Алина отвернулась к окну. Ей хотелось поставить его на место. Она уже жалела, что согласилась ехать с ним. Теперь у нее появился еще один поклонник, которого придется огорчить отказом.
- Вы жалеете, что поехали со мной? - спросил он. - Алина, если вам так нужен этот лагерь, я его найду. Дайте мне сутки. Через день я вас туда доставлю.
- Договорились. Только одно условие. Когда вы будете ездить со мной, не говорите комплиментов.
- Почему?
- Меня трясет от них. Это лишнее. Понимаете?
- Нет. Но вы правы. Это лишнее.
Когда они остановились у офиса, Алина растерянно огляделась:
- А где мой джип?
Вместо красного "самурая" у крыльца стоял голубой "Вольво". Милиционер-охранник вышел на крыльцо:
- Алина Ивановна! Приходил Голопанов, забрал джип, оставил вот эту машину. Сказал, подарок. Вот документы и ключи.
Стрельник иронично хмыкнул:
- Поздравляю. "Кросс-кантри" - очень милый подарочек. Скромненько, но со вкусом. Тачка прямо из салона. Тысяч пятьдесят, похоже.
- Господи, я и не видела таких машин никогда, - говорила Алина, обходя сверкающий новенький автомобиль и робко прикасаясь то к зеркалу, то к дверным ручкам. - Что мне с ней делать?
- Наслаждаться, - сказал Стрельник, садясь в свою боевую машину.
- Подождите, Ян, - попросила она. - Это какая-то ошибка. Мне не нужен такой лимузин. Артем что-то намудрил. Я даже боюсь сесть за руль… Обязательно поцарапаю или сломаю что-нибудь.
- Не бойтесь. Даже женщина не способна сломать "Вольво".
Он захлопнул дверь и запустил двигатель. Алина наклонилась к нему и спросила через опущенное стекло:
- Я понимаю, что вам надоело со мной возиться, но… Вы не отвезете меня в бассейн?
- Садитесь.
- Нет. На новой машине.
- А чем вам моя не нравится?
- Если вам трудно, я скорее поеду на такси, чем сяду за руль, - сказала Алина.
- Вечно эти девчонки все усложняют, - вздохнул Стрельник, пересаживаясь в новый "Вольво".
"Не такой он и злой, - скрывая торжествующую улыбку, подумала Алина. - Он только притворяется. Им можно управлять. Надо только все время сохранять дистанцию. Ничего, справимся".
- Мне надо переодеться, - сказала она. - Потом едем в бассейн. После массажа отвезете меня домой. Хорошо?
- Я могу рассчитывать на чашечку кофе? - спросил Стрельник.
- На очень маленькую, - рассмеялась Алина.
6. Первая чашечка кофе
Обычно Ян Стрельник ездил на машинах, которые не жалко было гонять по бездорожью питерских улиц. Новенький "Вольво" явно не принадлежал к такой категории. Обозначение "кросс-кантри" в переводе на русский могло подразумевать несколько разных действий. Например, "проехаться по деревне". Или "пробежаться с банджо и губной гармошкой". Но только не "преодолеть рельсы, промоины и незакрытые колодцы". А именно по таким ингредиентам дорожного покрытия предстояло катиться этим колесам, которые источали сладковатый запах свежей резины…
Инженер Амурский скептически хмыкнул, обойдя машину.
- Нет, Яшка, в такие игрушки я не играюсь. Даже не предлагай. Гони в родной сервис, вольвовский. Мне тут нечего делать.
- Петрович, ты не понял. Чинить ничего не надо.
- А зачем пригнал?
- Не пригнал, а привез. Ты что, не видел, с кем я приехал?
- Лучше бы не видел. У хозяйки новый лимузин. Меняет как перчатки. А ты, значит, пошел на повышение? Открой капот.
Вид стерильно чистого моторного отсека поверг Амурского в глубокий траур.
- Живут же люди, - прошептал он и длинно выругался, также шепотом. - Вот как после этого не возненавидеть капиталистов, а, Яшка? И что ты теперь будешь с ней делать?
- Ты о ком? Об Алине или о машине?
- О жизни, бляха-муха.
Петрович вытер руки и метко запустил скомканную тряпку в открытый ящик для ветоши.
- О жизни, Яшка. Ухожу я отсюда. Вот такие дела. Уже приходил новый главный инженер. Два высших образования. Три языка. Ездит на "Саабе".
- Погоди, дед, не гони. Тебя уволили?
- Отправили в отпуск. До первого сентября.
- Петрович, ты что? - Ян хлопнул Амурского по спине. - Ты когда последний раз был в отпуске? Да еще летом? Радоваться надо, а ты ворчишь.
- Я радуюсь, - буркнул Петрович. - Смотри, как бы и тебя не порадовали. Избавляются от нас. Хотят ликвидировать как класс. Первого сентября придем - и получим выходное пособие. И гуляй, Вася.
- Ничего, пробьемся! - бодро ответил Ян.
Он поспешил наверх, к массажному кабинету. Там звучала музыка. Приоткрыв дверь и просунув в щелку один глаз, Ян увидел на плечиках строгое серое платье Алины. Рядом на спинке стула блестела струйка голубого шелка, а под стулом стояли две туфельки.
Не совладав с собой, он просунул и второй глаз, и в секторе обзора оказалась отодвинутая занавеска, а за ней - напряженно округлившаяся спина Таньки, обтянутая зеленым халатиком без рукавов. Халатик была короткий, и Ян видел крепкие ягодицы, когда она наклонялась вперед. Танька была сегодня в черных трусиках. Она отошла от стола, растирая руки, и оказалось, что Алина сегодня была в голубых трусиках - это они висели на спинке стула.
Она лежала на боку, спиной к нему, и он еще успел полюбоваться белым треугольником на крестце, ослепительно белым на фоне остальной шоколадной кожи.
Танька вернулась на свое место, заслонив прекрасную картину, и принялась звонко хлестать пальцами по тем самым местам, которые так восхитили Яна.
- О-о-о, - жалобно пропела Алина.
- Что, больно? Целлюлиту больнее, - сурово ответила Танька. - Он не выдержит таких ударов и убежит.
- Кажется, я убегу раньше… О!
Ян Стрельник бесшумно прикрыл дверь и отступил. Он опустился в кресло и принялся перелистывать какой-то журнал. "За этот голос я готов простить ей все", - подумал он.
- Так и знал, что ты здесь, - сказал инженер Амурский.
- Где же мне еще быть? Мое собачье дело - валяться у ног хозяйки.
- Нездоровая эйфория, вот как это называется.
- Что же тут нездорового? - возразил Ян. - Как раз наоборот, очень даже здорово, когда два половозрелых организма испытывают взаимное притяжение.
- Пока я вижу, что только один организм что-то испытывает, а именно - нездоровую эйфорию. А вот насчет второго организма никакого притяжения не наблюдается. И не может наблюдаться.
- Может, может. Будет тяга, Петрович, дай только срок. Просто она не так сильно выражена, ее может уловить только чуткий и внимательный наблюдатель. То есть я.
- Яшка, пойдем лучше в гараже приберем напоследок, - Амурский присел рядом и обнял Яна за плечи. - Наше дело - железяки крутить да канализацию продувать. А у хозяйкиных ног найдется кому поваляться. Пойдем, Яшка, не заглядывай ты в эту пропасть, головка закружится.
- Какую еще пропасть?
- Известно какую, социальную. Сам подумай, что ты можешь предложить женщине, которая ездит на таком лимузине?
- У меня всегда есть, что предложить женщине, - скромно ответил Ян Стрельник. - Кстати, о лимузинах. Я нашего "волчонка" оставил у коршуновского офиса. Перегонишь сюда, тебе не в лом?
- Пускай там и стоит. Сам перегонишь. На кой черт мне с ним возиться, если я в отпуску?
- Да ты не переживай, дед, - сказал Ян сочувственно. - Исаич-то в чем виноват? Не сделаем тачку, подставим старика. Нехорошо.
- Да сделаем мы ее, никуда не денемся. Надо все-таки поговорить с ним, - сказал Петрович. - Куда он гонит? До старта еще вагон времени. Может быть, у него планы изменились? Позвони ему.
- Да его нет сейчас в городе, - сказал Ян. - Он где-то в лесу прячется. Сам приедет, когда надо будет.
- Ты понял мой намек насчет социальной пропасти? - не отставал Петрович.
- Потом о классовой борьбе потолкуем, потом. У меня сейчас более важное занятие. Все, дед, будь человеком, иди в гараж. Не мешай ты моему счастью в личной жизни.
Ян чувствовал, что надо обязательно дождаться и уже не отпускать Алину от себя. Сегодня все получится. Наверно, они все-таки не зря потратили эту пару часов на тесной дороге. Наверно, и ей не хочется расставаться так быстро. Какие-то ниточки уже протянулись между ними, уже переплелись, уже есть что-то общее, и оно притягивает их друг к другу… Надо только не оборвать эти ниточки неосторожным телодвижением. И все будет хорошо.
Сегодня все получится. А если не сегодня, то уже никогда. Вот, например, так вышло с Танькой. Они сразу понравились друг другу, но как-то не нашлось времени для любви. А потом уже было поздно. Ну как ты потащишь в постель товарища по работе? Возможно, у Таньки и было другое мнение по этому поводу, но она никогда его не высказывала. Возможно, ее даже обижало то, что он относится к ней подчеркнуто по-товарищески. И наверное, именно эта обида проявлялась в том, что на тренировках она бросала его так, что он не успевал страховаться. Но Ян все равно уже не мог смотреть на нее как на женщину. Тоненькая, миниатюрная, хрупкая на вид - она была не в его стиле. Когда гормональный уровень позволял проявлять разборчивость, Стрельник предпочитал крупных женщин. Не гимнасток, а дискоболок. Вот как Алиночка, например.
Алина вышла из массажного кабинета, рассеянно улыбаясь. Она двигалась плавно и замедленно, словно боясь расплескать благостное ощущение внутри себя.
Ян встал и поддержал ее за локоть, потому что она пошатнулась.
- Вам плохо?
- Мне слишком хорошо, - ответила она, - даже неловко как-то.
Она вдруг оступилась, и он подхватил ее за талию.
- Голова кружится.