- Ради чего кто-то должен терять эту драгоценность? Ради того, что правители двух стран не могут между собой договориться? Из-за жадности и глупости?
Арлетта подумала, что тема очень сложная и об этом не расскажешь ребенку в двух словах. Но Дэвид был потрясен и молчал.
- Дядя Этьен хочет, чтобы я служил во французской армии, - сказал он наконец.
Арлетта, не думая, быстро сказала:
- Ты не должен этого делать ни в коем случае, Дэвид! Твой отец бы ужаснулся, если бы узнал, что ты поднял меч против своих братьев и сестер!
Она говорила так страстно, что Дэвид смотрел на нее с открытым от изумления ртом.
Арлетта поняла, что дала волю чувствам и вела себя слишком эмоционально. Но ей было трудно смириться с тем, что маленький англичанин говорит такие ужасные вещи.
- Если ты закончил, Дэвид, пойдем наверх, - сменила она тему. - Мне кажется, что Паулина уже засыпает.
- Я устала, - сонно пробормотала Паулина.
- Конечно, дорогая. Кто укладывает тебя в постельку? Хочешь, я уложу тебя?
- Нет! Где моя няня? Я хочу к няне!
В дверях появилась француженка средних лет с добрым, приятным лицом. Она нежно взяла девочку на руки, и, укачивая ее, тихо сказала:
- Крошка растет такой слабенькой, мадемуазель. Ей надо побольше спать, но монсеньор велел детям обедать вместе со взрослыми. А сегодня бедняжка не спала днем, потому что ждала, пока вы приедете.
- В следующий раз нужно постараться этого избежать, - сказала Арлетта.
- Я так устала… так устала… - тихонько простонала Паулина.
Француженка унесла ее наверх. Арлетта повернулась к Дэвиду и спросила:
- А ты, Дэвид, еще не хочешь спать?
- Пока нет, - ответил он.
- Тогда покажешь мне замок, пока еще не стемнело и можно что-то увидеть?
Дэвид согласно кивнул.
- Никто не сможет нам помешать, пока нет дяди Этьена.
Посмотреть все было невозможно. Замок был необъятным, с огромным количеством залов, комнат и переходов, винтовых лестниц и сумрачных закоулков.
Башен было три, а в центральной части здания находилось множество приемных. Их окна выходили в самый прекрасный сад, который когда-либо видела Арлетта.
Сад сильно отличался от английских, являя собой великолепный образец традиционного французского искусства. Он был похож на прекрасную декорацию, ландшафт был строго спланирован, и каждая деталь находилась точно на своем месте.
Аккуратно подстриженные газоны с лепными старинными вазонами, в которых росли экзотические цветы, строго подобранные по размерам и цвету, разделялись геометрически правильными дорожками.
В центре возвышался огромный фонтан, украшенный мраморными русалками и купидонами. Он разбрасывал мириады радужных брызг, и Арлетта невольно залюбовалась великолепным зрелищем.
Арлетта подумала, что среди такого великолепия просто не может возникнуть ни одна действительно революционная мысль.
Убранство замка было выдержано в стиле Людовика XIV, и Арлетта удивлялась, как это место могло сохраниться нетронутым во времена революции.
- Дядя Этьен говорил, что во время революции самое ценное было спрятано в тайниках и укрыто в подземелье. А туда никто не мог проникнуть.
К тому же замок далеко от Парижа, поэтому его миновала участь тех домов, которые находились в непосредственной близости от больших городов.
- Здесь было не так много людей, которые хотели восставать против герцога, - пояснил Дэвид.
- Ему повезло, - заметила Арлетта.
- Дядя Этьен еще больше из-за этого возгордился, - передернул плечами Дэвид. - Как сказал мне один слуга, теперь он возомнил себя Господом Богом!
- Мне кажется, Дэвид, тебе не следует так отзываться о своем дяде, - заметила Арлетта.
- С вами можно, - ответил Дэвид. - Вы уже враг в его глазах, даже если он вас еще не видел!
Арлетта остолбенела.
- Ты говоришь серьезно?
- Твоя тетя вынудила меня нанять английскую гувернантку, Дэвид, - сказал мне дядя Этьен, - чтобы учить тебя этому варварскому языку. Потом ты будешь мучаться в аду, который в Англии называют школой.
- Это неправда! - воскликнула Арлетта. - Твой отец и многие мои предки учились в Итоне. Все они гордились этой знаменитой старой школой! Они бы очень расстроились, услышав твои слова!
- Я готов пойти в ад или куда угодно, лишь бы подальше отсюда!
Они разговаривали в большой библиотеке. Высокие шкафы с редкими старинными изданиями мало кого оставили бы равнодушным, а что уж говорить о том, что все здесь какое-то особое, все проникнуто духом бренности и тайны. Арлетту очень огорчало, что Дэвиду неинтересно жить в таком загадочном замке. А ведь здесь столько возможных открытий для ребенка!
Арлетта присела в кресло возле холодного камина, и спросила:
- Скажи мне, Дэвид, почему тебе не нравится здесь жить?
- Это ужасно! Даже когда мама была жива, я не мог, а теперь это место стало для меня хуже тюрьмы!
- Но почему? Почему ты так говоришь?
Дэвид колебался. Арлетта подумала, ответит он правду или солжет.
- Из-за дяди Этьена. Он нас ненавидит, потому что папа был англичанином. И весь замок просто ужасен!
Он понизил голос до шепота и добавил:
- Дядя Этьен убийца! Он убил двух женщин!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Вечером Арлетта поднялась в свою комнату, которая находилась на самом верху башни. День был необычным и очень насыщенным, но в целом она осталась довольна.
Во-первых, ее приятно поразил Дэвид, который не так плохо знал английский, как полагала леди Лэнгли.
Его отец скончался, когда мальчику было шесть лет. Он разговаривал с Дэвидом по-английски. А после его смерти мать забрала детей и поселилась в замке, где английский был под запретом.
Как только они с Дэвидом начали говорить, в памяти мальчика постепенно начали всплывать английские слова, и, хотя грамматика хромала, Арлетта поняла, что скоро они добьются больших успехов, тем более что Дэвид учился старательно и с охотой.
Она настояла на том, чтобы заниматься с ним отдельно. Паулина была совсем маленькой, и для начала Арлетта решила заинтересовать девочку английскими названиями цветов, деревьев и вообще всего, что та видела вокруг.
Паулина очень старалась, но Арлетта понимала, что ей трудно, поэтому большую часть времени решила уделять Дэвиду. Это было важнее.
К тому же оказалось, что Дэвид делает ошибки в арифметике. Кроме того, его следовало научить английскому этикету. Его типично французская манера обращения могла стать в Итоне предметом насмешек.
Все это был вопрос времени. Арлетта признавала, что сами по себе занятия ее не сильно увлекают, но в целом ей было интересно.
Прошлой ночью Дэвид сказал, что дядя Этьен убил двух женщин. Сначала Арлетта подумала, что это какая-то шутка или мальчик выдумывает, чтобы ее поразить.
В конце концов она перестала ломать голову над этой загадкой, решив выяснить вопрос при случае.
Они с Дэвидом еще долго говорили на разные темы, а потом пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись.
Когда она проснулась, то сразу вспомнила о герцоге. Арлетта никак не могла понять, как у ребенка могла родиться такая странная фантазия.
"Если он верит в такие истории, то понятно, почему ему так плохо в замке", - подумала она.
После урока они с Дэвидом отправились на прогулку в сад, продолжая беседовать по-английски. Потом мальчик показал ей конюшни герцога.
То, что увидела Арлетта, превысило ее ожидания. Таких великолепных арабских скакунов она еще не видела.
- У дяди Этьена есть большая конюшня в Шантильи. Там лошади для скачек, а здесь он держит лошадей для себя, - пояснил Дэвид. - Мы тоже можем на них кататься.
Арлетта отвела от лошадей восторженный взгляд и спросила:
- Как ты думаешь, мне тоже можно покататься?
- Конечно, если хотите, - ответил Дэвид. - Я не думал, что английские гувернантки умеют ездить верхом.
Он засмеялся и добавил:
- Но вы никак не похожи на гувернантку, которую я ожидал увидеть.
- А что тебе говорил герцог?
- Он сказал, что вы чопорная, некрасивая и очень строгая.
Арлетта не поняла, говорит ли он правду или дразнит.
Они решили покататься после завтрака, но Паулина отказалась, и они поехали вдвоем.
Дэвид показал ей живописные окрестности, а затем - близлежащий лес, который Арлетта по дороге в замок назвала драконьим хвостом.
Лес оказался не диким, он был насажен так, что деревья стояли причудливыми рядами, там было удобно кататься верхом и стрелять. За ними явно кто-то ухаживал.
На обратной дороге ей пришла в голову мысль, что герцог очень тщательно заботится о своих владениях.
Чудесная прогулка была немного омрачена маленьким эпизодом.
Они с Дэвидом остановились возле небольшого виноградника.
К ним подошел поздороваться смотритель, который, очевидно, был хорошо знаком с Дэвидом.
- Рад приветствовать вас, монсеньор! - обратился он вежливо к Дэвиду, удивленно поглядывая на Арлетту.
- Это Пьер Бьевэ, мадемуазель, - представил его Дэвид. - Он занимается виноделием. Его вина самые лучшие.
Арлетта протянула руку и сказала:
- Я приехала в замок учить монсеньора Дэвида английскому.
Пьер Бьевэ изумился еще больше и воскликнул:
- Вы гувернантка, мадемуазель?
Арлетта кивнула.
Когда Дэвид отъехал поговорить с кем-то из других работников, Пьер понизил голос и, оглянувшись, тихо сказал:
- Это невозможно! Возвращайтесь домой, мадемуазель! Вы не будете здесь счастливы!
- Почему вы так говорите?