После обеда миссис Хейр отвела меня в свою каюту и настояла на том, чтобы я попробовала её "неповторимого чая, привезённого из самой Индии". Огорчать женщину отказом мне не хотелось, сил что-то делать и куда-то бежать тоже не было, а потому я охотно согласилась выпить чашечку чая, пока похожая на пугливую мышку горничная миссис Хейр сходит в третий класс и приведёт мне свою подругу. Возможно у меня испорченный вкус, но чай из самой Индии удивительно походил на веник, замоченный в кипятке с непонятной целью. Пах этот веникоподобный чай, как ни странно, летним лугом. Я мужественно выпила чашечку этого горячего зелья (искренне надеясь, что рога и копыта у меня от него не вырастут) и решительно отказалась от повторения процедуры, когда в каюту вошла Люси в сопровождении синеглазой пышногрудой блондинки. Не знаю, чем планировала эта красотка заняться в Америке, но о её профессии в Европе догадаться было нетрудно. Нет, девушка вела себя очень скромно, держала, как говорится, очи долу, но вся её фигура не просто говорила, а кричала о самом безудержном животном сексе.
– Вот милочка та девушка, о которой я Вам говорила, – миссис Хейр окинула девушку внимательным взглядом и выразительно хмыкнула. – Хотя, знаете, я слышала как мистер Исмей сказал капитану… Нет, точнее, капитан сказал мистеру Исмею, что мы будем в Нью-Йорке самое большее через четыре дня. А нанимать горничную на такой короткий срок, пожалуй, всё-таки не стоит. Я уверена, Люси прекрасно Вам поможет. Верно, моя милая?
Тон, каким был задан вопрос, не подразумевал никакого иного ответа кроме положительного, а потому, хотелось Люси или нет, но она согласилась со своей хозяйкой. Диана приказала горничной проводить подругу обратно, и девушки быстро покинули каюту. Как стало известно позднее, спускаясь по широкой лестнице первого класса девушки попались на глаза Чарльзу, который оказался в прямом смысле слова сражён прелестями синеглазой красотки и под каким-то вымышленным предлогом заманил красотку к себе в номер. Можете считать меня мерзкой сплетницей, но я твёрдо уверена, что синеглазая блондиночка не сильно и сопротивлялась предложению симпатичного господина из первого класса посетить его номер. И она уж точно знала, ЗАЧЕМ этот господин приглашает её к себе.
Миссис Хейр оказалась настолько приятной собеседницей, что время в её компании летело незаметно. Тем более что к нам неожиданно пришли гости. Тот самый мужчина, что не дал своему сыну заступиться за меня перед мистером Гейдлером, прислал сначала с посыльным букет цветов и записку, в которой нижайше просил простить его, а потом и сам нанёс визит. Его сын, словно тень (скорее, верный пёс) повсюду сопровождал своего отца, совершенно теряясь на его фоне. Бедный мальчик, получится ли у него хоть когда-нибудь выйти из тени? Первые несколько минут, когда гости только представились и ещё раз, уже лично и официально, принесли нам свои извинения, в каюте повисла напряжённая тишина. Каждый из присутствующих лихорадочно подыскивал темы для беседы, которые были бы интересны для остальных и не затрагивали бы ничьих чувств. Но потом Диана вскользь обронила какое-то замечание по поводу размеров "Титаника", который, как ей кажется ничуть не превосходит "Мавританию". Наш гость, мистер Эндрю Агарп, авторитетно заявил, что "Титаник" своими размерами в несколько раз превосходит не только "Мавританию", но и любое другое судно, а потом поинтересовался у миссис Хейр, как часто ей приходится путешествовать. С этого и начался непринуждённый разговор, который мы продолжили в ресторане за ужином. За время всего разговора Томас только один раз сам обратился ко мне, выразив удивление по поводу отсутствия в нашей компании за ужином мистера Чарльза Макгранда, и даже вызвался сходить за ним. Мы с Дианой обменялись выразительными взглядами, одновременно вспомнив о синеглазой красотке, и сказали, что мистер Чарльз ужинает в компании своего старшего брата. В следующие несколько минут я поняла, почему простота хуже воровства, причём гораздо хуже. Увидев за ближайшим к нам столиком мистера Персиваля Макгранда (нужно быть слепым, чтобы не заметить его огромную фигуру) Томас поинтересовался, когда подойдёт Чарльз, поскольку у него, Томаса, есть для Чарльза важный разговор. Старший Макгранд спокойно сложил салфетку, поднялся из-за стола и сказал, что раз его братца нет в нашей компании, то он сейчас сходит к нему в номер и приведёт его сюда. Ой-ёй, кажется, вопреки истории "Титаник" затонет на два дня раньше. И не из-за айсберга… Как позднее рассказала горничная Люси, Перси решительно подошёл к каюте своего брата и, даже не постучавшись, распахнул дверь и вошёл внутрь. Что было дальше горничная, естественно, не видела, но грохот мебели и разъярённый рёв старшего Макгранда слышала очень хорошо. Потом из каюты поспешно выпорхнула растрёпанная синеглазая блондинка, чья одежда была в полном беспорядке, а некоторые детали туалета и вовсе отсутствовали, следом за блондинкой вылетел Чарльз, чьё левое ухо пламенело в полумраке коридора и отличалось по размерам от правого, и самым последним, с видом победителя и безукоризненно аккуратном костюме величественно вышел Перси. В коридоре братья Макгранд продолжили выяснение отношений, перейдя на грозное рычание, которое было очень хорошо слышно (особенно, если стоять за дверью каюты, прижавшись к двери ухом). Чарльз шипел, что ему надоело, что с ним вечно нянчатся, а Перси рычал, что пока братец не перестанет таскать к себе всяких… (в этом месте горничная краснела, бледнела и смущённо тянула себя за передничек) с него глаз не спустят. Дальше Чарльз надменно заявил, что он уже совершеннолетний, а значит, вправе сам строить свою жизнь, в том числе и личную, на что Персиваль уже вполне спокойно заявил, что будет считать брата взрослым тогда, и только тогда, когда тот начнёт приносить пользу семье и жить на свой собственный доход. До тех пор Чарльзу предстоит смириться с опёкой со стороны брата и направиться на ужин в ресторан, где его ждёт разговор с Томасом Агарпом.
– Этому-то чего от меня надо? – мрачно буркнул Чарльз, пытаясь волосами закрыть горящее от оплеухи старшего брата ухо.
– Вот сам у него и спросишь, – раздражённо фыркнул Перси.
Младший брат всегда вызывал у него глухую ревность (вот ведь, маменькин любимчик!), но только сегодня Перси сорвался и ударил его. Не потому, что Чарльз резвился в постели с пышногрудой девкой, а потому, что непутёвый братец променял честную девушку (я так порадовалась за себя, когда узнала!) на какую-то разгульную девицу.
Когда братья Макгранд появились в ресторане, наш ужин уже подходил к концу. Мы собирались в салон первого класса, чтобы послушать корабельный оркестр и немного потанцевать. Я честно предупредила миссис Хейр, что в танцах я ей компанию составить не смогу, танцевать я не умею. Женщина пыталась меня переубедить, но я стояла на своём. Нет, нет и нет, никаких танцев! Я не стану позориться на глазах у пассажиров (ну и что, что большинству пассажиров жить осталось два дня, такое издевательство над природой, как мои танцевальные па, они до самой смерти не забудут). Когда закончился концерт, мистер Эндрю с сыном проводили нас до каюты и пожелали самых сладких снов. Не успела я с наслаждением снять туфли (проклятые каблуки, кто их только выдумал!), как в дверь ко мне постучалась Люси и предложила помочь мне приготовиться ко сну.
– Ах да, совсем забыла, Вам письмо мисс, – горничная протянула мне белоснежный конверт, который я с лёгким удивлением взяла в руки.
Интересно, и кто мне может писать? Нетерпеливо вскрыв письмо, я взяла в руки тонкий, приторно пахнущий чем-то сладким, листок бумаги. Почерк был мне незнаком, но содержание быстро расставило всё по своим местам. Письмо гласило: "Милая девочка, Зевс закатил мне сцену ревности, а потому навестить тебя сегодня я не могу. Поздравляю, ты опять привлекла внимание Агамемнона, надеюсь, ты быстро догадалась, что это именно он носит гордое имя Георга Гейдлера. А как тебе Ахилл с Патроклом? Наш бравый герой окончательно превратил Патрокла в тень, верно? Под стенами Трои твой супруг оказал мальчику честь, убив его до того, как в памяти всех Патрокл окончательно слился со своим старшим другом. Париса, я полагаю, ты тоже сразу узнала, он ни капли не поменялся. А раз ты узнала Париса, найти Гектора для тебя труда не составит. У вас есть целых два дня до катастрофы, которые вы можете провести в объятиях друг друга. А можете и не провести, всё зависит только от тебя".
Листок белоснежной снежинкой выпал из моих ослабевших рук и упал на ковёр, чтобы через несколько мгновений растаять, оставив после себя только тонкий аромат каких-то пряных трав. Растаял и конверт, а беззаботно щебечущая Люси, похоже, начисто забыла о том, что принесла мне таинственное письмо.