- Сейчас вы можете делать только одно: лежать и не бередить рану, - твердо сказал доктор Фолкнер. - Я так и скажу его сиятельству, и ему просто придется смириться с вашим присутствием.
- Он рассердился… Он страшно рассердился, что я… приехала! - в смятении промолвила Джакоба.
- Я уверен, ему очень жаль, что его собаки вас укусили. Так что они заодно с Хэмишем позаботились о том, чтобы вы стали его гостьей, нравится ему это или нет!
- Я… предпочла бы… уехать! - настаивала Джакоба.
- Как ваш лечащий врач я этого позволить не могу! Тем более существует реальная опасность, что у вас начнется отек. И несколько дней нога будет болеть.
- Тогда… что же мне делать?
У Джакобы сорвался голос - к горлу подступали рыдания.
- Я… я очень проголодалась… Но раз он так… сердится… его сиятельство не даст мне… поесть.
- Но вы же должны были захватить в дорогу какие-нибудь продукты? - недоверчиво посмотрел на нее врач.
- Вчера у меня была еда… но она почти вся кончилась, когда я уезжала из Глазго. А это было сегодня в шесть утра.
Джакобе показалось, что врач совершенно изумлен ее легкомыслием.
- Предоставьте все мне, - сказал он наконец. - Единственное, что вы сейчас должны сделать, это лечь в постель. Здесь нет горничной, которая помогла бы вам раздеться, но я - ваш лечащий врач, так что вам придется принять мою помощь.
Произнося эти слова, он бережно помог девушке сесть, после чего снял с нее жакет и расстегнул сзади блузку.
Потом он сказал:
- Я собираюсь достать ночную рубашку из ваших сундуков; я распоряжусь, чтобы их принесли наверх. Тем временем постарайтесь снять все что сможете - только не двигайте левую ногу. Вы меня поняли?
- Я… я постараюсь, - прошептала Джакоба.
Доктор вышел из комнаты.
Джакоба сняла блузку, расстегнула юбку и спустила ее почти до колен, не двигая ступню. Однако каждое движение отдавалось болью.
Джакоба обнаружила, что врач отрезал ее чулок у колена, не снимая подвязок.
"Какой он добрый! - благодарно подумала девушка. - А вот граф, конечно, будет ужасно сердиться!"
Она дала себе слово уехать как можно скорее, но, когда она сняла с себя большую часть одежды, накрывшись юбкой и блузкой, голова у нее закружилась, и к приходу доктора Фолкнера она лежала с закрытыми глазами, снова почти без сознания.
Следом за врачом шли лакеи с ее сундуками. Вещи были поставлены на место, указанное доктором Фолкнером. Затем лакеи удалились, а он подошел к кровати.
- Я велел, чтобы вам принесли поесть. Но сначала хочу вас устроить как следует.
- Я… сняла все… что могла… и ногой не двигала, - пролепетала Джакоба. Вижу, - похвалил он ее. - Вы все сделали очень разумно. А теперь скажите, в каком сундуке лежат ночные рубашки.
- В том… который перевязан ремнями, - едва слышно ответила она.
Доктор открыл сундук, нашел ночную рубашку и вернулся к кровати. Помог девушке просунуть голову в ворот, руки - в рукава, а потом, когда она опустила рубашку, осторожно убрал остальную ее одежду. Добрый врач действовал так умело и деликатно, что Джакоба даже не почувствовала смущения.
Затем он укрыл ее одеялом и подложил под спину подушки, чтобы она могла сидеть.
- Сейчас вам принесут поесть, и вы должны съесть все, а потом заснуть.
- А… если граф скажет… что мне нельзя здесь оставаться?
- Мне этого его сиятельство сказать не сможет, - спокойно ответил врач, - а вы обещали меня слушаться.
- Мне… очень жаль… что я причиняю всем… столько хлопот. Но… мне непонятно… почему он… так рассердился.
Доктор Фолкнер не успел ничего ответить - в дверь постучали. Он открыл, и в комнату вошел лакей с подносом.
- Повар извиняется, что больше ничего нет, - сказал лакей, - но он вас послушал и прислал все, что можно было приготовить быстро.
Доктор подвинул к кровати столик и поставил на него поднос.
- Поблагодарите повара и скажите, что я попозже зайду к нему поговорить насчет того, что готовить потом.
Лакей ушел, и доктор Фолкнер только теперь заметил, что Джакоба покоится на подушках совершенно без сил. Лицо у нее было такое бледное, словно она вот-вот снова потеряет сознание. Пожилой врач присел на край постели.
- Я буду вас кормить, - сказал он, - и извольте смолотить все, что я положу вам в рот!
Джакоба хотела улыбнуться, но у нее не было сил даже для этого.
Доктор вливал ей в рот одну ложку бульона за другой, и вскоре она почувствовала, как все тело наполняется живительным теплом. За бульоном последовал большой омлет с грибами. Съев меньше половины, Джакоба призналась:
- Я… больше не смогу съесть… ни кусочка!
- Это потому, что вы так долго голодали, - сказал доктор Фолкнер. - Но вы обязательно должны выпить лекарственный отвар, который я велел для вас приготовить. Он поможет вам заснуть и умерит боль в ноге.
Так как послушаться его было легче, нежели спорить, Джакоба выпила отвар, оказавшийся необычайно вкусным. У него был приятный аромат, и она поняла, что в него положили меду. Когда чашка опустела, врач сказал:
- А теперь спите крепко, утром я приду вас навестить. Но помните: старайтесь не наступать на больную ногу. И не думайте об отъезде, пока я вам этого не разрешу!
- Я сделаю так, как вы велите… И мне уже лучше… намного лучше! Спасибо вам, спасибо! Все были сегодня ко мне так добры… кроме… кроме его светлости!
Почувствовав, что эти слова требуют ответа, добрый доктор сказал:
- Вы наказываете его уже тем, что остались в замке, - ведь он дал клятву, что его порог не переступит больше ни одна женщина!
Джакоба широко раскрыла глаза.
- Почему… он это сказал?
- Это длинная история, и в ней, конечно, замешана женщина. Вы и сами должны знать, что во всех бедах, постигающих мужчин, виноваты бывают женщины.
Джакоба мелодично засмеялась.
- Это неправда! Маменька всегда говорила, что женщины - это цветы в жизни мужчины… или должны ими быть!
- Ваша маменька была совершенно права, - согласился доктор Фолкнер, - но некоторые женщины бывают очень недобрыми, и, к несчастью, его сиятельство пострадал от встречи с двумя именно такими представительницами прекрасного пола.
- Так вот почему… он был так сердит… на меня!
- Он был сердит не просто потому, что вы - женщина, - объяснил доктор, - но и потому, что его племянник Хэмиш поступил очень нехорошо, а пострадали из-за этого вы.
- Мне надо уехать… как можно скорее! - очень серьезно сказала Джакоба.
- Только когда ваша нога полностью заживет! - решительно заявил доктор Фолкнер и добавил: - Ведь вас здесь устроили очень хорошо. Постарайтесь получить удовольствие от того, что вы попали в один из самых красивых замков Шотландии. А уж живописнее этих мест вообще нигде не найти!
- Именно такими я и представляла себе шотландские замки!
- Я тоже всегда так считал, - согласился доктор.
Взяв со стола поднос, он сказал на прощание:
- И позвольте признаться, что я просто счастлив получить для разнообразия поистине прекрасную пациентку, которая похожа на цветок!
Неожиданный комплимент вогнан девушку в краску, но, несмотря на смущение, она приветливо улыбнулась врачу, устремившемуся к двери.
- Доброй ночи, Джакоба, - сказал он. - И будьте умницей, пока я не навещу вас завтра утром.
Только когда доктор Фолкнер ушел, Джакоба с удивлением подумала, откуда он мог узнать ее имя. Но почти сразу же сообразила, что он мог прочесть его на бирке сундука, когда его распаковывал.
"Какой он славный! - подумала она. - Но я надеюсь, что смогу уехать, больше не встретившись с графом!"
Она содрогнулась, вспомнив, как он был разгневан. У нее в ушах до сих пор звучал его грозный голос. А теперь он еще ненавидит ее за то, что она осталась у него в замке!
"Боже, - взмолилась она, - дай мне… благополучно выбраться… отсюда!"
Глава пятая
- Почему эта женщина до сих пор не может уехать? - недовольно спросил граф, когда доктор Фолкнер вошел к нему в кабинет.
- Я как раз собирался поговорить с вами об этом.
- Она провела здесь уже три дня! - обвиняющим тоном произнес граф. - Чем скорее она уедет, тем мне будет лучше.
- Я это прекрасно сознаю, - сказал доктор Фолкнер, садясь перед камином, - но у нее нет денег, и ей некуда ехать.
- Это меня не касается! - раздраженно бросил граф. - Хэмиш ее сюда прислал, пусть Хэмиш ее отсюда и забирает.
- Тогда на это уйдет немало времени. Нужно написать Хэмишу, чтобы он это сделал.
Граф нахмурился еще больше.
- Вы прекрасно знаете, что мне надо выдворить ее из замка! Если она так глупа, что приехала сюда, не проверив, ждут ли ее, пусть сама справляется со всеми последствиями!
Доктор поудобнее устроился в кресле.
- Я знаю вас, милорд, с самого детства. Я видел, как из милого и приятного молодого человека вы превращались в мужчину, жесткого и порой очень несимпатичного, но я еще не видел, чтобы вы были жестоки к кому бы то ни было - будь это человек или животное.
Граф посмотрел на своего собеседника с искренним изумлением.
- Неужели вы действительно сказали мне сейчас эти слова?
- Я сказал их вам потому, что больше никто их вам сказать не осмелится, - без обиняков ответил доктор. - Я был очень привязан к вашей матушке, и, думаю, ей было бы чрезвычайно неприятно видеть, как вы сейчас себя ведете.