- Божественно. Я не могу тебе не сказать, как я рада побыть с ними пару дней. Спасибо тебе за это, Мэл. Это так мило и тактично с твоей стороны - дать мне возможность с ними поближе познакомиться таким образом.
- Они вас любят, Диана, и обожают быть с вами, - ответила я, совсем не покривив душой. - Что вы собираетесь сегодня с ними предпринять?
- Я веду их в Музей естественной истории после завтрака. Ты ведь знаешь, как они относятся к животным, и в особенности к динозаврам. Потом я думаю заехать домой для легкого ланча, потому что в квартире очень хорошо и прохладно. Я обещала взять их в магазин после дневного сна. Мы собираемся покупать игрушки.
- Не балуйте их, - предупредила я ее. - Известны случаи, когда не способные ни в чем отказать внукам бабушки порой тратят огромные деньги. Если они, например, приезжают в гости на праздники.
Диана засмеялась, и помимо ее смеха я услышала громкие рыдания моей дочери. Затем Лисса закричала пронзительно:
- Нэнни! Нэнни! Джейми разбил мою вазу, и золотая рыбка упала на ковер. Она умирает! - Рыдания стали громче, более драматичными.
- Я нечаянно! - закричал Джейми.
Моя свекровь замолчала, без сомнения, отвлеченная этим внезапным взрывом эмоций вокруг нее, затем она воскликнула:
- О, Боже, подожди минуту, Мэллори, рыбка задыхается. Я думаю, мне нужно взять стакан воды и положить туда рыбку. Одно мгновение! - С этими словами она положила трубку рядом с телефоном, и мне были слышны голоса моих детей.
Джейми жалобно кричал:
- Прости меня, Лисса!
- Возьми трубку и поговори с мамой, - услышала я голос Дианы из глубины комнаты, звучащий решительно и по-деловому. - Она ждет, чтобы поздороваться с тобой, дорогая. Давай поговори с мамой, Лисса, категорическим тоном скомандовала моя свекровь.
Через мгновение тоненький несчастный голосок послышался в трубке:
- Мамочка, Джейми убил мою рыбку. Бедная маленькая рыбка.
- Нет, я не убивал! - что есть силы закричал Джейми.
- Не плачь, дорогая, - попыталась с успокоить Лиссу. - Я уверена, что твоя золотая рыбка не умерла. Я убеждена, что она жива и здорова у Нэнни в стакане с водой. Как получилось, что ваза разбилась?
- Это Джейми ее разбил! Он стучал по ней ложкой, и вся вода вместе с моей маленькой рыбкой вылилась из нее.
В глубине комнаты Джейми снова закричал:
- Прости меня!
Лисса сказала:
- Он сильно стучал, мамочка. Он плохой, он хотел напугать Свеллен.
- Свеллен? - переспросила я. - Что это за имя?
- Это означает Сью-Эллен, - продолжила уже Диана, взяв трубку у моей дочери. - Я подозреваю, что ваза была уже с трещиной, Мэл. Во всяком случае, рыбка жива и плещется, я хотела сказать, плавает в одной из твоих кастрюль из пирекса. Позже я куплю для нее вазу в зоомагазине, там же, где я вчера купила эту рыбку. И тогда она будет совсем счастлива.
- Не беспокойтесь, пожалуйста, и незачем покупать новый аквариум, - сказала я. - У меня в шкафу, где я держу посуду, есть подходящая ваза для рыбки.
- Спасибо за совет, Мэл. Джейми хочет с тобой говорить.
Трубку взял мой сын.
- Мам, я не нарочно это сделал, честно. Я не делал этого! Я не делал! - закричал он.
- Нет, ты сделал это! кричала Лисса.
Должно быть, она стояла сзади Джейми, я очень ясно ее слышала.
- Я уверена, что ты не хотел ее разбивать, дорогой, - не повышая голоса, ответила я. - Скажи Лиссе снова, что ты сожалеешь, и поцелуй ее. Тогда все будет в порядке.
- Хорошо, мам, - пробормотал мальчик.
Поскольку в его голосе все еще слышались слезы, я попыталась его успокоить.
- Я люблю тебя, Джейми.
- Я тебя тоже люблю, мам, - ответил он более бодрым голосом, и трубка со стуком упала на стол.
- Джейми, попроси Нэнни подойти к телефону! - воскликнула я и повторила это несколько раз, но безрезультатно.
Я уже собиралась повесить трубку, когда Диана, в конце концов, снова взяла трубку.
- Я думаю, снова наступил мир, - со смехом сказала она. - О, Боже, мне кажется, я поспешила, Мэл!
Хлопнула дверь, затем послышался лай Трикси.
- По-моему, Дженни вернулась с прогулки с собакой, - сказала я.
- Совершенно верно. И мне лучше пойти готовить завтрак для нашей маленькой компании, а затем собираться в музей. Серьезно, Мэл, они совсем помирились. Они поцеловали друг друга, а Сью-Эллен благополучно плавает в новой вазе. - Она снова засмеялась. - Я уже забыла, что такое общество шестилетних. А может быть, я просто стара, чтобы с ним управляться.
- Вы стары! Никогда! И как вы помните, их маленькие размолвки никогда не длятся долго. Вообще-то они очень дружат, как большинство близнецов.
- Да, я это знаю.
- У меня куча домашних дел, Диана, и я должна за них приниматься. Поговорим вечером. Желаю удачного дня.
- Конечно, поговорим, и не слишком загружай себя, Мэл, дорогая. Пока.
Пока моя рука все еще лежала на трубке, я задумалась о моей свекрови.
Диана была нежной и заботливой женщиной, способной по-настоящему любить, и мы всегда сожалели, что она не вышла замуж после смерти отца Эндрю в 1968 году, когда она была еще молодая - ей было только сорок восемь лет. У Майкла Кесуика, ничем никогда не болевшего, внезапно случился инфаркт, ставший для него фатальным.
Майкл и Диана, которые были рядом из Йоркшира и после университета переехали жить в Лондон, были влюблены друг в друга с детства. Они рано поженились, и Эндрю родился через два года после свадьбы. Это был идеальный брак вплоть до дня безвременной смерти Майкла.
Однажды Диана сказала мне, что она мало встречала в жизни настоящих мужчин, и никто из них не мог сравниться с Майклом.
- Зачем довольствоваться вторым сортом? - сказала она мне как-то во время одного из наших доверительных разговоров.
В другой раз она сказала, что, скорее, предпочитает оставаться одна, чем иметь дело с мужчиной, который не отвечает ее требованиям, проигрывает при сравнении с Майклом.
- Я бы все время мысленно критиковала его, и это было бы несправедливо по отношению к бедняге, - сказала она. - Оставаясь одна, я независима, сама себе хозяйка и, следовательно, делаю, что хочу и когда хочу. Если мне взбредет в голову, могу приехать в Нью-Йорк, чтобы повидать вас. Могу работать допоздна все дни недели, если я этого захочу, и могу уехать в Йоркшир, когда пожелаю. Или внезапно отправиться во Францию для закупок антиквариата. Я не должна ни перед кем отчитываться, я независимый, самостоятельный человек, и поверь мне, Мэл, мне так действительно лучше.
В тот день я ее спросила, был ли Майкл ее единственной любовью, или же она еще влюблялась. Она пробормотала что-то и отвернулась. Заинтригованная тем, что она покраснела, хотя и совсем слегка, и быстро замолчала, я не стала настаивать и повторять свой вопрос. После мгновенного колебания она снова повернулась ко мне лицом. Она посмотрела мне в глаза, и я еще раз оценила ее честность и прямоту, на которые и рассчитывала. С ней всегда было понятно, как себя вести, и это было важно для меня.
Очень медленно и очень мягко она сказала:
- Единственный человек, которым я хоть как-то серьезно интересовалась и к которому меня сильно влекло… не свободен. Очень давно разошелся с женой, но не разведен. Бог знает, почему. А это нехорошо. Я имею в виду, что для меня было бы невозможно иметь связь с мужчиной, который по закону связан с другой женщиной, хотя в настоящее время и не живет с ней. На самом деле, это неприемлемо и не имеет будущего.
Она немного ссутулилась и покачала головой:
- Много лет назад я пришла к выводу, что мне гораздо лучше жить одной, Мэл. И что бы ты ни думала, я счастлива. Я в полном согласии сама с собой.
Тем не менее, мне иногда приходило в голову, что у Дианы бывают моменты глубокой грусти, острого одиночества. Но Эндрю со мной не согласен.
- Только не у мамы! - воскликнул он, когда я впервые поделилась с ним своими мыслями. - Она занята больше, чем балерина, которой одной приходится танцевать все партии в "Лебедином озере". До шести она работает у себя в антикварном магазине, составляя каталог антикварных товаров и управляя своим персоналом; то и дело она летает в Париж, чтобы купить мебель или картины по первому сигналу. Я не говорю уже об обедах и победах над роскошными клиентами, а также о заботах о нашем семействе. А еще ее жизнь в Йоркшире - она всегда спешит туда, чтобы убедиться, что старинное имение не развалилось. - И многозначительно покачав головой, он заключил: - Маме одиноко? Никогда. Она последний человек на свете, который почувствует себя одиноким.
И тут я подумала, что, быть может, она всегда так безумно занята, чтобы не замечать своего одиночества, а может быть, даже смягчить его. Но этого я не сказала Эндрю. В конце концов, он ее сын, ее единственный ребенок, и он должен ее лучше знать. И все же за эти годы я замечала временами на лице Дианы тоскливое выражение, тень печали в ее глазах. Может быть, тоска по Майклу? Или по той любви, которая была ей не вполне доступна? Я не знала, и у меня никогда не хватало духа об этом с ней заговорить.
Я подскочила в кресле, когда Нора внезапно влетела в мой кабинет. Испуганно выпрямившись, я в изумлении глядела на нее.
- Извините, что опоздала, Мэл! - воскликнула она, падая в кресло напротив моего письменного стола.
Несмотря на изящную фигуру и маленький рост, ей удавалось производить много шума.
- Уф-ф! Ну и жара сегодня! Настоящее пекло! - Она энергично обмахнулась ладонью и улыбнулась мне.
Глаза ее широко раскрылись, когда она увидела выражение моего лица.
- О, простите, я вас испугала, когда вошла?
Я кивнула головой.