- У меня был срочный вызов, о котором я хочу вам рассказать, - ответил врач.
- Пойдемте в мой кабинет, - предложил граф.
Лакей открыл перед ними дверь.
Джентльмены вошли в просторную комнату с огромным количеством книг. Над камином висел превосходный портрет отца графа в костюме главы клана.
Пока граф наливал доктору Фолкнеру виски с содовой, тот смотрел на портрет.
- Ваш батюшка был хорошим человеком, - задумчиво промолвил он, - и все члены клана глубоко его уважали.
Вручая ему бокал, граф спросил с изрядной долей иронии:
- Вы хотите сказать, что меня они не уважают?
- Я не хочу сказать ничего, кроме того, что члены вашего клана слишком редко вас видят, - ответил доктор, - и чувствуют себя забытыми.
- Нет, на самом деле вы хотите сказать, - резко возразил граф, - что они желают, чтобы я приглашал к себе гостей на охоту и рыбалку и устраивал празднества, в которых они могли бы участвовать!
- Конечно, им бы этого хотелось, - спокойно согласился доктор Фолкнер, - и они не могут понять, почему вы стали таким мрачным затворником.
Сделав глоток виски, он добавил:
- Более того, женщины в тревоге: им кажется, что вы накладываете на них проклятие из-за ненависти к их полу.
Граф выпрямился.
- В жизни не слыхивал подобной чуши!
- Вы же знаете, как суеверны эти люди, - возразил доктор. - Когда у одной женщины случился выкидыш, а один фермер потерял породистую корову, все были уверены, что беды насланы на них из замка.
- О, Бога ради! - раздраженно воскликнул граф. - Не желаю слушать все эти глупости! Я хочу жить так, как считаю нужным. Это - мое дело, и оно не имеет никакого отношения к членам клана или моим служащим!
Доктор допил виски и встал.
И все-таки подумайте над тем, что я вам сказал, - негромко произнес он. - Кстати, я пришел сюда так поздно потому, что старик Эндрю, который охранял реку, чувствует свой возраст. У него разыгрался ревматизм, так что выполнять свои обязанности он не может. Но он попросил передать вам, что по близости промышляют браконьеры и следует выставить охрану.
- Какого рода браконьеры?
- Похоже, целая шайка движется вдоль берега моря. Свежий лосось продается в Эдинбурге и Глазго по очень высокой цене.
Граф нахмурил брови.
- Если Эндрю не справляется с охраной, - сказал он, - надо найти кого-то другого.
- У него сильный ревматизм, - повторил врач, - и, по-моему, вам следовало бы найти ему помощника или даже двух. Он старается по мере сил, но я велел ему по ночам на улицу не выходить, по крайней мере дня два, пока я снова его не навещу.
- Я обязательно буду иметь в виду то, что вы мне сказали, - пообещал граф.
- Я приду завтра утром. Спасибо за виски. Оно пришлось очень кстати!
И врач ушел, не позволив графу что-нибудь ответить.
Граф еще долго стоял у камина, глядя в огонь. Он пытался сообразить, кого взять на место старого Эндрю. Этот человек охранял речные угодья с тех пор, как граф себя помнил, и делал это прекрасно. Серьезного браконьерства в его поместье не наблюдалось.
В этом году лосося было полным-полно. Многоводная река давала рыбе возможность легко входить в нее из моря. Но в то же время, насколько графу было известно, дальше вдоль морского берега реки обмелели. Скорее всего шайка браконьеров обратит свое внимание на его реку - Тэйвор.
Граф взглянул на часы - время уже позднее. Он решил, что разумнее всего самому пойти и проверить, как обстоят дела на реке.
В сопровождении спаниелей он спустился вниз и обнаружил дежурившего у дверей лакея.
- Я пройдусь, Алистер, и взгляну на реку. Я ненадолго, так что можешь двери не запирать.
- Хорошо, милорд, - ответил лакей.
Граф вышел на аллею, потом повернул налево и миновал небольшую рощу; здесь тропа привела его к скалам, откуда можно было спуститься к устью Тэйвора.
Ночь стояла теплая и безветренная, по ясному небу медленно плыл месяц.
Граф мог и ночью легко найти дорогу. Он с детства знал в поместье каждый дюйм.
Неторопливо спускаясь к реке, он думал о том, как любит ее и сколько счастливых часов провел на рыбалке.
Ему было девять лет, когда отец подарил ему первую удочку для ловли форели. Рыба попадалась и крупная, и мелкая. Это занятие доставляло ему удовольствие. Мысль, что кто-то может браконьерствовать здесь, приводила его в ярость.
И если Эндрю действительно слишком болен для того, чтобы охранять реку, он должен назначить на это место надежного человека.
Добравшись до устья реки, граф пошел вверх вдоль берега. В воде отражались звезды, это зрелище было поистине чарующим.
Красота родных мест, как всегда, наполняла душу теплом. И граф размышлял сейчас о том же, о чем думали до него многие шотландцы: что он готов умереть за Шотландию, лишь бы не дать англичанам захватить ее.
Он прошел довольно далеко, когда вдруг услышал впереди какие-то звуки. Он остановился и прислушался, а собаки тихо зарычали. Граф понял - чуть выше по реке что-то происходит.
Он снова двинулся вперед и увидел силуэт лодки и стоящего в ней человека. А спустя еще секунду стало слышно, как кто-то молотит по воде.
Теперь происходящее не вызывало сомнений. Человек в лодке протянул поперек реки сеть. Она была закреплена на колу, вбитом на противоположном берегу. Выше по течению кто-то баламутил воду, гоня лосося вниз по реке, где рыба попадет в сеть.
Это были браконьеры, о которых предупредил Эндрю. Взбешенный граф направился вперед.
Человек был занят тем, что вытаскивал из сети рыбу и бросал ее в лодку.
Граф спросил громовым голосом:
- Что вы, дьявол вас возьми, тут делаете? Прекратите немедленно!
Слова отчетливо разносились по воде, и человек в лодке обернулся. В руке у него был острый багор.
- Немедленно прекратите! - потребовал граф. - Это браконьерство, и вы попадете под суд за кражу моего лосося!
Но в этот миг притаившийся в тени высокого берега браконьер с силой ударил его по голове веслом, а второй вонзил багор ему в плечо.
Последним, что услышал граф, был отчаянный лай его собак.
Джакоба проснулась под звуки волынки. Она узнала мелодию - "Лодочная песня Скай".
"Вот куда бы мне хотелось попасть: на остров Скай", - подумала девушка.
Нога еще побаливала, и она не стала подниматься, чтобы подойти к окну. Постепенно мелодия затихла вдали - волынщик ушел за угол замка. А в следующую минуту в дверь постучали.
Не успела Джакоба откликнуться, как дверь открылась - к своему удивлению, она увидела доктора Фолкнера.
- Вы сегодня очень рано! - воскликнула она.
Врач подошел к кровати и, серьезно глядя на Джакобу сверху вниз, сказал:
- Мне нужна ваша помощь.
- Моя… помощь? - недоуменно переспросила она и поспешно села на постели.
- Вчера поздно вечером, - продолжал доктор, - после того как я повидался с графом и предупредил его о шайке браконьеров, вылавливающих лососей, он отправился осмотреть реку. Один, в сопровождении двух спаниелей.
- И что случилось?
- По-видимому, он наткнулся на браконьеров и, как я полагаю, обвинил их в незаконной ловле принадлежащей ему рыбы.
- Он их поймал?
- Мы не знаем точно, что случилось, но собаки спасли ему жизнь.
- Спасли… ему жизнь? - повторила Джакоба. - Так что же… произошло?
Доктор мрачно сказал:
- Браконьеры ударили его по голове чем- то тяжелым. А еще он получил удар в плечо острым багром.
Джакоба испуганно вскрикнула:
- Какой… ужас!
- И прежде чем скрыться, они бросили его в реку.
Девушка была так поражена и напугана, что на какое-то время даже лишилась дара речи.
Врач тем временем рассказывал:
- К счастью, сообразительные собаки подняли громкий лай. Их услышал пастух, который прибежал узнать, в чем дело, и нашел графа. Затем вытащил его из воды.
- Как могут люди… совершать… такие злодейства? - молвила Джакоба.
- У этих браконьеров дурная слава, - ответил доктор Фолкнер. - Теперь граф в очень тяжелом состоянии.
- Мне так жаль… Мне искренне его жаль!
И тут Джакоба подумала, будто доктор Фолкнер намерен сообщить ей, что она должна немедленно уехать. Однако он произнес совершенно неожиданные слова:
- Мне нужен человек, который мог бы ухаживать за его сиятельством. И нет нужды говорить вам, что такого человека ближе Глазго или даже Эдинбурга не найти.
Джакоба посмотрела на доктора и нерешительно спросила:
- Вы… просите… чтобы это сделала… я?
- Я умоляю вас об этом. Конечно, слуги будут делать для него все что смогут, но это не то же самое, как если бы рядом с ним была женщина. Поэтому я предлагаю вам делать то, ради чего вы сюда приехали: ухаживайте за раненым человеком, который находится без сознания.
- Конечно, я это сделаю, - сказала Джакоба, - если вы… уверены, что его сиятельство не рассердится, когда поймет, что происходит. Иначе… ему может стать… еще хуже.
Мы будем беспокоиться об этом позже, - заявил доктор. - А пока вы не могли бы одеться и зайти в комнату его светлости? Я буду там.
- Да… конечно.
Джакоба встала с постели, не в силах поверить в столь неожиданный поворот событий.