День стоял теплый, солнечный, ветерок подхватил челку Фенелы и откинул ей волосы со лба. Девушке показалось, что это дуновение словно смело прочь все прежде мучившие ее беды и тревоги, все что до сих пор постоянно расстраивало ее.
"И чего это, собственно говоря, я вечно беспокоюсь? - спросила она сама себя. - Николас позаботится обо всех нас, а уж Саймон пусть сам крутится, как знает".
Она еще с легкой тревогой подумала было об их с Николасом совместном будущем, уживутся ли они, но потом и эти мысли отбросила прочь, легкомысленно решив, что и в будущем все как-нибудь само собой уладится. Забывшись, она нечаянно выговорила вслух свои мысли:
- Ах, Ник, как же ты добр ко мне, как я рада, как я благодарна тебе!
- За что же? Я сейчас, кажется, ничего еще такого не сделал.
Фенела спохватилась, что реплика ее вырвалась совсем некстати, вне всякой связи с предыдущим разговором и событиями.
- Ну-у… я это в общем сказала, - рассеянно пояснила она.
- Собственно говоря, я еще толком не успел сделать для тебя ничего особо хорошего, - продолжил Ник. - Но я действительно хочу быть очень добрым с тобой, Фенела, и ты должна помочь мне: как я уже говорил, с женщинами опыт у меня небольшой.
- Ты влюблялся когда-нибудь?
- Да, однажды. Мне было девятнадцать, а ей - двадцать восемь.
- Ну, а вдруг она вышла бы за тебя замуж?
- Она уже была замужем. Она принесла мне много счастья и бесконечно много горя. Разумеется, я приобрел весьма ценный опыт, однако ни в коем случае не хотелось бы повторить это вновь.
- Ни с кем?
- Ни с кем, - твердо ответил Николас. - Война перевернула меня и привычный мне образ жизни, сама видишь.
- Да-да, конечно, - сказала Фенела очень деликатно.
Любое напоминание о фронтовых ранах, мучавших Николаса, вызывало в ее сердце сочувственный отклик.
Николас внезапно притормозил.
- А вон едет мой управляющий, - заметил он. - Ты не против, если я переброшусь с ним парой слов?
Мужчина на большой гнедой лошади галопом приближался к ним.
- Доброе утро, Николас, - поздоровался он. - Примите мои поздравления. Рано утром по телефону ваша матушка сообщила мне радостную новость.
- Спасибо, Чарлз. Познакомься, это моя жена, - отвечал Николас. - Фенела, это Чарлз Кастайрс. Он управляет нашим имением, то есть следит, чтобы все было верхом совершенства.
- О, спасибо за комплимент, Николас.
Чарлз Кастайрс слез с лошади и обменялся рукопожатием с Фенелой. Управляющий был человеком лет пятидесяти, с обветренным лицом и манерами, которые сразу же располагали к нему людей. Фенела тоже не оказалась исключением и поздоровалась с искренней симпатией.
- Обязательно как-нибудь загляните с женой ко мне на огонек! Я приберег кое-что особенное, чтобы выпить за ваше здоровье.
- Обязательно заглянем, - пообещал Николас. - Кстати, моя мать ничего не говорила, послала ли она машину в Фор-Гейбл за вещами?
- Послала. Вещи привезут сразу после обеда.
- Отлично.
- А знаете, леди Коулби, - сказал Чарлз Кастайрс, обращаясь к Фенеле, - если хотите, я вам жильца в Фор-Гейбл подберу. Хотя, ходят слухи, вы окончательно оставить дом хотите?
- Да, думаю, так будет лучше, пока не прояснится будущее. Впрочем, я сегодня поговорю с отцом о вашем предложении.
- Говорят, майор Рэнсом нашел себе новую квартиру, в другом конце деревни у одного фермера, Скотта. Как жаль, что вам первым пришлось пустить его на постой! Я знавал Рэнсома еще в те времена, когда он был совсем мальчишкой, шалопаем и сорванцом. Таким он и остался, особенно любит озорничать с женским полом, просто беда!
Фенела вздрогнула, но прежде чем внезапный спазм в горле позволил ей издать хоть один звук, рука Николаса решительно легла ей на запястье; легким нажимом пальцев Ник дал ей понять, что отвечать не следует.
- Прости, Чарлз, нам пора, - сказал Ник. - Увидимся вечером.
- Да, я буду в Уетерби-Корт, - кивнул Чарлз Кастайрс, махнув рукой на прощанье, когда машина Николаса тронулась.
Фенела не проронила ни слова до тех пор, пока автомобиль не въехал в ворота Фор-Гейбл. И тогда у нее против воли вырвалось отчаянное:
- Почему он заговорил об этом?!
- Думаю, просто высказал расхожее мнение, вот и все, - ответил на ее невольный возглас Ник, медленно и осторожно подбирая слова.
- Боже мой, уж нам ли не знать, чего стоит это мнение? - с презрением заметила Фенела.
- Верно.
- И как только люди осмеливаются болтать всякие гадости, когда и малейшего понятия не имеют, сколько человеку пришлось выстрадать! - отчаяннее прежнего воскликнула Фенела.
На это Николас предпочел вообще ничего не отвечать, но Фенеле показалось, что он сильно помрачнел.
В последовавшие затем час или два поднялась такая суматоха сборов, что девушка начисто забыла как о словах управляющего, так и самом Рексе, просто не выдалось ни минутки свободной, чтобы подумать о чем-либо. Для начала ее ожидал небольшой сюрприз: ее милый папочка ни с того, ни с сего за ночь переменил свое мнение на совершенно противоположное. Не успела Фенела войти в дом, как Саймон заявил, что берет назад свое родительское благословение на переезд детей в Уетерби-Корт и категорически отказывается выселяться из Фор-Гейбл.
- Интересно, если здесь никого не будет, где же я остановлюсь во время отпуска и увольнительных? - капризно заявил он.
- Но послушай, если некому будет прислуживать по хозяйству, то ты все равно здесь остановиться не сможешь! - терпеливо втолковывал ему Реймонд. - До сих пор Фенела заменяла всех слуг, a My и Нэни едва ли справятся с домом без посторонней помощи.
- Что ж, обеспечь им эту помощь, - упорствовал Саймон.
- Но пока это абсолютно невозможно! - доказывал Реймонд. - Ты что, не понимаешь, слуг сейчас в нашей округе днем с огнем не сыщешь! Кто занят на военных заводах, кто - на сельхозработах.
- Мы будем рады, если вы согласитесь останавливаться у нас, - предложил Николас.
- А я не желаю ни у кого останавливаться, - грубо оборвал его Саймон. - Я хочу жить в своем собственном доме. Неужели мужчина не имеет на это права?!
- Ладно, папа, хватит морочить нам голову, - не выдержала Фенела. - Глупо спорить с объективными обстоятельствами, они сильнее нас.
На перроне Фенела обняла Реймонда.
- Ах, если бы ты не уехал! - прошептала она.
- Ну, теперь тебе больше не о чем беспокоиться, - успокоил сестру Реймонд, ласково похлопывая ее по плечу. - Кажется, дело пошло на лад: Николас - славный малый, не обижай его, слышишь? С его стороны, конечно, страшная глупость жениться на тебе, однако о вкусах не спорят, это его дело. - Реймонд с чувством сжал сестру в объятиях и добавил уже совсем другим тоном: - Если что случится, сразу же дай телеграмму, поняла? Я сделаю все, чтобы немедленно примчаться сюда.
Фенела поняла, что он намекает на Илейн, и кивнула в знак согласия, будучи не в силах сейчас обсуждать эту тему.
С затуманившимся от слез взором она наблюдала, как исчезает вдали хвост поезда, увозящего прочь Реймонда. Потом взяла My под руку и направилась к машине, где их поджидал Николас.
Вся компания в полном составе, Саймон, Нэни, малыши и My, прибыла в Уетерби-Корт как раз к ленчу. Совместными усилиями Фенеле и Николасу удалось убедить Саймона отправиться с ними, исключительно при условии, что Николас проследит, чтобы автомобиль доставил Саймона на станцию вовремя, к отходу его поезда.
- О чем ты думаешь, Фенела? - неожиданно спросил Николас.
- О том, что гениям, вроде моего папочки, следовало бы иметь лишь сыновей, - отвечала Фенела.
- Вообще-то большинство женщин в жизни только путаются под ногами и мешают мужчинам, - заметил Саймон, - и все-таки мы никак не можем обойтись без них! Они скрашивают нашу жизнь, надо признаться.
- Порой слишком активно, - едко заметила леди Коулби.
Но Саймона трудно было задеть, и он невозмутимо продолжил:
- А что поделаешь? Нам, мужчинам, или точнее мне лично, без женщин и жизнь не мила!
Когда Саймон наконец уехал, леди Коулби обратилась к Фенеле:
- На мой взгляд, ваш отец чрезвычайно интересный человек. Какая жалость, что о нем некому позаботиться!
Фенела поняла, что имеется в виду не только чисто бытовая забота.
- Да, с ним никому не удавалось ужиться с тех пор, как умерла моя мать.
- Как жаль! - вздохнула леди Коулби. - Очень жаль.
И тогда Фенела вдруг отважилась сказать:
- Как бы я желала, чтобы вы все эти годы не осуждали отца! Ведь ваше неодобрение помешало и ему, и нам познакомиться с местными жителями, завести друзей. А ведь это наполнило бы жизнь Саймона иными интересами!
Леди Коулби холодно взглянула на Фенелу.
- А я до сих пор осуждаю поведение вашего отца, моя дорогая, - заявила она, - просто больше не в моей власти отказывать ему от дома.
Фенела почувствовала, что ей недвусмысленно указали ее место, но в то же время она в глубине души прониклась твердым убеждением, что чары Саймона сильны по-прежнему, и даже леди Коулби с ее строгими принципами не удалось противостоять им.
"Да, есть в Саймоне нечто такое, - подумала Фенела, - чему ни одна из женщин противиться не в силах, как только дело доходит до личного общения".
И, усмехнувшись собственным мыслям, она пошла наверх посмотреть, как расположились малыши в своей новой детской.
- Фенела, мне надо с тобой поговорить.