- Звучит как анекдот. Неужели и вправду в малиновом пиджаке и на вишневой девятке?
- Если честно, я не очень хорошо помню этот эпизод, но в памяти сохранился такой вот классический образ нового русского. Сколько раз я насмехался над ними, сидючи на нашей кухне, поедая скудный ужин, приготовленный женой из продуктов, купленных на ее же деньги и сетуя на несправедливость жизни… Бедная, как она терпела меня, неудачника?.. - Александр замолчал, наполнил стаканы шампанским, взгляд его снова заскользил по глади пруда.
Александра тоже молчала, с легкой завистью смотрела на молодых парней и девчонок на соседней скамейке, которые беззаботно пили пиво, громко смеялись и говорили о каких-то несусветных глупостях, которые для них были очень важны.
- Странно, - думала она, - как же все на этом свете все однообразно: сейчас эти подростки веселятся, а завтра они переженятся, а потом будут сбегать друг от друга по вроде бы разным, но очень похожим причинам. От Александра этого жена уехала на вишневой девятке из-за того, что он был неудачником. От нее, от Саши, муж уехал на своем стареньком мерседесе из-за того, что она была слишком удачлива. Одна устала от безденежья, другой - от денег, которые зарабатывал не он. А смысл-то один - они устали от своих супругов. От Александра и Александры. Похожие истории.
Пауза затягивалась.
- Вы тогда разочаровались в людях? - спросила Саша.
- Нет, тогда я разочаровался в женщинах, в науке и родном отечестве. А вот дружбу и деньги возвел на пьедестал. Тогда я решил доказать и бывшей жене, и себе, что чего-то стою. Я решил сказочно разбогатеть. А тогда ведь деньги не зарабатывали только ленивые и идеалисты. Ленивым я не был, а идеалистом перестал быть в тот самый момент, когда вишневая девятка победно просигналила под моими окнами.
- Разбогатели?
- Да, разбогател. И именно сказочно, как и хотел. С другом организовали весьма процветающий бизнес. Деньги делали чуть ли не из воздуха. Я не буду вдаваться в подробности, но у нас все получилось.
- И куда же все делось?
- А вот с этим-то и связано мое разочарование в людях. Мой лучший друг, мой верный партнер по бизнесу, с которым мы прошли огонь, воду и медные трубы, предал меня. То есть кинул. Так точнее. Как-то он так виртуозно все провернул, что весь бизнес оказался у него в руках, а я ему еще и должен остался, причем очень внушительную сумму. Так что пришлось ему отдать вообще все, что я имел. Осталась лишь небольшая квартирка, которую я после родителей унаследовал… И это был человек, которому я доверял больше всего на свете. Больше, чем отцу или матери. Как себе самому доверял… А оказалось, что доверять нельзя вообще никому.
- Вы только сейчас это поняли? - Саша была искренне удивлена.
- Да, знал я, - отозвался Александр несколько раздраженно. - Это и дети знают. Только сложно так жить-то во враждебном мире, в котором совсем никому нельзя доверять. Сложно! Невозможно! Да и незачем! - мужчина заерзал на скамейке, бросил очередной отчаянный взгляд на пруд, потом встряхнул бутылку, обнаружил, что она безнадежно пуста, заметно расстроился и смущенно предложил, - знаете что, а, может, мы еще одну бутылку купим, если у вас есть деньги? Мне дико неудобно, но у меня нет ни копейки. Вы не подумайте, я не алкоголик и не жиголо какой-нибудь, я просто человек, у которого совсем нет денег.
- Для жиголо вы староваты, уж извините за прямоту, - Саша рассмеялась. - Хорошо, давайте сходим за шампанским.
- Нет, давайте вы посидите тут, посторожите скамейку, а то вон та парочка посматривает на это посадочное место с вожделением, а я быстренько сгоняю в магазин.
Саша достала из кошелька купюру в пятьсот рублей и протянула ее Александру.
- А вдруг я сбегу с вашими деньгами? - спросил он.
- Я переживу эту потерю, - усмехнулась Саша. - Если незнакомец украдет у меня пятьсот рублей, это не подорвет мою веру в людей. Это обычное явление. Но я вам почему-то верю, хотя и знаю, что никому верить нельзя… Да, и сыру еще купите, если вам несложно. Очень хочется есть…
Он появился спустя минут двадцать, запыхавшийся и смущенный, когда Саша уже почти перестала ждать. "А он очень мил, когда смущается", - неожиданно для себя подумала она.
- Извините, получилось не так быстро, как я предполагал. Вот сдача, - бодро сказал он и выгрузил в Сашину ладонь мелочь и мятые купюры. Она, не глядя, положила их в карман. - И пересчитывать не будете? - спросил Александр с оттенком возмущения в голосе.
- Я вам доверяю, - отозвалась Саша.
- Не в этом дело. Еще несколько месяцев назад я бы тоже не стал считать такую мелочь. А сейчас это для меня целое состояние. Собственно, на эти деньги я мог бы продержаться дня три. Да, вы совершенно правы, мы не ценим того, что имеем.
- Вы хотите, чтобы я отдала вам эти деньги?
- Ну, за что же вы меня так унижаете? - взвыл Александр. Его взгляд снова устремился к озеру и будто бы даже нырнул в его тихую синь.
- Извините, извините, ради Бога, - залепетала Саша, - я не хотела вас обидеть. Я ведь не знаю, как вам помочь и без помощи оставить не могу. Извините.
- Это вы меня извините. Какой-то я стал слишком чувствительный. Во всем мне чудится оскорбление. Странная штука жизнь, - Александр вздохнул, - друзья предают, а незнакомые люди пытаются помочь. Непостижима человеческая природа! - он открыл бутылку. - Предлагаю выпить за вас, добрую самаритянку!
- А я за то, чтобы у вас в жизни все наладилось!
- Это бессмысленно. Ничего уже не наладится. Нельзя жить без веры и без денег.
- Нельзя жить без любви, - возразила Саша.
- Типичное женское заблуждение. Любовь, по крайней мере, не вызывает голодную смерть. А вот отсутствие денег крайне губительно для пищеварения и жизнедеятельности человека в целом, - он снова бросил тоскливый взгляд на пруд.
- Кстати, не вздумайте здесь топиться!
- Это еще почему?
- Более неподходящего места трудно придумать. Тут глубина чуть больше метра и дно закрыто защитной сеткой, чтобы всякий мусор не всплывал. Так что если будете здесь топиться, вместо трагедии получится фарс. Вы же не хотите выглядеть смешным?
- Да мне уже все равно, если честно, но вы меня убедили, здесь топиться не буду. Пойду на Москву-реку. Там, действительно, надежнее, - Александр расхохотался. - А вы, извините, стерва! А еще прикидывались Матерью Терезой.
- Никем я не прикидывалась! - Саша театрально надулась. - Я могу быть и той, и другой в зависимости от обстоятельств. Диапазон мой личности чрезвычайно широк.
Александр посмотрел на Сашу оценивающе. Из его зеленых глаз на мгновение исчезла муть страдания, они стали веселыми, задорными и молодыми. Он даже похорошел - перестал выглядеть жалким. Саша подумала, что в прошлой своей состоятельной жизни он наверняка нравился женщинам. И даже не потому, что был богатым, а потому, что был чертовски обаятельным.
- А знаете, - сказал он, - я бы в вас влюбился, не будь я сейчас беден, как церковная мышь. Вы очень красивая женщина и очень необычная.
- Что вам мешает это сделать сейчас? Разве чувства можно контролировать?
- Их можно сдерживать. Не всегда, безусловно. Любовь для меня сейчас - непозволительная роскошь.
- А, может, быть в ней ваше спасение? Может быть, любовь вас окрылит, раскроет вам глаза и вместо того, чтобы строить планы самоубийства, вы начнете строить планы, как вам выбраться из этой ситуации. Ведь согласитесь, ситуация-то небезвыходная. Крыша над головой у вас есть, так ведь? - Александр кивнул. - Руки-ноги целы. Голова на плечах имеется. Так и что же вам мешает хотя бы устроиться на работу. Вы ведь наверняка умеете что-то делать.
Александр вяло пожал плечами:
- Наверное, умею. Руководить. Только, боюсь, на руководящую должность меня не возьмут. А начинать с нуля в мои-то сорок семь как-то унизительно. Не юнец уж.
- Вам сейчас не до амбиций. Вам сейчас совершенно любая должность подойдет. Ведь насколько я понимаю, речь идет о голодной смерти?
- Именно так, - он кивнул.
- Только не обижайтесь, пожалуйста, не обижайтесь. Я не хочу вас обидеть. Просто хочу помочь, - Саша начала рыться в своей сумке. - Так, это визитка одного моего хорошего знакомого, я с ним поговорю, и он возьмет вас на работу. Охранником. В этом нет ничего такого. Надо ведь с чего-то начинать? А потом вы подыщете что-нибудь более подходящее. А это вот… все, что у меня сейчас есть. Это в долг. Вы мне потом вернете, когда-нибудь, когда поправите ваши дела. - Саша протянула Александру деньги. Там было пятьсот долларов.
Он решительно замотал головой.
- Нет, я не возьму. Вы, что дура? Или святая? Я ведь могу быть аферистом! Вдруг я тут прогуливаюсь каждый вечер и разыгрываю комедии перед такими добренькими идиотками, как вы? Вижу, что дамочка в дорогих шмотках и в смятенных чувствах, устраиваю ей представление и выманиваю деньги. Нельзя же быть такой наивной! Не девочка ведь уже!
- А мне плевать! - закричала Саша. Она была уже изрядно пьяна. - Если вы тот, за кого себя выдаете, значит, я хочу вам помочь. Мне будет очень жаль, если пропадет хороший человек. А если вы мошенник, то путь это будет моей платой за хорошую актерскую игру. Артистам тоже нужно платить, тем более, если спектакль был сыгран только для одного зрителя. Берите деньги!
- Не возьму!
- А я говорю, берите!
- Нет!
- Если не возьмете, значит, я сейчас пойду топиться в этой холодной, грязной луже. И вам будет стыдно! К тому же выйдет скандал! С участием милиции! И если вы аферист, неприятностей не оберетесь!
- Шантажистка!
- Очень вас прошу, возьмите деньги! - взмолилась Саша.