Майор заглушил мотор и взялся за чемоданы.
Он собирался приехать вместе с денщиком, но время совпадало с солдатским ужином, поэтому пришлось договориться, чтобы тот подъехал позже на велосипеде и занялся распаковкой вещей и прочим обустройством своего начальника.
- Дел там для тебя невпроворот, - объявил Рекс денщику. - У них в доме нет прислуги, да и вообще - мое вынужденное вторжение весьма в тягость для леди.
Майору показалось, что в глазах подчиненного промелькнуло с трудом скрываемое недовольство; впрочем, судить наверняка было трудно.
"Черт ленивый! - выругался про себя майор. - Ничего с ним не станется, попашет малость сверх положенного - не надорвется! Все равно целыми днями дурака валяет…"
Рэнсом знал, что начальство ждет от него жесткой дисциплины и строгости по отношению к подчиненным, и майор был к ним требователен ровно настолько, насколько и к себе самому; в сущности, по сравнению с ними ему иногда приходилось даже покруче.
Порой товарищи-офицеры удивлялись, где же скрыт источник неутомимой активности Рекса Рэнсома: молодой майор буквально оживал в работе и весь так и сиял, если удавалось найти себе еще какое-нибудь занятие, на первый взгляд даже и не очень-то нужное.
Более того, Рекс редко брал увольнительные, причем на отпуска другим, как правило, не скупился.
"Странный парень! - таков был общий приговор среди сослуживцев. - Безусловно, отличный парень, но ни с кем близко не сходится, вот уже шесть месяцев службы позади, а он все такой же замкнутый, как и в первые шесть дней!"
Если Рэнсом и был осведомлен о том, что говорят о нем за глаза, тем не менее все равно не проявлял ни малейшего желания завести близких друзей или завоевать дешевую популярность в своем кругу.
Действительно, он вел себя крайне сдержанно и несколько отстраненно с подчиненными ему офицерами, так что они относились к нему уважительно, но с прохладцей. В присутствии майора они редко развлекались или заводили беседы на более-менее интимные темы.
Характерно, что он и сам избегал вечеринок и старался отклонять приглашения под любым предлогом.
Было общеизвестно, что если предоставлялся благовидный предлог не идти в гости, никого при этом не обидев, то майор непременно использовал его.
Войдя в холл Фор-Гейбл, Рекс с неожиданным неудовольствием услыхал шум голосов и смех, доносящийся из большого помещения, которое Фенела отрекомендовала ему как мастерскую отца.
В глубине души он надеялся застать Фенелу одну и насладиться мирной вечерней беседой вдвоем, чтобы получше познакомиться с девушкой. И пока он стоял в нерешительности в сумраке холла, дверь мастерской распахнулась и оттуда выпорхнула прелестнейшая из девочек, когда-либо виденных им. Малышка чуть не сбила майора с ног, в темноте не сразу заметив присутствия постороннего.
- Ох, Боже мой! - воскликнула она.
И тут же удивление исчезло с ее лица, она приветливо протянула ладошку.
- А вы, наверно, майор Рэнсом, верно? - прощебетала она. - Фенела предупреждала о вашем приезде. А я - My.
Улыбка ее излучала приветливость и дружелюбие, но Рекс в ответ только стоял и глядел во все глаза на девочку, машинально пожимая протянутую ему ручку.
Вот уж вовсе не ожидал он встретить здесь нечто столь исключительное и прелестное, каким было представшее перед ним личико! Конечно, она еще всего лишь ребенок, да и слишком - чисто по-детски - пухленькая: этакий сытый, пушистый котенок…
"В свое время, - подумалось ему, - эта девочка превратится в сногсшибательную красавицу, просто глаз не отвести".
- Проходите, пожалуйста, - пригласила My. - Я сейчас как раз иду за стаканами, папа делает своей коронный коктейль!
- Твой папа дома?! - переспросил Рекс.
- Да, как раз к ленчу приехал, очень неожиданно. Пойдемте, я вас познакомлю.
Она ввела его в мастерскую под очередной взрыв смеха, раскатистый, самозабвенный хохот, обрушившийся на вошедших, словно штормовая волна.
Саймон стоял пред камином, широко расставив ноги, с бутылкой джина в одной руке и ручным миксером для коктейлей в другой.
На нем был идеального покроя темно-фиолетовый смокинг, подчеркивавший и без того широкий разворот плеч, а атласные лацканы составляли приятный контраст с золотистой кожей Прентиса. Что-то развеселило его, и он, закинув голову, заливисто хохотал.
Не успел Рекс войти в комнату, как сразу же ощутил, что Фенела тоже тут. Она сидела на ручке кресла, поближе к огню, и смотрела на отца снизу вверх с непроницаемым выражением лица, которое Рекс не мог разгадать.
И только когда майор уже вплотную приблизился к Саймону Прентису, приготовившему руку для дружеского рукопожатия, то заметил женщину, все это время находившуюся спиной к двери - сидевшую и, полуоткрыв красный рот, круглыми глазами вовсю смотревшую на Саймона Прентиса. Тонкие руки женщины, словно в приступе экстаза, обхватывали колени.
- Как поживаете, майор? - приветствовал гостя Саймон. - Дочь уже успела сообщить мне, что вы сделали нам честь, удостоив своим посещением наше скромное жилище! К сожалению, мы счастливы предложить лишь то, что сами имеем - а это, увы, совсем немного!
- Рекс, вот это встреча!
Рэнсом с трудом заставил себя обернуться на знакомый, старательно растягивавший слова голос.
- Как поживаешь, Илейн?
Интересно, заметил ли кто-нибудь из присутствовавших в комнате, что он даже не подал ей руки в знак приветствия?..
- О чем разговор! Как всегда - отлично, живу себе в свое удовольствие!
В голосе женщины звучали недобрые нотки, как будто она бросала гостю вызов.
- Так вы знакомы?! - изумился Саймон.
- О, да!
Рекс ответил довольно угрюмо, а Илейн подошла к Прентису и взяла его под руку.
- Саймон, милый, - заявила она, - кто же это только додумался когда-то сказать, что наш мир на удивление тесен? Этот мудрец был тысячу раз прав! И если раньше я сомневалась в подобной истине, то сейчас мои сомнения развеялись окончательно, потому что мы с Рексом старинные друзья и - давние враги, должна признаться, поскольку во время последней нашей встречи он высказал страстное пожелание никогда больше не видеть меня!
- Что ж, видно, его молитва не была услышана, - заметил Саймон. - Хотя с другой стороны, зная тебя, я глубоко убежден, что его желание имело под собой весьма веские основания!
Илейн невесело рассмеялась.
- И он так думал, - сказала она. - Видишь ли, он просто-напросто проинформировал меня о своем намерении развестись со мной.
Если Рекс Рэнсом и почувствовал некоторую неловкость, то не подал вида.
- Не думаю, Илейн, чтобы наши личные дела представляли какой-либо интерес для окружающих, - произнес он. - Кроме того, все это давным-давно отошло в прошлое. Если вы позволите, сэр, то перед обедом я хотел бы принять ванну.
- Конечно! - откликнулся Саймон. - Дорогу знаете? Наверх подниматься не надо, сразу сбоку от входной двери есть туалетная комната.
- Спасибо.
Рэнсом удалился, ступая неторопливо и уверенно. По выходе до него донесся визгливый, с истерическими нотками смех Илейн.
- Боже правый, Илейн! - обратился к ней художник. - Неужели стоило тащиться в такую даль, чтобы нос к носу столкнуться с твоим прошлым?
- Выходит, так, - отвечала та. - Ей-Богу, Саймон, уж где-где, но в этой глухой дыре я меньше всего ожидала встретить своего муженька! Думала, он все еще за границей. У него когда-то была ферма в Кении.
- Что ж, значит, он вернулся, - подытожил Саймон, - и гостит в моем доме. Видишь, Фенела, что бывает, когда пытаешься верой и правдой служить королю и Отечеству!
- Пойду, приготовлю обед, - сказала Фенела. - Мне коктейля не надо, не хочется.
И она тоже ушла, а Илейн проводила ее долгим взглядом, после чего обернулась к Саймону с какой-то подозрительно-глумливой усмешкой.
- Кажется, твоя дочь, Саймон, не очень-то меня жалует.
- Ну и хорошо, - пожал плечами Саймон. - Я не для того тебя сюда привез, чтобы ты с ней дружбу водила.
Что-то в его голосе подсказало Илейн, что разговор лучше не продолжать.
Прентис слегка потрепал ее по щеке и отвернулся. Илейн почувствовала себя неловко в этот момент, менее чем когда-либо понимая его состояние. Но прежде чем она успела что-нибудь выяснить, в дверь вошла My со стаканами в руках, а следом показался и Рекс.
- А вот и мы, - объявила My. - Прости, что задержалась, но удалось найти всего три.
- Рэнсом, хотите коктейль? - предложил Прентис.
- Спасибо.
Майор взял протянутый Саймоном стакан и понес его к камину, где сидела Илейн.
- Разрешите угостить?.. - сказал он с оттенком насмешливой вежливости.
На миг в ее взгляде вспыхнула застарелая вражда, впрочем, тут же сменившаяся любезной улыбкой.
- Спасибо, Рекс. Как в добрые старые времена, когда ты ухаживал за мной.
- Да уж, ты любишь, чтобы за тобой ухаживали, Илейн, - сказал тот в ответ.
Она заметила, что в тоне мужа нет и следа былой горечи, только спокойное удивление, и это взбесило ее больше, чем любые злобные выпады с его стороны.
Нет, после стольких лет положительно невыносимо видеть Рекса вот таким - столь неприступным, столь уверенным в себе, столь… - ох, она никак не могла подобрать подходящего определения!
Интересно, что у него на уме?
Помнит ли он ту дикую, безумную сцену, которую закатил ей, обнаружив ее измену? Она тогда думала, что настал ее последний час: верила, что Рекс готов на убийство.
Потом, после ухода мужа, она поняла, что живет под гнетом постоянного физического страха - боязни быть убитой, убитой человеком, который слишком сильно любил ее.