За всю свою жизнь лорд Хью бывал в Лондоне раз шесть, не больше, он мастерски владел искусством придумывать правдоподобные и благочестивые оправдания. Он присутствовал на коронации королевы Анны, куда безопаснее было явиться, нежели отказаться; облачившись в одежды неярких тонов, он стоял в задних рядах, являя собой истинного верноподданного лорда из провинции. Голосовал он всегда по доверенности, подкупал нужных людей, переговоры вел с помощью переписки. Когда его призывали ко двору, он ссылался на нездоровье, на растущие беспорядки в своих владениях, а позже на возраст, но немедленно посылал королю дорогой подарок, чем удостаивался капризного монаршего расположения. От своих родственников при дворе он вовремя узнавал, кого ждет повышение, а кого - сокрушительное падение. В королевских канцеляриях у него были свои шпионы, докладывавшие обо всем, что было ему интересно. По всей стране у него имелись должники; кто отдавал деньгами, а кто услугами. Сотни человек звали лорда Хью кузеном, рассчитывали на его благосклонность, искали защиты и платили за это нужными сведениями. Как коварный паук, он сидел в своей паутине и дергал за нити, которые зовутся страхом и осторожностью. Здесь, в пустынных и диких пространствах севера Англии, он представлял власть короля и занимал его место на заседаниях Великого совета северных земель, правда не чаще чем раз в году. Он никогда не хвастался богатством или властью, опасаясь зависти жадных собственников юга страны. Он соблюдал традиции, переданные ему отцом и дедом, которые жили, не слезая с седла, и никогда не покидали пределов своих земель. Они чинили над подданными суды и расправы. За закон признавали только то, что служит их интересам. Они извещали о новых королевских указах, но исполняли только те, которые были им выгодны. Словом, правили как мрачные тираны.
Самыми серьезными их соперниками были архиепископы, епископы и монастыри, и теперь епископы боролись не столько за богатства, сколько за свою жизнь. Старый лорд видел, как для его сына, а следовательно, и для еще не зачатого и не рожденного внука, а там и правнука, наступают добрые времена. Внук Хьюго станет богатым лордом, не хуже других властителей Англии, под его началом будет огромное количество людей. Он распространит свое влияние на Шотландию, а то и на всю Англию. У него будет собственное маленькое королевство. Кто знает, насколько поднимется его род, если они станут выжидать, полагаясь на осторожность и мудрость, как это было всегда.
Однако молодой лорд Хьюго не хотел ждать пять, а то и десять лет, пока обширные земли монастырей не перейдут в его руки. Не хотел ждать, когда овец постригут, когда вырастет арендная плата, когда поступят доходы с ежегодной ренты. Он жаждал власти и богатства прямо сейчас. У него были друзья, владельцы транспортных средств, у одного была целая флотилия барж, другой добывал уголь и железную руду, еще один постоянно твердил о кораблях, способных плавать в открытом океане, о наградах, которые ждут смельчаков в дальних странах, за пределами Европы, за пределами изученного мира. Он рассказывал о торговле, о коммерции, о займах и ссудах на новых выгодных условиях. Хьюго не злился на отца, но Элис боялась молодого лорда еще больше, видя столь нехарактерную для него сдержанность.
- Ваш сын мечтает уехать в Лондон, - предупредила она старого лорда.
- Знаю, - отозвался тот. - Я все удерживаю его, но он не сможет долго терпеть.
Элис кивнула.
- А еще что-нибудь слышала? - спросил его светлость. - Заговоры, планы? Как думаешь, он уже созрел отравить меня или запереть под замок?
Ноздри Элис зашевелились, словно в этом вопросе она почуяла запах опасности.
- Нет, ничего такого, - заверила она. - Однако, как мне кажется, молодому лорду не терпится идти в этом мире своей дорогой. Я ни в чем его не обвиняю.
- Ну-ну, - нетерпеливо ответил старый лорд. - Мне нужно, чтобы ты всегда была готова обвинить его, Элис. Ты сидишь в одной комнате с моей невесткой, слушаешь сплетни ее кумушек. Кэтрин прекрасно понимает, что, если в течение года не забеременеет, я найду способ избавиться от нее. И ей лучше избавиться от меня первой. А Хьюго помешался на новых идеях, королевский двор ему подавай, Лондон, я ему мешаю, если бы не я, он давно бы отправился на юг. Так что, Элис, наблюдай и слушай, ты мои глаза и уши. Ты везде бываешь, можешь все подметить. Не надо обвинять Хьюго или Кэтрин, просто делись своими подозрениями, пускай маленькими, самыми незначительными.
- У меня нет никаких подозрений, - твердо произнесла Элис. - Леди Кэтрин если и упоминает о вашей смерти, то только как об отдаленном будущем, не более того. При мне она никогда не жаловалась, что боится развода или аннулирования брака. Лорд Хьюго лишь изредка навещает ее, и я ни разу не видела его под дверью ваших комнат.
На несколько секунд повисла пауза.
- Значит, ты не видела Хьюго возле моих комнат? - уточнил лорд.
Элис отрицательно помотала головой.
- И он не подстерегает тебя?
- Нет, - промолвила Элис.
Она не лгала. То ли отвар Моры подействовал, то ли старый лорд довел до сына свои пожелания - неизвестно. Когда Элис навестила Мору и вернулась в замок, Хьюго подмигнул ей разок со значением, но больше не просил приходить к нему в спальню. Она старалась держаться от молодого лорда подальше, а если все-таки встречала его, то опускала глаза в пол. Но однажды холодным утром она сбегала по коротенькой лестнице в комнату для стражи, расположенную под покоями его светлости, а лорд Хьюго стоял внизу и ждал, когда она пройдет.
- Всегда-то ты торопишься, Элис, - оживленно обратился к ней Хьюго, двумя пальцами прихватив рукав ее платья. - Как здоровье отца?
- Хорошо, милорд, - сообщила девушка, не отрывая взгляда от каменных плит, попираемых его сапогами для верховой езды. - Спал спокойно. И кашель утих.
- Это все сырая погода, - заметил Хьюго. - Чувствуешь, как тянет туманом с реки? А тебя разве не пробирает до самых костей?
Элис быстро посмотрела на него исподлобья. Он наклонился, темное лицо его было совсем рядом, если бы она прошептала ответ, он бы услышал.
- Я ни на что не жалуюсь, милорд, - заверила Элис. - Да и весна уже совсем скоро.
- Что ты, весны ждать еще не один месяц. Впереди много морозных дней и темных долгих ночей.
Последние слова он проговорил таким тоном, словно приглашал ее к себе в светлую теплую комнату.
- Но я не боюсь холода, - монотонно отозвалась Элис.
- Я что, тебе не нравлюсь? - Хьюго отпустил ее рукав, сжал ее щеки ладонями и повернул лицо к себе. - Ты рассказала отцу, что я приглашал тебя в спальню и ты отказалась. Так я не нравлюсь тебе, да, Элис?
Она стояла неподвижно, уставившись на белоснежную кайму его воротника, словно та успокаивала ее. Наконец учтиво промолвила:
- Это не так, милорд.
- Но ты не пришла ко мне, - резонно возразил он. - И разболтала все моему отцу. Он велел тебя не трогать. Тебе это известно?
Хьюго все еще осторожно держал в руках ее лицо. Она быстро взглянула ему прямо в глаза: они смеялись.
- Нет, неизвестно.
- Стало быть, я все-таки тебе нравлюсь? - допытывался он, едва удерживаясь от смеха - беседа становилась нелепой.
Элис и сама готова была рассмеяться.
- Мне не подобает, милорд, иметь подобные чувства к вам, - строго произнесла она. - Вы не можете мне ни нравиться, ни не нравиться.
Ее щеки под его ладонями так и горели. Хьюго перестал смеяться, кончиком пальца он нежно повел от уголка ее глаза к уголку рта. Элис замерла и не двигалась, ласка почти парализовала ее. Он наклонился ближе. Девушка закрыла глаза, словно прячась от напряженного лица Хьюго. Он остановился, когда до губ ее было полдюйма, нет, даже четверть дюйма, и мягко произнес:
- А вот ты нравишься мне, Элис. И мой отец не вечный. Думаю, тебе будет очень сыро по ночам, если ты вернешься в свой Боуэс.
Девушка не проронила ни звука. Она ощущала на лице теплое дыхание лорда. Губы его были совсем рядом. Она не могла отодвинуться от его поцелуя, только покорно ждала с поднятым лицом и приоткрытыми глазами. Но тут руки Хьюго опустились, он выпрямился. Глаза Элис распахнулись, она удивленно на него посмотрела.
- Сообщи мне, когда придешь, Элис, - весело бросил он и помчался вверх по винтовой лестнице к комнате отца.
Ни одна живая душа ничего не видела и не слышала. Однако миледи узнала. Когда Элис позвали к дамам заниматься шитьем, Кэтрин жестом указала ей на табуретку подле ее стула и, пока остальные переговаривались, внимательно изучила лицо девушки.
- Какая-то ты у нас тихоня, - заявила она наконец.
С учтивой, самой почтительной улыбкой Элис взглянула на госпожу и ответила:
- Я предпочитаю слушать, миледи.
- Ты молчишь о своих родных, - продолжала леди Кэтрин. - У тебя есть еще родственники, кроме сумасшедшей старухи в пустоши?
- Нет, - отозвалась Элис. - Там нет, а в Пенрите есть, - поправилась она.
Леди Кэтрин кивнула.
- А какой-нибудь парень есть? Ты не обручена?
Остальные дамы замолчали, прислушиваясь к этому допросу. Элис слегка повела плечами и едва заметно склонила голову, как бы сожалея.
- Нет. Сейчас нет. Когда-то у меня был парень. - Она метнула взгляд на миссис Эллингем. - Возможно, вы знакомы с ним, миссис Эллингем. Это Том, у него ферма с овцами. Но у меня не было приданого, я уехала в Пенрит, а он женился на другой.