Наиболее примечательным представителем следующего поколения являлся Пирр, хотя он, как правило, одерживал победы не столько в кампаниях, сколько в отдельных сражениях. Он писал трактаты, посвященные военному делу, и внес значительный вклад в его изучение. К примеру, он, вероятно, осознавал, насколько несовершенна характерная для его времени фаланга, которая уже успела потерять гибкость. Во время походов в Италию он пытался придать своей фаланге это качество [315] . Кроме того, Пирр стал защищать ее уязвимые фланги, размещая там конницу и слонов. Однако в те времена к македонским традициям стали относиться излишне серьезно, и полководец проиграл сражение при Беневенте, вероятно именно из-за того, что слишком увлекся осуществлением маневров в холмистой местности и в ночное время. Ведению боевых действий в таких регионах больше соответствовали римская тактика и значительная гибкость легионов, на которую в следующем столетии обратил внимание Полибий. В частности, несмотря на то что Филипп V был прекрасным стратегом и умело использовал скорость и фактор неожиданности, нанося "тщательно подготовленный быстрый и острый укол там и тогда, когда этого меньше всего ожидали" [316] , он потерпел поражение во встречном бою при Киноскефалах, а его сын Персей – в бою при Пидне. Однако во второй половине III века до н. э. в Македонии и Греции появились талантливые воины, представление о личных качествах которых можно составить, проанализировав ход одного-единственного сражения.
Битва при Селласии состоялась в 20-х годах III века до н. э. [317] . Антигон, прозванный Досоном, возглавлял армию, состоявшую из опытных солдат, относившихся к различным видам войск, и сражался против Клеомена III из Спарты, обладавшего более слабыми силами, но занимавшего выгодную оборонительную позицию. Наиболее важным местом в обороне спартанцев являлся холм Эва, располагавшийся слева от них. Он был хорошо укреплен, а его склоны оказались слишком крутыми для того, чтобы войска могли штурмовать его, преодолевая ожесточенное сопротивление. Удержав возвышенность, Клеомен мог развернуться на ней и в случае необходимости отступить. Справа располагалось плато, где он мог развернуть свою фалангу, а посередине – довольно узкая равнина, по которой протекала река. Антигон Досон на протяжении нескольких дней изучал свое не самое удачное положение, а затем решил штурмовать холм с помощью легковооруженных воинов, которых он собирался бросить в решительную атаку. Защитники позволили нападающим зайти слишком далеко и лишь после этого ответили на удар, вследствие чего возвышенность была захвачена Антигоном. Однако, нанеся этот удар, Досон не одержал победу в сражении, но дал понять: если он сделает это, победа станет решающей. Проигравшее войско вынуждено было отступить, и македонская фаланга выдвинулась на плато, готовясь к решающему столкновению. Такова роль, которую сыграл в битве Антигон Досон.
В это время себя проявил другой солдат. В долине, расположенной в центре, вместе с союзниками Досона находился молодой греческий командующий Филопомен. В разгар сражения на холме войска Клеомена, стоявшие в долине, стали обходить его с фланга. Нападение могло сорваться, если, конечно, оно, по крайней мере частично, не было уловкой. Однако, так как оно таковой не являлось, необходимо было что-то предпринять. В итоге, не получив приказа или ослушавшись его, Филопомен предпринял атаку, оказавшуюся полностью успешной. Когда Досону пожаловались на самовольство молодого солдата, он, улыбнувшись, сказал: "Юноша повел себя как великий полководец".
Клеомен, несмотря на то что в связи с захватом холма его положение значительно ухудшилось, не стал отводить войска. Вместо этого он приказал своей фаланге перейти в наступление. Завязался ожесточенный бой, но атака захлебнулась из-за значительного преимущества и огромного опыта воинов, входивших в состав македонской фаланги. Это была катастрофа, и Клеомен, первый спартанский царь, переживший поражение, бежал к кораблю, ожидавшему его в гавани Гифиона. Вопрос состоит в том, правильное ли решение принял полководец, приказав начать эту атаку, и не была ли она ошибкой. Очевидно, ответ на него заключается в следующем: потеряв контроль над холмом Эва, Клеомен лишился хорошего пути к отступлению, и, лишь одержав в тот день победу, он мог спасти Спарту, так как солдаты, которым удалось выжить, не сумели бы оказать серьезного сопротивления в случае начала маневренной войны, а сама Спарта не выдержала бы осаду. У воинов, ринувшихся в атаку, почти не было шансов на победу, но даже небольшая вероятность удачного исхода была лучше, чем ее отсутствие. Иногда во время войны худшее становится лучшим, и хороший военачальник должен бросать вызов судьбе, а не сдаваться ей. Руководя в этой битве, Антигон Досон доказал, что является проницательным полководцем, прекрасно умеющим выбирать подходящий момент; поступок Филопомена стал залогом блестящей карьеры, позволившим ему стать одним из лучших военачальников, родившихся в древнегреческих полисах после Эпаминонда [318] ; а предприняв наступление, Клеомен вошел в число полководцев, репутация которых заслуживает того, чтобы пережить поражение.
К тому времени стала заметна военная мощь Рима, и через несколько лет началась борьба между Ганнибалом и республикой. Времена выдающихся эллинистических полководцев закончились, и Филипп V уже был не в силах противопоставить что-либо натиску римских легионов. Римским властям действительно очень повезло – им не пришлось приказывать своим военачальникам вступить в схватку с Александром или диадохами. К тому же не стоит забывать о том, что во время боевых действий с Македонией и державой Селевкидов римлянам помогали эллинские войска, возглавляемые полководцами греческого происхождения. Одна из первых побед, одержанных ими на Востоке, была в то же время последней, достигнутой благодаря применению методов, разработанных Александром Македонским. В ходе битвы при Магнезии царь Антиох с помощью конницы предпринял характерную для конфликтов эллинистического периода обходную атаку и обогнул римскую армию слева, в то время как правитель Пергама Евмен, сражавшийся на стороне его противников, приказал начать конную атаку, благодаря чему левое крыло войска Антиоха потерпело поражение, а затем нацелился на его фалангу, которая оказалась зажатой в тиски из-за того, что в центре против нее выступили легионы [319] . В этом бою Евмен доказал, что является достойными преемником Александра, и, следовательно, может претендовать на далеко не самое последнее место в длинном перечне эллинистических командиров конницы.
В своих лекциях я попытался рассказать о том многостороннем вкладе, который эллины и македоняне внесли в развитие военного искусства. Разнообразными были не только применявшиеся ими методы, но и степень успеха. Из-за того, что в итоге, когда время расцвета их государств прошло, этим людям пришлось подчиниться превосходящей силе Рима, покорившись сенату, проводившему искусную политику стравливания греков и македонян, и его легионам, где царили непоколебимость и железная дисциплина, мы не должны приуменьшать масштабы их достижений. Впоследствии эволюция боевых действий и военного искусства происходила под влиянием римских, а не эллинских или македонских традиций. Однако последние внесли в происходившее на протяжении многих столетий развитие военного искусства заметный и весьма ценный вклад, который, помимо всего прочего, свидетельствует об уме греков и воле македонян.
Письменные источники
Сведения о состоянии древнегреческого военного искусства на первых стадиях его развития, во времена господства городов-государств, получены благодаря аргументированным выводам, сделанным на основании изучения эллинского оружия, государственных и общественных институтов, местности и т. д. Древнейшие войны, разгоравшиеся в Греции в исторический период, не описывал никто из античных авторов. Рассказывая о событиях V века до н. э., мы можем обратиться к труду Геродота, вероятно общавшегося с ветеранами Персидских войн, описанных в его сочинении, и, возможно, драматическим произведениям Эсхила, чьи "Персы" созданы под влиянием ярких воспоминаний о битвах, в которых он участвовал. Однако, несмотря на все заслуги Геродота, он, в отличие от Цезаря, назвавшего себя так, не являлся "человеком военным". Несмотря на то что "отец истории" придает военным действиям, о которых пишет, поистине эпический размах, подчеркивая величие и трогательность освещаемых им событий, его труд почти бесполезен для получения нами знаний о военном искусстве. Во второй половине V века до н. э. жил первоклассный историк, прекрасно разбиравшийся в войне и описывавший происходившие в его время события. Рассказывая о военных действиях, Фукидид прекрасно понимал, что привело к победе, а из-за чего тот или иной полководец потерпел поражение. Перикл у него рационализирует войну, отдавая при этом себе отчет в том, что в ней присутствует иррациональный элемент – непредвиденные обстоятельства. Историк считал: для участия в боевых действиях требуются храбрость и находчивость, гибкость ума и ясность мыслей, позволяющие потягаться с фактором случайности. Описывая военные операции, он старался непредвзято оценивать все обстоятельства, поскольку они были знакомы ему.