Элис фыркнула и пренебрежительно сплюнула в темноту.
- А мне не страшно! - заявила она. - Мора легко с ним справится.
Скрестив два пальца - это всегда помогало против колдовства, - Том пополз обратно, чтобы поскорее выбраться на свет божий. Элис немного задержалась, и в этом не было никакой бравады перед Томом - ее с раннего детства воспитывала Мора, и она ничего не боялась.
- До сих пор не боялась, - тихо сказала себе Элис. Подняв голову, она посмотрела в чистое небо, где горело вечное невозмутимое солнце. - Матерь Божья… - начала она и оборвала. - Отче наш… - снова попробовала Элис и опять замолчала.
Ее рот раскрылся в безмолвном крике, она бросилась на землю, покрытую короткой жесткой травой, и с горечью прошептала:
- Боже мой, помоги. Я боюсь молиться Тебе. Она долго лежала, охваченная отчаянием, а когда села и огляделась, солнце уже переместилось, был самый разгар летнего дня, время девятого часа. Медленно, как старуха, у которой болят все кости, Элис поднялась на ноги. Короткими шажками она побрела вверх по склону холма, туда, где бледной розовато-лиловой дымкой мерцали почки раннего вереска. Прямо над ее головой кружил и кричал чибис. Над ним в синем небе, поднимаясь все выше, порхал жаворонок, он свиристел, сопровождая каждую ноту ударом маленьких крыльев. Вокруг уже распустившихся цветков вереска, опьяненные солнцем, летали пчелы; пустошь источала сладкий запах меда. Этим теплым летним днем весь мир вплоть до самых крохотных букашек с радостью тянулся к солнцу, сливаясь в благодарном нестройном хоре, - весь мир, кроме Элис. Ледяной холод пронизывал ее душу.
Она шла, время от времени спотыкаясь, глаза опустив вниз, стараясь не сбиться с овечьей тропки. Порой тихонько постанывала, словно животное, попавшее в ловушку на долгую темную ночь.
- Как же мне отомстить? - вслух рассуждала она. - Как же мне отомстить? Как научиться выдерживать всю эту грязь, холод и голод?
Девушка остановилась на краю пустоши, у небольшой пирамиды из камней, которую сложили пастухи, чтобы не заблудиться. Она присела на один из камней, оперлась спиной об остальные, закрыла глаза и подняла к солнцу лицо, искаженное гримасой страдания.
Через несколько секунд она открыла глаза и, сощурившись, посмотрела на юг. Плоская равнина тянулась к горизонту, украшенному множеством оттенков зеленого - от темно-зеленых, буйно растущих вокруг трясины мхов до желтоватых чахлых трав, кое-как пробившихся из каменистой почвы. Корни вереска и увядшие цветы давали бледно-серый и бледно-зеленый тона, создавая унылый пейзаж неброской, изысканной красоты - наполовину пастбище, наполовину пустыня. Свежие темно-зеленые побеги вереска венчали бледные, как легкий иней, соцветия. Элис вгляделась в даль. К ней твердой и решительной походкой приближался человек, шотландский плед был переброшен через плечо. Элис в смятении встала на ноги, готовая в любую секунду повернуться и бежать прочь. Заметив ее движение, мужчина зычным голосом закричал, и ветер, дующий здесь даже в самые тихие дни, подхватил его крик. До девушки донеслись слова:
- Элис! Подожди! Это я!
Она опустила руку в карман, на теплые бусины четок, и пробормотала:
- О господи.
Затем снова уселась на камни и стала ждать, когда он подойдет, не отрывая глаз от его стремительной фигуры.
За четыре года Том пополнел и раздался в плечах. Когда она ушла в монастырь, он был еще тринадцатилетним мальчишкой, этакий худой и нескладный, но по-своему красивый жеребенок. Теперь это был крепко сложенный, плотный мужчина. Когда он предстал перед ней, Элис увидела, как загорело и обветрилось его лицо, которое все было покрыто красными звездочками лопнувших вен. Однако взгляд его синих глаз остался таким же пронзительным.
- Элис, - произнес он. - Я догадался, что ты и есть та новая девушка у Моры. И сразу захотел встретиться.
- Твоя ферма в другой стороне, - сухо отозвалась она.
Его лицо покраснело еще больше.
- Я должен был отнести в Троухедс ягненка, - сообщил он. - А теперь иду обратно.
Элис внимательно на него посмотрела.
- Тебе никогда не удавалось обмануть меня, Том.
- Это все Лиза, - пояснил он, опустив голову. - Она постоянно следит за мной.
Его грубые башмаки переступали в толстом слое пыли.
- Лиза? - удивилась Элис. - Кто такая Лиза?
Том опустился на камень рядом с ней и взглянул туда, откуда пришел.
- Лиза - моя супруга, - просто ответил он. - Меня женили сразу, как только ты приняла постриг.
Девушка вздрогнула, словно ее кто-то ущипнул, и тихо промолвила:
- А я и не знала. Мне никто не сказал.
Том пожал плечами.
- Я хотел сказать тебе, но… - Он умолк на несколько секунд и добавил: - Но какой смысл?
Элис отвернулась и сжала четки в кармане так крепко, что стало больно пальцам.
- Я не представляла тебя женатым, - заявила она. - Надо было догадаться, что ты когда-нибудь создашь семью. Ведь я сама советовала тебе это, но, если честно, не верила, что ты женишься.
Том снова пожал плечами.
- А ты изменилась. Стала крупнее и выше ростом. Но глаза все такие же. Тебя что, подстригли?
- Да, - подтвердила Элис и плотней натянула платок на бритую голову.
- А какие красивые были волосы, как из золота, - вздохнул Том, словно прощался с ними навсегда.
Снова повисло молчание. Наконец Элис подняла голову и спросила:
- Тебя женили, как только я стала монашкой?
Том кивнул.
- Твои родители еще живы?
Он опять кивнул.
Лицо Элис смягчилось, она искала у друга детства сочувствия и надеялась на его помощь.
- Со мной тогда поступили жестоко, - осторожно начала она. - Я была совсем еще ребенком, а меня заставили жить с чужими людьми.
По лицу Тома было видно, что ему горько слышать это.
- Родители думали, что так будет лучше, - тихо произнес он. - Искали мне девушку с приданым. Считали, что поступили с тобой справедливо и что у нас нет будущего. Откуда им было знать, что аббатство сожгут, а ты окажешься без дома и без мужа?
- И в страшной опасности, - заметила Элис. - Если солдаты вернутся, меня схватят и надругаются. Держи в секрете, что я была в монастыре, хорошо?
Бросив на нее взгляд, который был понятен и без слов, Том вскричал, сдерживая гнев:
- Лучше умереть, чем увидеть, как тебя обижают! И ты знаешь это! Ты всегда это знала! Ты для меня единственная, другой никогда не будет.
- Мне не следует слушать это, - прервала его Элис.
Он вздохнул, принимая упрек.
- Я сохраню твою тайну. В деревне известно лишь, что у Моры новая ученица. Она и раньше говорила, что ей нужна девушка для тяжелой работы. Никто и не подумал, что это ты. Про тебя все забыли. Прошел слух, что все монахини погибли.
- Тогда почему ты пришел сюда? - удивилась Элис.
Том поежился, грубая кожа на его лице покраснела как кирпич.
- Надеялся выяснить подробности. Если бы ты погибла, я бы знал об этом. - Он ударил себя кулаком в грудь. - Вот здесь, где моя боль от разлуки с тобой. Если бы ты погибла, боль бы исчезла… или стало бы болеть иначе. Я бы сразу понял, что ты умерла.
Эту преданность девушка приняла как должное, она просто кивнула и поинтересовалась:
- А как ты живешь с женой? Тебе хорошо с ней? У вас есть дети?
- Мальчик и девочка, - равнодушно сообщил Том и затих; в его голосе слышалась тоска четырехлетней разлуки. - Девочка иногда очень напоминает тебя. И еще один ребенок умер.
Элис снова повернула к нему свое личико в форме сердечка.
- Я чувствовала, что встречусь с тобой, - сказала она. - Ты должен помочь мне сбежать отсюда.
Ее голос, такой пронзительный и нежный, казался ему пением ангела. Сердце Тома беспомощно затрепетало.
- А я все ломал голову, как услужить тебе! - воскликнул он. - Как помочь уйти от этой проклятой ведьмы, бросить ее хибару! Но я не знаю, что придумать. Лиза глаз не спускает с фермы, она считает весь наш заработок до последнего пенса. Что она, что мать - два сапога пара. Даже сейчас, пока я сижу здесь с тобой, я рискую.
- Ради меня ты готов был рисковать чем угодно, - напомнила Элис.
Том уставился на мозоли на своей ладони. Он угрюмо поковырял заскорузлым пальцем твердую кожу и печально ответил:
- Верно. Когда я был мальчишкой, я бегал за тобой как щенок, ждал тебя под стенами аббатства, словно побитая собака. - Он поднял голову и заглянул прямо в строгие глаза Элис. - А теперь ты не в монастыре, все опять переменилось. Люди короля уверяли, что вы ненастоящие монашки, а капеллан лорда считает, что Хьюго правильно сделал, разогнав вас. Аббатства больше нет, ты снова свободная женщина, Элис. - Не осмеливаясь смотреть ей прямо в лицо, Том опустил голову и добавил: - Я всегда, каждую минуту любил тебя. Теперь ты будешь моей возлюбленной?
С безотчетным отвращением Элис покачала головой.
- Нет! Все мои обеты остаются в силе. И не смей думать обо мне в этом смысле, Том. Я принадлежу только Богу.
Она помолчала, искоса на него поглядывая. Непросто было нащупать правильную дорожку. Ей нужно было вызвать в нем желание помочь, а не желание согрешить.
- Я надеюсь на твою помощь, - мягко продолжила она. - Если у тебя есть деньги или лошадь - одолжи мне. Я могла бы найти монастырь, который меня примет. Возможно, ты знаешь такой… или поищешь для меня?
Том поднялся на ноги.