Джил давно уже закрыла за собой идеальную дверь идеального дома, где она пыталась свить идеальное семейное гнездо со своим идеальным мужем, а мы все смотрели и смотрели ей вслед.
Глава 16
Попрощавшись с Эмми и Мег, я отправилась пешком домой. Всем нам троим было грустно и тяжело на сердце, мы не знали, как помочь Джил. Растерялась даже Мег, у которой на все был готовый ответ. Мы не сердились на подругу за сказанные в запальчивости слова. Это же Джил. Мы были друг другу роднее, чем сестры, и столько всего пережили вместе, что научились прощать, когда кто-то в сердцах сморозит глупость.
Мы не разъехались сразу, полагая, что еще можем понадобиться Джил, и даже хотели проскочить мимо консьержа в подъезд и подняться в квартиру, чтобы не оставлять ее одну, когда домой придет Алек. Но потом мы решили, что это сражение она должна вести сама. Она ведь знает, что мы рядом и примчимся по первому же зову.
Шагая вдоль протянувшихся между нашими домами кварталов, я думала о любви, потерях, о том, что такое настоящие чувства. За последние две недели мне так много пришлось притворяться, играя в любовь и счастье, что я совсем упустила из виду подругу, которая притворялась перед всеми, в том числе и перед самой собой, причем не первый месяц. А может быть, она играет в идеальную жизнь с самого детства, сколько мы ее знаем. Джил всегда была "леди совершенство" - в словах, в мыслях, в поступках. Даже прическа у нее всегда идеальная, волосок к волоску. Мне никогда и в голову не приходило, что это благополучие может быть показным. Получается, мы все это время ошибались.
И тут мои мысли перекинулись на наш дурацкий эксперимент и мою собственную погоню за идеалом. А вдруг я пытаюсь объять необъятное? Почему нельзя довольствоваться тем, что есть - любимой работой и творчеством? И не надо больше ничего искать, за чем-то гнаться… живи и будь счастлива. Мне уже тридцать пять, и все отношения с мужчинами заканчивались разрывом. А после Питера у меня вообще никого не было. Каково это, через две недели эксперимента выяснить, что глупость кажется привлекательной, а доброта, ум, скромность и обаяние, наоборот, отталкивают? Вместо того чтобы показать мне проблему под другим углом и окрылить, эксперимент лишил меня последней надежды, теперь я чувствовала лишь бесконечное одиночество.
Пора радоваться тому, что есть, и не требовать незаслуженных благ.
Погрузившись в раздумья, я не заметила высокого мужчину, притаившегося в темном углу холла перед дверью моей квартиры на пятом этаже. Но когда я повернула ключ в замке, он подошел ко мне сзади и опустил руку на плечо. Я резко обернулась, собираясь закричать.
- Харпер, это же я!
- Мэтт? - Мое сердце бешено колотилось - не знаю, правда, от ужаса или оттого, что передо мной, сжимая в руке бутылку вина, стоял восхитительно сексуальный Мэтт Джеймс в потертых джинсах и черной рубашке. - Ты что здесь делаешь?
- Захотелось тебя увидеть, - пожал он плечами.
- Сейчас? - Я глянула на часы. - В полночь?
- Когда после поцелуя ты сбежала из ресторана, я не знал, что и думать, - смущенно объяснил Мэтт. - Уже пару часов здесь торчу. Начал бояться, что ты вообще ночевать не придешь.
Не зная, что сказать, я так и стояла молча, пока он не поинтересовался, нельзя ли ему зайти.
- Заходи.
После событий минувшего вечера у меня не осталось никаких сил, ни моральных, ни физических. Одни обнаженные нервы. Сердце сжималось от беспокойства за подругу. А тут еще мужчина перед дверью моей квартиры - мужчина, которого Эмми, между прочим, назвала бабником, - и нет больше никакой возможности твердить самой себе, что он мне не нравится. Вот только непонятно, почему его-то ко мне тянет. Таким обаятельным, сексуальным, преуспевающим, потрясающим, сексуальным (я уже это сказала?) до меня нет никакого дела. И никогда не было.
Мы шагнули через порог квартиры, я заперла дверь, а Мэтт поднял в вытянутой руке бутылку вина.
- Понимаю, что это не оправдание, - беспомощно улыбаясь, сказал он, - и все-таки надеюсь, ты не против выпить со мной по бокалу мерло?
Я посмотрела на бутылку, потом вновь на Мэтта. Не знаю, что на меня нашло, - накопившаяся усталость, переживания за подругу, разочарование в мужчинах вообще, сознание, что под маской благополучия скрывается обыденность, - но я сорвалась.
- Кому ты голову морочишь? - устало спросила я, прекрасно сознавая, что могла бы и спрятать когти, пусть смотрит на меня сколько угодно своими невинными зелеными глазами.
- В каком смысле? - не понял Мэтт. - Я никому ничего не морочу. Харпер, ты мне нравишься. Действительно нравишься.
- Брось, Мэтт, - перебила я, злясь на собственное сердце, которое чуть не выпрыгнуло из груди, когда он это сказал. Я ему не какая-нибудь поклонница, чтобы верить каждому слову, которое его герой произносит в романтической сцене с партнершей. - Что ты задумал? Поиздеваться не над кем? Ну смейся, вот тебе сраженный наповал задерганный юрист, теперь празднуй победу и возвращайся к своим подружкам-моделям.
Мэтт непонимающе уставился на меня.
- Я не издеваюсь.
Мне показалось или он действительно обиделся?
- Харпер, нет у меня никаких подружек-моделей. Меня не заводят дурочки. А вот умные заводят.
- Ну да, конечно, что может быть круче интеллекта? - фыркнула я, возмущенно закатив глаза. - А парни спят и видят, как бы познакомиться с умной девушкой… Хватит, Мэтт. Перестань.
Я с гордо поднятой головой прошагала в гостиную, повернувшись к гостю спиной и делая вид, что его присутствие меня не трогает. Зачем он пришел? Должна же быть какая-то настоящая причина. Я терялась в догадках, но ничего придумать не могла. Не люблю неизвестность.
- Харпер, у тебя найдется штопор? - спросил Мэтт, который, оставив мой сарказм без внимания, следом вошел в гостиную. - И пара бокалов?
Не удостоив его ответом, я направилась в кухню и вытащила из ящика штопор, а из застекленного шкафчика - бокалы. Стоящий с бутылкой в руке Мэтт встретил меня вопросительным взглядом.
- Вот. - Я сунула ему штопор и бокалы. - Садись, я пока схожу в ванную.
Когда я вернулась - после попытки взять себя в руки путем длительного созерцания в зеркале темных кругов под глазами и новых морщинок, а также невесть откуда взявшегося на лбу прыщика, - Мэтт ждал с двумя наполненными бокалами.
Один из них он, поднявшись с дивана, протянул мне.
- Давай хотя бы выпьем и поговорим, может, ты меня выслушаешь.
Я не выдержала.
- Что тебе здесь нужно? - отмахнулась я от предложенного вина. Мэтт медленно опустил бокалы на кофейный столик. - Я сегодня достаточно хлебнула. Сначала ты заявился в "Сорок девять" с единственной целью испортить мне свидание. А потом пришлось поведать лучшей подруге, что ей изменяет муж. Ну, денек!.. Так что выкладывай немедленно, зачем ты здесь.
Мэтт внимательно посмотрел на меня, собираясь с мыслями.
- Сочувствую по поводу подруги, - наконец сказал он. - И можешь мне не верить, но в кафе я пришел вовсе не для того, чтобы тебе мешать. Мне хотелось тебя увидеть.
- Мэтт, не делай из меня дурочку, - фыркнула я. - Я не идиотка.
- Нет, ты не идиотка, - согласился он. - Хотя умом сейчас, по-моему, тоже не блещешь.
- Что ты себе позволяешь? - возмутилась я.
- Ничего. Просто если бы ты не перебивала меня все время, ты бы уяснила одну простую истину, - озабоченно нахмурившись, проговорил он.
А он, оказывается, очень милый, когда хмурится. Наконец-то удалось его задеть.
- Какую? - притворяясь по-прежнему возмущенной, спросила я.
- Харпер. - Мэтт подошел почти вплотную и заглянул в мои глаза так глубоко, что мне пришлось отодвинуться - на самом деле, скорее, чтобы вновь запустить замершее на короткий миг сердце. - Ты мне нравишься. Не знаю, как еще тебе сказать, чтобы ты поняла. Ты мне нравишься. Очень.
- Нет, не нравлюсь, - упорствовала я, уже, правда, не понимая зачем.
Ну не бывает так. Таким, как он, не могут нравиться такие, как я. Тем более такие, как настоящая я. А Мэтт знает меня настоящую.
- Харпер, послушай… - Он взял мой подбородок в свои ладони. Наверное, следовало отпрянуть, но я не могла. Потому что его теплые, чуть мозолистые руки были удивительно ласковыми. - Харпер, ты нравишься мне такая, какая есть. Ты умная красивая женщина, я горжусь и восхищаюсь тобой. Ты привыкла, что мужчин пугает твоя работа и успехи, я знаю. Но, Харпер, пойми, ты мне нравишься именно поэтому, за то, что ты такая умная, преуспевающая и так далее. Понимаешь? Не вопреки, а благодаря.
И я поняла. На этот раз я его действительно услышала. На меня разом нахлынули остальные чувства. Я как будто в первый раз увидела его зеленые глаза, светящиеся крошечными серебристыми искорками. Втянула его крепкий мужской аромат - смесь одеколона и чего-то еще, чарующе неуловимого. Почувствовала, что он стоит как никогда близко, почти вплотную ко мне. И все тело внезапно наполнилось незнакомым жаром… я, наверное, покраснела с головы до ног.
- Ох, - произнесла я наконец, потому что все едкие, сердитые и издевательские слова из головы вылетели.
Он поцеловал меня - даже нежнее, чем тогда, в ресторане. Медленно, долго, чувственно и настойчиво, и я уже не пыталась сопротивляться. Я ответила, позволив его языку проникнуть в мой рот, и робко проделала то же самое. Я целовала его с отчаянным наслаждением, которого не позволяла себе три года, и сердце переполнили какие-то незнакомые чувства.
И вдруг, не успев понять, что со мной происходит, я расплакалась.
- Что случилось? - Мэтт перестал меня целовать, однако все еще нежно сжимал в объятиях. - Я что-то не то сделал?