отморозки?", да "почему они за вами гонятся?", да "что ты такое натворил?", да "зачем ты вообще сюда приехал?". Все это очень интересно, но к делу не относится. Потому что главное дело сейчас - вывезти детей из горящего леса. И Брагин сказал просто:
- Тогда надо отрываться. От нас три километра до рыбколхоза. Если там кто-то есть, нас вывезут на баркасе. Часа за три дойдем до Петрокрепости. Машины придется бросить. Не жалко "Тойоту"?
- Подумаешь, - проворчал инженер Амурский, перекатывая в ладонях горячую картошку. - Я "запорожец" бросил на произвол судьбы, а тут чужое барахло жалеть?
- Ясно, - сказал Ян Стрельник. - Сделаем так. Вы уходите к рыбакам, а я тут останусь. У меня две винтовки, двадцать патронов. Задержу этих уродов. А потом уйду лесом. Одному легче уйти.
- Не торопись, - нахмурился Брагин. - Выдвигаемся вместе. Там, на причале, будет видно. Если твои отморозки появятся на дороге, тогда и будем с ними работать. Вдвоем-то мы их всяко задержим.
- Нет, Серега, на тебе дети. Я один справлюсь.
- Отставить разговоры. Вопрос закрыт, - Брагин снова разгреб золу в поисках картошки. - Достань-ка вон ту, с серединки. Отличная картошка, надо сказать. Мы с Коршуном полтонны завезли. Думали, до зимы хватит. Куда там. Целыми днями пекли.
- Что, голодали тут? - спросил Амурский.