- О, это пустяки! - отозвалась Мэри Хауард. - Вот дождись рождественского банкета. Будут дюжины и дюжины блюд и кекс с изюмом!
- Мы никогда не можем съесть всего, - вздохнула Анна. - Даже Мэри не может…
Мэри проигнорировала ее:
- Все, что мы не доедим, отдают бедным.
Пока разговор фрейлин вертелся вокруг придворных сплетен, подали сладкие вафли с оттисками старинных пушек и роз королевской династии Тюдоров. Вино текло рекой, и разговоры стали громче и ярче, а смех непринужденнее.
Розамунда почти отвлеклась от мысли, смотрит ли на нее Энтон Густавсен, только раз оглянулась, чтобы увидеть, как он спокойно разговаривает с леди в золотистом шелке. Дама не отрывала от него глаз, она смотрела на него с полуоткрытым ртом, будто боялась, что-то пропустить.
Наконец со сладостями было покончено, и королева встала, подняла руки, и ее жемчужные браслеты отразили свет камина. Разговоры сразу утихли.
- Дорогие друзья, - сказала она, - благодарю вас, что вы присоединились ко мне в этот вечер, чтобы оказать честь гостям нашего двора накануне рождественских празднеств. Но и этот вечер еще не закончен, и я надеюсь, что мистер Вернерсен удостоит нас танцами.
Нильс Вернерсен низко поклонился. Все поднялись со своих мест, и отошли к стенам. Пока слуги сдвигали столы, лавки, стулья, к лютнистам подошли и другие музыканты. Энтон стоял в противоположном конце зала, и предупредительная леди у его локтя… Розамунда отвернулась от них.
- Очень надеюсь, что вы знакомы с новыми танцами из Италии, леди Розамунда, - заметила Мэри Хауард: ее расширенные глаза - сама забота! - Изящные повороты на танцевальном полу для королевы много значат.
- Очень мило, что вы беспокоитесь обо мне, мисс Хауард, - преувеличенно вежливо ответила Розамунда, - но у меня дома был учитель танцев, так же как и учитель игры на лютне и клавесине. И был репетитор по латыни, испанскому, итальянскому и французскому.
- Жаль, что не шведскому, - поджала губы Мэри Хауард. - В этот сезон они - воодушевление двора.
- Как будто сама знает разницу между "Ja" и "Nej", - прошептала Анна Розамунде. - Главное "Ja" - на случай, если появится шанс ответить мистеру Густавсену. Жаль только, что он на нее ни разу не взглянул.
Розамунда засмеялась, но тут же укротила свое хихиканье, потому что увидела, как к ним подплывает королева, а шотландский секретарь Майтланд держит ее под руку.
- Мисс Перси, - произнесла королева, - секретарь Майтланд спрашивает, не соизволите ли вы быть его партнершей в этом танце?
- Да, ваше величество. - Анна склонилась в реверансе.
- И леди Розамунда, - продолжила королева, переведя свой яркий взгляд на Розамунду. - Надеюсь, вы прибыли ко двору готовой к танцам?
- Да, ваше величество. - Розамунда повторила за Анной реверанс.
- Тогда надеюсь, вы станете партнершей мистера Макинтоша: Он уже доказал, что в танце очень легкий на ногу.
Высокий широкоплечий Макинтош с гривой рыжих волос и коротко подстриженной рыжей бородой поклонился ей и протянул руку.
Розамунда позволила ему вывести себя в танцевальный круг, впервые почувствовав себя уверенной с тех пор, как ступила в Уайтхолл. Уроки танцев были единственным, светлым пятном среди ссор с родителями и слезами из-за того, что ее разлучили с Ричардом. Ее учитель говорил, что у нее врожденное чувство танца, не то, что к светским беседам, которые давались ей с трудом.
Но танец не начнется, пока королева не займет свое место в первой паре танцующих. А ее величество обходила комнату, составляя пары, которым, как казалось, не хотелось танцевать вместе.
- Леди Розамунда Рамси, - любезно произнес мистер Макинтош, будто почувствовав ее застенчивость. - Ведь Рамси, как я думаю, шотландское имя.
- Возможно, много лет назад, - ответила Розамунда, - у моего прапрадедушки было поместье на границе.
"Из которого ему нравилось совершать набеги на своих шотландских соседей, за что дедушка королевы наградил его плодородными землями на юге и титулом графа. Но об этом вряд ли было уместно упоминать в светской беседе с шотландцем!"
- Выходит, вы моя соотечественница, - продолжал он.
- Я никогда не видела Шотландию.
- Так вы новенькая при дворе. Я непременно запомнил бы такое прелестное лицо, если бы встретил раньше.
- Вы очень добры, мистер Макинтош, - засмеялась Розамунда.
- Нисколько. Я только сказал правду. Недостаток шотландцев - у них нет таланта к придворной трескотне. Вы самая прелестная леди в этом зале, леди Розамунда. Я должен говорить правду.
Розамунда снова засмеялась, рассматривая его шафрановый с черным камзол и приколотую к высокому воротничку жемчужную эмблему Шотландии - чертополох. Чертополох, конечно же, символизировал его службу королеве Шотландии, то есть леди, наиболее одаренной к придворной риторике, о чем Розамунда знала из разговоров.
- Вы не могли бы уронить чести любого двора, а не только такого прекрасного, как я слышала, который держит в Эдинбурге королева Мария.
Он тоже засмеялся:
- Ого, леди Розамунда, я вижу, вы уже научились льстить. Королева Мария действительно держит восхитительный двор, и мы гордимся, что служим ее интересам здесь.
Интересам ее брака?! Розамунда заметила, что Роберт Дадли стоит со своими друзьями в тени - мрачная фигура, несмотря на ярко-алый камзол. Он не присоединился к танцу, хотя, как Розамунда слышала раньше, всегда был любимым партнером королевы Елизаветы. Он определенно не выглядел охотником до женитьбы на любой из королев.
- А она такая красивая, как говорят, ваша королева Мария? - спросила Розамунда.
Мистер Макинтош прищурился:
- Да, очень красивая!
- Такая же красивая, как королева Елизавета?
- О нет! Здесь уж вы судите сами, леди Розамунда. Говорят, красота - дело вкуса.
- Разве мне представится возможность? Разве королева Мария скоро прибудет сюда с государственным визитом?
- Ей давно не терпится встретиться со своей кузиной, королевой Елизаветой, но, насколько я знаю, таких планов пока нет. Возможно, лорд Лестер позволит вам изучить портрет королевы Марии, который висит в его апартаментах. Тогда вы мне скажете, кого нашли красивее.
Розамунда не успела ответить, как музыканты заиграли, оживленный итальяно-французский танец гальярда и королева исполнила первую фигуру танца.
Она приняла руку Макинтоша и прошла вокруг него быстрыми прыгающими шажками, немного вращаясь, пока они не обогнули следующую пару. В разговоре она забылась и не подсматривала, где Энтон Густавсен, но, когда двинулась в следующей фигуре танца, вдруг оказалась с ним лицом к лицу. Сам он не танцевал, только стоял возле танцевальной дорожки, скрестив руки и наблюдая, как все веселятся. Едва заметная непостижимая улыбка тронула его губы, но глаза оставались мрачными, оникс в мерцании полусвета.
Розамунда поймала себя на мысли, что ей хочется подбежать к нему и потребовать ответа: о чем он думал, что видел, когда смотрел на танцующих? Когда на нее смотрел? И, будто угадав ее мысли, он низко ей поклонился.
Она снова вернулась в центр танцующих, и они вращались все быстрее и быстрее. Ощущение прерывистого движения только росло, когда весь зал начал расплываться вокруг нее, превращаясь в вихрь цветов и света. А когда она замедлилась в заключительных фигурах танца, покачиваясь от головокружения, Энтон уже исчез.
Когда музыка смолкла, она ответила реверансом на поклон Макинтоша.
- Вы уверены, что никогда раньше не были при дворе, леди Розамунда? - спросил он, беря ее руку, чтобы отвести к другим фрейлинам.
- Разумеется! Я бы определенно запомнила такое долгое путешествие, - ответила она.
- Вы будто танцевали здесь лет десять, - его голос понизился до шепота, - лучше своей королевы, миледи. Только никому не признавайтесь, что я так сказал.
Еще раз, поклонившись, он отошел, оставив Розамунду возле Анны Перси.
- Тебе понравилось танцевать с шотландцем? - спросила Анна.
- Понравилось.
- Это хорошо. Только я не была бы с ним слишком дружелюбной.
- Почему, Анна?
- Говорят, он в последнее время часто встречается с леди Леннокс - Маргаритой Стюарт.
- С кузиной королевы?!
- Да, с вот этой. - Анна качнула веером в сторону бледнолицей леди в черном атласе, стоящей у камина с кислой миной и наблюдающей за весельем. - Она недовольна, замыслом королевы женить Лестера на королеве Марии. И говорят, кое-кто из шотландской партии с ней согласен.
Розамунда посмотрела на суровую даму:
- А кого же они хотят женить вместо него?
- Как кого! Родного сына леди Леннокс, лорда Дарнли, естественно. Что-то я его не вижу здесь сегодня. Должно быть, гоняется за своими служанками или слугами, смотря, что ему в голову взбредет.
Больше они поболтать не успели, потому что к ним снова подходила королева, а за нею австрийцы и шведы. Анна и Розамунда присели в реверансе, а когда Розамунда поднялась, увидела, что Энтон Густавсен снова наблюдает за нею. Сейчас он не улыбался, но она отчетливо почувствовала, что он в веселом расположении духа.
Из-за нее? Из-за сияющего окружения вообще?
- Вы хорошо танцуете, леди Розамунда, - произнесла королева. - Вижу, уроки не прошли даром. В замке Рамси вас учил мистер Джеффри, не так ли?
- Да, ваше величество, - ответила Розамунда, переводя глаза с Густавсена на королеву. Взгляд Елизаветы был настолько твердым, ясным и проницательным, что Розамунде показалось, что ее секреты она разгадает без труда. - Мне очень нравится танцевать, хотя, боюсь, мне еще надо многому научиться.