* * *
Была ночь, когда Мамед Рузаев поднял такой стук в тяжелую железную дверь, словно собирался разбудить всю тюрьму. Он упорно требовал следователя, и, стоило явиться прыщавому майору, демонстративно ему "сдался", искусно изобразив крайнюю степень отчаяния.
- Ладно, твоя взяла. Дай скорей попить, - взмолился он, театрально закатив глаза. - Лучше пуля, чем мучительная смерть!
- Только не вздумай меня обманывать, - криво улыбаясь, предупредил майор. - Не то все внутри отшибу, чтобы дольше мучился, - и жестом указал на длинный узкий мешочек с песком. - Тебя еще им не били. Вот и попробуешь.
- Ты воду неси и бумагу! - взвыл Мамед, делая вид, что готов на него броситься. - Все подробно напишу! Я твое вранье хорошо запомнил, да и от себя кое-что добавлю, чтоб расстреляли скорей.
По-видимому, разыграл он все натурально, так как майор деловито распорядился и Рузаеву принесли не только целый графин воды, который он тут же, захлебываясь от жадности, опустошил, но и тарелку отличных наваристых щей, очевидно, из столовой для персонала. Убедившись, что подследственный уже насытился, следователь пригласил его к столу и, достав чистый лист бумаги, предложил:
- Давай я лучше все тебе продиктую, чтоб не напрягал понапрасну мозги. Так будет намного быстрей, и переписывать не придется!
- Не стоит, - решительно возразил Рузаев. - Поверь, у меня намного складнее получится. Все же уровень другой, да и местный колорит лучше знаю.
- Ладно, пиши! - поколебавшись, согласился прыщавый и пододвинул к нему чернильницу. - Только постарайся поразборчивее.
Спустя час, когда, покраснев от творческих усилий, Мамед Рузаев закончил сочинение самооговора, следователь, прочитав то, что вышло из-под его пера, пришел в немой восторг.
- Ну ты и даешь! Здорово все написано! Последовательно и четко! Никто еще у меня так не старался получить вышку.
Аккуратно промокнув чернила, он как величайшую драгоценность положил "признание" врага народа Рузаева в папку с его делом, и в течение последующей недели Мамеда никто не беспокоил. Кормили вполне сносно, и мучили его лишь мысли о том, что последует дальше. "Неужели ни суда, ни пресловутой тройки не будет? Неужто я сам подписал приговор и меня расстреляют, так ни в чем и не разобравшись - только на основании этого фальшивого листка бумаги?" - тоскливо думал он, с каждым днем все больше приходя в отчаяние.
И вот настал решающий день. В том же здании его привели в комнату, где сидели три человека. Двое Рузаеву были неизвестны, но зато он хорошо знал главного из них, впрочем, как и тот его. Это был Маленков, любимец Сталина, который заведовал руководящими кадрами партии. Не глядя на подсудимого, словно не он назначал Мамеда секретарем компартии, строго спросил, держа в руках его "признание":
- Это ты сам написал Рузаев? Как же ты мог совершить такое?
- А ты, Георгий Максимилианович, внимательно прочитал то, что я там насочинял? - пошел ва-банк Мамед. - Неужели из-за этой лживой чепухи меня поставят к стенке?
- Ты что же, отказываешься от того, - грозно глянул на него Маленков - в чем сам признался?
- В чем же я признался? - выдержав его взгляд, с усмешкой ответил Рузаев. - В том, что пяти лет отроду меня завербовала иностранная разведка? Или в том, что совершал разные преступления в местах, где никогда не бывал? Именно в то время, когда воевал с басмачами!
Воцарилось неловкое молчание. "Тройка", тихо переговариваясь между собой, стала перечитывать его "признание", с которым, похоже, никто толком не ознакомился. Маленков мрачно изрек:
- Почему ты это сделал, Мамед?
- А что мне оставалось, когда кормили селедкой и не давали пить? Знал, что проглотят любую чепуху! У них же против меня ничего нет, Максимилианыч. Это предатели, уничтожающие партийные кадры!
- Хорошо, мы разберемся, - бросил Маленков, и в измученной душе Рузаева шевельнулась робкая надежда.
А когда, уже через неделю, его вызвал большой чекистский начальник и, извинившись за допущенную органами ошибку, вернул ему все награды и документы, вручив крупную сумму денег и путевку на курорт, Мамед понял, что одержал окончательно победу.
- Но Николаю, Анечка, спастись не удалось, и это обидно вдвойне, - потому что уже подул ветер перемен. Предательство Ежова и тот ущерб, который он нанес государству очевидны. Я уверен, что ему придется за это ответить! Но вот Колю Горбака уже не вернуть. В тюрьме мне точно стало известно, что его расстреляли.
Глава 5
Крах Лиги Наций
Страна жила в обстановке ожесточенной конфронтации с не по дням, а по часам растущей агрессивностью германо-итальянского фашизма. Во всем мире противостояли объединенные силы Коминтерна, руководство которым осуществлялось из Москвы. Первая схватка произошла, когда вспыхнул контрреволюционный мятеж генерала Франко в республиканской Испании.
Гитлер и Муссолини оказали прямую военную помощь мятежному генералу, а Сталин - скрытую - республиканскому правительству, организовав под флагом Коминтерна посылку в Испанию добровольцев, из которых на месте формировались интернациональные бригады бойцов. И конечно, они в основном состояли не из плохо обученных сторонников мирового коммунизма, а из кадровых военных Красной Армии, и немецкой и итальянской военной технике противостояла только советская.
В этой ожесточенной схватке скоро выяснилось, что фашисты оказались все же сильнее. Интернациональные войска терпели поражение за поражением и в основном объяснялось это тем, что советская военная техника уступала немецкой и итальянской. Об этом рассказал своим родственникам вернувшийся из Испании Борис.
- Наши бойцы, особенно летчики и танкисты, показывали просто образцы мастерства и героизма! Но что поделаешь, когда наша техника здорово им уступает? - сокрушался он, описывая события, свидетелем которых оказался. - Красной Армии надо срочно перевооружаться! Если фашисты нападут, не выстоим.
- А что ты там делал, Боря? - задала ему вопрос, который интересовал всех, Анна Михеевна. - Неужто воевал на стороне республиканцев?
- Можно считать и так, - кивнул он. - Республиканская армия была очень слаба, а о ее оборонительных укреплениях и говорить не приходится. Вот меня в числе других военных строителей и послали помочь их создать. - И не скрывая гордости добавил: - Зачастую нам приходилось работать под огнем противника. Было много убитых и раненых, но, как видите, я цел и невредим. Надо за это выпить, - потянулся к графинчику с водкой. - Ты как считаешь, Анечка?
По случаю его возвращения в арбатской квартире Наумовых было устроено небольшое застолье. Борис пришел с женой Ирой и двухлетним сынишкой. Были тут и Илюша с Димой, Инна и Римма с Леночкой. Всем хотелось повидаться и поговорить с "испанцем". Не хватало только хозяина дома - ему редко удавалось вырваться домой с далекой стройки.
- А почему тебя тогда отозвали? - спросила Римма, когда все выпили и закусили. - Разве там дела так хороши?
- Республика в Испании обречена, - с горечью ответил Борис. - Потому и вернули. По нашему ведомству и здесь скоро предстоит много работы.
Все уже знали, что он служит в строительных частях НКВД и имеет звание, хотя дома формы не носит из-за секретного характера своей работы. Поэтому расспрашивать о том, что будет делать, не стали. Но Борису, видно, хотелось выговориться.
- Война в Испании - серьезный урок для всех нас, - объяснил он, наливая себе и остальным водки, так как в отсутствие старшего брата выполнял роль хозяина. - И сейчас необходимо взяться за строительство мощных укреплений, которые станут непреодолимыми для современной техники. - Борис с усмешкой взглянул на братьев.
- Мне снова придется подолгу отсутствовать. Поэтому прошу почаще наведываться к моей Ирочке, - лукаво, с явным намеком подмигнул, - чтоб не скучала!
- Ты уж прямо скажи: чтоб не загуляла, - с обидой отозвалась Ирина. - Зря беспокоишься, Боря! Раз уж выдержала, когда бросил надолго меня, одинокую, - спохватившись, перевела все в шутку, - то теперь, я надеюсь, будешь хоть иногда навещать свою семью.
Все дружно рассмеялись, но отвлечься от испанской темы не смогли. Инна с беспокойством спросила:
- Так что, Боря, вполне вероятно, что, победив в Испании, фашисты нападут уже на нас? Неужто они так сильны? А зачем тогда Лига Наций?
- Зачем нужна Лига Наций и почему она бессильна укротить фашистскую агрессию, пусть тебе объяснят на комсомольском собрании, - насмешливо улыбнулся Борис. - Но в Испании я убедился, что им дали вооружиться до зубов, - добавил уже серьезно. - Наверное, для того, чтобы натравить на нас и уничтожить СССР их руками. - И уверенно заключил: - И Гитлер, и Муссолини хорошо подготовились к войне, Инночка, и хотят развязать ее в мировом масштабе. Их армии очень сильны. Они непременно на нас нападут, если не примем срочных мер.